Бояръ-Аниме. Романов. Том 5 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 8

Краем глаза я заметил, как улыбается Самойлова. Интересно, не играет ли Екатерина Юрьевна на каком-нибудь тотализаторе, о котором я не знаю? Уж очень активно она продвигает тему нашей помолвки.

— Разумеется, Виктория, — склонил голову я, отключая рабочее место. — Совместим с обедом?

— Я не возражаю, — улыбнулась девушка. — К тому же у нас обоих это было последнее занятие, и мне нужно будет в лабораторию. Нужно помочь освоиться нашим девушкам.

Я кивнул и, предложив боярышне руку, повел ее в столовую. Остальная группа, поняв, что мы отделяемся, не спешила нас догнать. Но до тех самых пор, пока мы не сели за свободный столик с подносами еды, мы оба сохраняли вежливое молчание.

— Я поставлю защитный барьер от прослушивания, — предупредил я, и вокруг нас задрожал воздух, обозначая границы небольшой сферы. — Теперь можете говорить свободно, Виктория, нас никто не подслушает.

Морозова улыбнулась, поправляя прядь волос, после чего подняла на меня взгляд.

— Я хотела бы извиниться за то, что случилось на нашем свидании, — произнесла она. — Появление Василия Емельяновича очень сильно на меня повлияло, и я поддалась чувствам.

— Вам не за что извиняться, Виктория, — заверил я, осторожно взяв ее за руку. — Если, конечно, я сейчас не узнаю, что у вас остались к великому княжичу какие-то чувства, и вы решили отказать мне по этой причине.

Она покачала головой, а я почувствовал, как падает температура ее ладони. Девушка едва сдержала собственный дар от вспышки гнева. Надо же, а я ведь уже почти счел ее холодной и рассудительной.

— Незадолго до того, как отец был обвинен в измене, Василий Емельянович действительно делал мне недвусмысленные намеки, — проговорила Виктория. — Но ни тогда, ни сейчас он не был тем, кого бы я хотела видеть даже просто стоящим рядом с собой, не то что делить с ним одну постель.

Я улыбнулся, поглаживая ее медленно теплеющую руку.

— В таком случае вам не о чем переживать. Мне дали слово, что великий княжич Невский больше даже думать не станет о вас, — сказал я негромко. — А если я узнаю, что он продолжает строить какие-то планы относительно вас, я просто убью его.

Морозова взглянула на меня с удивлением.

— Дмитрий, вы...

— Драконы очень не любят, когда покушаются на их принцесс, — сказал я, снова улыбнувшись. — Надеюсь, вы скоро закончите обдумывать мое предложение и дадите свой положительный ответ. А до тех пор помните, что я обещал вас оберегать, Виктория. И слово свое я держу.

Глава 5

«Монстр» замер на стоянке, и ко мне направилась пара дежурных гвардейцев Кремля. На этот раз мы приехали к другому крыльцу, здешние двери в рабочие помещения сердца страны были куда менее приметны. Зато и людей здесь было больше. Они ходили по коридорам, хлопали дверьми кабинетов и вообще создавали видимость кипучей деятельности. Не знаю, насколько эффективно, но смотрелось убедительно.

— Княжич, ждите здесь, — объявил сотрудник, встретивший меня в очередной комнате.

Охрана сюда уже не пошла, но под потолком я видел камеру, а гвардейцев в коридорах хватало — смогут войти быстро. Так что без присмотра меня не оставили. Наверняка наблюдение велось еще из нескольких точек, которые простым взглядом не обнаружишь. Камера была больше намеком — за вами наблюдают, ведите себя пристойно. Во всяком случае, иной причины выставлять ее напоказ я не видел.

Два дивана, окно во внутренний двор, пара дверей — в одну меня ввели, в другую следовало войти вслед за сотрудником Кремля, когда он вернется. Устроившись на мягком сидении, я вооружился телефоном и, проверив состояние биржи, переслал Кристине несколько бумаг, с которыми сегодня стоило поработать. Особой прибыли там не ожидалось, но копейка рубль бережет. По моим скромным оценкам порядка сотни тысяч за день на нескольких бумагах заработать можно.

