Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Завещание Петра - Велиханов Никита - Страница 26


26
Изменить размер шрифта:

Из-за угла послышались шаги.

— Шеф, газовая труба может лопнуть, —сказал на ходу приближавшийся Ларькин.

— Проверь быстро подъезд и улицу. Фонарик оставь, —ответил Борисов, следя за корейцем, который то ли ждал чего-то, то ли готовился к новой атаке. Из груди его на каждом выдохе вырывался хриплый рык.

Ларькин положил фонарик на землю, так что его луч падал на стену и, отражаясь, освещал в основном корейца. Затем Виталий скрылся в темноте. Борисов сделал шаг вперед. Он не строил иллюзий, прекрасно зная, какое место в тхэквондо занимают удары ногами. Этот наверняка мог и без рук отбиться от нескольких нападающих. Но противник задумал другое. Его здоровая рука скользнула в карман за каким-то предметом. Борисов не стал дожидаться, что он там достанет, бросился вперед и нанес мощный рубящий удар по левому плечу корейца. Таким ударом он разбивал кирпичи. Коротко кракнула кость, рука так и осталась в кармане. Кореец захрипел, бешено крикнув что-то, нырнул назад, головой прямо в бетонный блок фундамента...

С улицы раздались выстрелы, затем шум двигателя. «Надеюсь, Виталий не дал себя убить». В кармане у покойного оказалась зажигалка — больше ничего, ни денег, ни документов. А на спине была пристегнута запаянная пластмассовая коробочка, снять которую оказалось невозможно, не порвав опоясывавших тело проводов. Застежки и замки отсутствовали. «Камикадзе», —подумал Борисов, поворачивая то, что когда-то было головой корейца, в сторону. Среди залитых кровью волос на затылке у основания шеи отчетливо виднелось то, что он и ожидал увидеть — круглая проплешинка, бело-розовое пятнышко лишая.

Борисов ещё раз осмотрел сплетенные на манер лямок провода. Снять их, не порвав ни одного, было и впрямь невозможно. Свист выходящего газа уже перешел в рев.

«Сейчас рванет. Вот-вот пошлют радиосигнал, —пронеслась мысль. — Полдома снесет».

Склоняясь, чтобы аккуратно ухватить за одежду лежащее перед ним бездыханное тело, Борисов почувствовал, как в нем снова сжимается спрессовывающая время пружина. Словно чья-то рука передвинула грузик метронома на самый верх, и секунды потекли медленно, как бетонные блоки и грязные подвальные ступени-перед глазами. «Щелк... щелк... щелк...»

Услышав за спиной топот, Ларькин обернулся. Волоча в руках корейца, майор промчался мимо него, как поезд. Виталия даже обдало воздушной волной, напитанной запахами подвала и природного газа. Борисов отволок не подающее признаков жизни тело подальше от дома, положил его на землю и бросился назад.

— Дистанционная мина, —тяжело дыша, сказал он. — Я сейчас попробую перекрыть трубу, а ты позвони 04. Лишь бы газ не...

Рвануло так, что в ближайших домах повылетали стекла. Дырчатая бетонная плита, украшавшая вход в подъезд, слегка прикрыла грасовцев от прямой ударной волны, но всё-таки их слегка оглушило. Из окна где-то на втором этаже раздался истерический женский визг. Помотав головой, Ларькин вышел из-под бетонного козырька и с любопытством посмотрел в сторону этого окна.

— Должно быть, нога залетела, —предположил он.

После года работы в судебной медицинской экспертизе его отношение к смерти, в частности, к трупам, стало несколько панибратским, а чувство юмора —специфическим.

Именно по адресу ларькинского черного юмора майор проворчал что-то неразборчивое, но матерное. На кирпичной стенке перед лицом Борисова в обрамлении рыжей пены висел, прилепившись, ошметок внутренностей, похожий на кусок человеческой почки. Дыхание майора, быстро успокаиваясь, перешло в знакомое грасовцам раздраженное сопение. Он аккуратно отлепил кровавый лепесток со стены, с размаху шмякнул его в замерзшую проталину, посмотрел на свою руку и сказал с тихой злобой, обращаясь куда-то в пространство: «Бл..., и вот так всю жизнь». Потом, повернувшись, хмуро приказал Виталию: «Звони 04».