Дверь, наконец, открылась, и я поднялся навстречу сотруднику. Он кивнул мне и, придержав створку, вежливо дождался, пока я не пройду в следующее помещение, после чего закрыл за мной. Сам работник Кремля остался в комнате ожидания.

Зал с выкрашенными в светло-зеленый цвет стенами был достаточно большим, по центру разместился длинный стол с пустыми сейчас креслами. Не узнать переговорный кабинет, откуда часто вели трансляции совета клана Рюриковичей, было невозможно. Обычно вдоль стен располагались журналисты в огромном количестве, но сейчас я был единственным, кто находился в зале, а потому пространство казалось огромным.

Немного постояв у закрывшихся дверей, я прошел вдоль стола. На каждом кресле имелись золотые пластинки с указанием, какой конкретно род здесь должен сидеть, причем не по землям, а именно по фамилиям. Но уже сейчас в глаза бросалось, что сидений больше, чем существующих членов клана. Встречались такие надписи на табличках, о которых я даже не слышал в современном мире, но помнил из учебников истории.

Двойные двери раскрылись с громким щелчком, и я обернулся к ним. Сотрудник Кремля, открывший путь государю, отошел в сторону, пропуская Михаила II и шедших за ним Рюриковичей. Этот факт меня не порадовал — мне однозначно не место на совете клана, не хватало еще, чтобы царь объявил меня цесаревичем, проблем же не оберешься.

Царь не обратил на меня внимания, а вот шагающий сразу за ним Невский нахмурился, впрочем, кроме этого Емельян Сергеевич никак не выказал своего отношения. Остальные члены царской фракции на меня вообще не смотрели, занимая свои места за общим столом.

Открывший двери слуга Кремля подошел ко мне незаметно, и, взяв за рукав, отвел к простому деревянному стулу в уголке. Садиться сразу я не стал, так как государь все еще был на ногах. Но стоило Михаилу II опуститься на сидение, я занял указанное место и приготовился присутствовать.

— Итак, начнем, — взяв в руки ручку, объявил государь, глядя на столешницу. — Первое дело на повестке дня: Толстой. Чего нам удалось добиться за прошедшие сутки?

Со своего места заговорил Соколов.

— Мой наследник сейчас в Японском сегунате, — заговорил Михаил Викторович. — Ведем переговоры по выявлению наемников, которые переметнулись на сторону Хабаровска.

— И как его успехи на этом поприще? — скептически хмыкнул царь. — Сегун уже признался, что отправил свои лучшие части для поддержки Толстого?

— Нет, государь, — покачал головой великий князь Выборгский. — Но мои агенты ведут расследование. Пока что все улики указывают на членов антиправительственной коалиции. Понятно, что сегун старается повесить на своих собственных мятежников все обвинения. Но официально мы пока что не можем предъявить обвинения ему.

— А неофициально? — спросил, откинувшись на спинку кресла, великий князь Киевский. — Может быть, пришла пора дать якудза денег, как я изначально и предлагал? Пусть посмотрят в секретных документах, кому самурай отдавал приказы.

Государь взглянул на него с укоризной. Впрочем, Михаил Викторович ответил сам:

— Только в том случае, если хотим спровоцировать конфликт, — произнес он. — Японская мафия курируется наследником. Как только мы решим выйти с ними на контакт, он тут же доложит отцу. Это не Речь Посполитая, сыграть на противоречиях не выйдет. А если нас уличат в подобном деле, будет международный скандал, и у самураев появится законный повод поддержать Толстого официально — в полную мощь армии.

Можайский фыркнул, но смолчал. Великий князь Киевский, похоже, был приверженцем жестких решительных действий. Впрочем, другой бы в Киеве, представляющем собой мощный международный хаб, и не удержался.

— Каковы шансы, что твой сын что-нибудь найдет? — напрямую спросил Михаил II. — Не подставных лиц, а реальных людей, естественно.

Соколов развел руками.

— Без поддержки местного населения мы ничего не найдем, а сегун не позволит наговаривать на себя, — ответил он. — Это повлечет слишком много вопросов, его люди за последние десять лет наследили по всему земному шару. Если мы привяжем сегуна ко всем делам, где фигурируют его так называемые политические противники, главе Японии придется устроить себе сэппуку.