Глава 4

Главное — вовремя уйти

Оренбург, 6апреля 1999 года. 4.24.

Узнав о том, что у погибшего камикадзе был лишай, Ларькин расстроился и даже направился было на поиски невесть куда улетевшей головы покойника. Борисов едва удержал его, сказав, что поскольку голова уже была разбита, при взрыве от неё наверняка ничего не осталось. Они обсудили странное самоубийство ночного визитера и его нечувствительность к боли. Ларькин тоже кроме «обкурился», «нашырялся» или «закодирован» ничего не смог предложить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ларькин: Значит, это и был господин Тэн собственной персоной?

Борисов: Нет, это был не Тэн.

(Ларькин некоторое время недоверчиво смотрит на майора.)

Ларькин: Я видел его пару раз мельком и не уверен, что в таких условиях смогу отличить одного корейца от другого.

Борисов: Нет. Точно: это был ещё один кореец с такой же болезнью. Тэн старше, да и единоборствами, насколько известно, не занимался.

Ларькин: Тогда имеет смысл проверить в первую очередь конкретно всех корейцев?

Борисов: Да. Мы займемся ими, а диспансеризация пусть идет своим чередом.

Ларькин: Я нашёл отличное место для моей основной лаборатории.

Борисов: Можешь не уточнять, где оно. Жеребец стоялый. Валяй, вербуй её... или вербуй, а потом валяй. Только смотри, не подставь девчонку под пулю. Она должна представлять, на какой риск идет.

Ларькин: Есть. Как объясним обществу ночную стрельбу и фейерверк?

Борисов: Стрельбу начал какой-то сумасшедший. Спасая мирных жителей и себя, капитан ФСБ Ларькин открыл ответный огонь. Неизвестный, видимо, был обвешан взрывоопасными веществами. Ну, а утечка газа произошла случайно. Вообще надо будет попросить местных коллег забрать у милиции это дело. Хотя скорее всего они это сами сделают. Думаю, нам грозит только усиление наблюдения. Впрочем, это и хорошо —ты же говоришь, что это помогает от растерянности.

Ларькин: Если б не Илья...

Борисов: Да, домик карточный, развалить легко, не то что старые оренбургские храмы. А пять этажей сложатся — даже ты с непривычки не устоишь. Хотя, нельзя сказать, что мы были обречены прямо на все сто процентов. Я уже примерно представлял себе логику событий. Да и сейчас нетрудно понять... Через несколько часов они начнут ликвидировать свидетелей. Очевидно, их излюбленный способ — по пути на работу. Отзывают, заталкивают в машину...

Ларькин: С Черепом они поступили иначе.

Борисов: Череп не был болен. Они не будут оставлять тебе материал для исследований.

Ларькин: Тогда надо шевелиться. Что мы сидим?

Борисов: Есть другая сторона: Начнем дергаться — выдадим себя и подставим под выстрелы много совершенно посторонних людей. Давай составлять план действий.

Действовать они начали в 8 часов — к этому времени из паспортных отделов и поликлиник были получены списки проживающих в Оренбурге корейцев. Грасовцы изучили списки, сидя в своем кабинетике в управлении ФСБ, затем отправили длинное зашифрованное сообщение Большакову и отправились искать больных корейцев.

Потрепанный «жигуль» колесил по городу. Они приходили, представлялись сотрудниками санэпидемстанции, извинялись за беспокойство и быстро осматривали очередное семейство как бы на предмет вшивости. Постепенно вырастал новый список —не оказавшихся дома. В таких трудах прошел примерно час.

...Мысль заехать на базар пришла в голову Ларькину.

Торговый день на Центральном рынке, который многие по старой памяти называли Колхозным, только разгорался. Каждый пользовался этим, как мог: кто-то называл цену повыше, кто-то выкладывал на прилавки товар похуже. «Получше да подешевле я и так продам» — впереди было ещё часов шесть бойкой торговли. Цветы с Кавказа, экзотические сладости и фрукты из Средней Азии, морская рыба и другие продукты дальневосточных морей... Не говоря уже о местных товарах. Ларькин, представлявшийся сотрудником санитарной службы рынка, остановился возле прилавка с морской капустой, которой торговала молодая кореянка. Он осмотрел документы и сказал: