Будь, пожалуйста, послабее (СИ) - Осадчая Виктория - Страница 22

— Проснулась? — это был вопрос или констатация факта, не знаю, но меня радовало, что она улыбалась, когда главный вопрос я боялась задать. — Видимо, этот маленький Барышников вцепился в тебя мертвой хваткой.

— С ребенком все в порядке? — погладила я живот. Я чувствовала его. Нет, до первых шевелений еще долго, но ощущения, что он все еще со мной было таким сильным, что глаза потихоньку начали застилать слезы.

— В порядке, Арин! Думаю, доктор подробнее расскажет, но мне сказали, что жизни малыша ничего не угрожает. Дорогая, ты помнишь что произошло? — осторожно поинтересовалась подруга.

— Нет, — отрицательно покачала я головой. — Только боль была, резкая.

— У тебя синяк на боку обнаружили. Словно кто-то ударил, — поделилась Алиса.

— Ты думаешь, что это кто-то специально? — огласила я свои опасения. Неужели я могу быть кому-то интересна.

— Все может быть, если есть у кого-то желание насолить Барышникову старшему. А я так понимаю, твоя беременность не секрет, а о твоем браке не знают только Рима и Серафима Андреевна, — пожала плечами Алиса. — Запутанно все как-то и странно.

— Время покажет, — вздохнула я тяжело, смотря на катетер по которому из капельницы медленно сбегала какая-то, видимо, полезная для меня жидкость.

— Пока ты не окажешься в подвальном помещении этой больницы. А там холодно, и уже всем до лампочки, что будет дальше.

— Какая ты добрая, — в этот момент в дверь постучали, и в палате появился высокий мужчина в белом халате.

Представился он моим доктором, выгнал Алису из палаты, и принялся задавать кучу вопросов о том, что произошло, о моем самочувствии. А что я ему могла рассказать? То же самое, что и Алиске. А вот о предположительных мотивах, старательно умолчала. Зачем раздувать эту историю? Будем разбираться внутри "семьи". Тем более, что ее глава появился у меня уже утром, опираясь на трость. А через пять минут после него влетела бабушка, как ураган, снося все на своем пути.

— Да кто посмел? Да почему меня не пускают? — оказалось, что на входе стоял охранник Барышникова, который попытался ее задержать.

— Извините, Серафима Андреевна, все еще никак не могу воспитать, — отреверансировал в поклоне Барышников.

— Вот, клоун! — возразила бабуля — И что ты тут вообще делаешь? А! Вижу, не слухи это, все таки не добили, — злилась она.

— Наверное, не судьба, — хмыкнул тот, откровенно веселясь.

— Ой, какая же будет позорная смерть, принять ее от рук старушенции. Чего забыл в палате моей внучки? — боевой настрой Фимы Андреевны, словно опасный вирус, передавался воздушно-капельным путем.

— Ты чего разоралась-то? — не выдержала я.

— А чего мне не орать? Ты почему не сказала, что в больнице?

— Чтобы ты всех на уши поставила? Спасибо! Я и сама справляюсь неплохо, — я начинала раздражаться. М-да, моего тайного замужества бабушка мне точно не простит, если будет в таком настроении.

В общем, побуянила она немного, поругала меня непутевую, чтобы я не шлялась где попало, как она выразилась, ну и ушла восвояси, оставив пакет с фруктами. А я снова осталасьодна, потому что как оказалось, я находилась в VIP-палате, которую для меня организовал свекор, а так же был жесткий контроль, по допуску ко мне посетителей и персонала.

Ближе к вечеру позвонил Ромка, от неожиданности у меня даже руки затряслись.

— Алло! — ответила я, наконец, решившись принять звонок.

— Привет! Ты почему молчишь? Мне отец такую взбучку устроил, — голос его был немного раздражен. Видимо, все в этот день были на нервах.

— А зачем тебе сообщать, если ты не интересуешься тем, что со мной происходит, — я даже посмела обидеться.

— Прости, Арин. Я приеду на днях, — пообещал он.

— Не нужно, сиди в своей Москве, Барышников. Тем более, у тебя есть, кем там заняться, — я напоминала себе маленького ребенка.

— Ты ревнуешь что ли? — по голосу слышно было, что он улыбается. Ага, размечтался!

— Еще чего! Много чести для тебя одного.

— Ревнуешь, Погудина, как будто я не помню этот тон обиженной маленькой девочки. Что врачи говорят?

— Говорит, что жить мы с малышом будем долго и счастливо, и что пока придется себя оградить от нервных людей и нервной работы. Поэтому, лучше мне тебя не видеть, — сделала я вывод.

— Обещаю, что буду вести себя очень хорошо, как положено будущему папаше, — еще одно обещание с его уст. Ну, ладно, посмотрим.

— Если нет, я достану ружье, и пристрелю тебя, и пусть меня посадят, и будет ребенок расти сиротинушкой, — теперь начала улыбаться я.

— Я себе этого не прощу. Ладно, отдыхайте! Не нервничайте, побольше кушайте. И вообще, попрошу отца приставить к тебе кого-нибудь, пока он со своими бандюгами разберется. Тебя все равно бесполезно куда-то отправлять, можно даже не уговаривать, — можно же нормально общаться, когда захочется.

Нервы, конечно были не к черту, потому то мне предстояло еще открытие ресторана и свадьба Алисы, которая должна была дать старт его жизни.

Меня выписали из больницы незадолго до торжества. В воздухе отчаянно витал запах августа, который тяжелой поступью ворвался в это холодное лето. Хотя этот период для моей жизни был самый волнительный. По городу давно летали слухи об открытии «Березки», чему была я несказанно рада, ведь люди ждали.

За два дня до открытия мы устроили себе небольшой девичник, в лице меня, Алисы, Римы и Алискиной двоюродной сестры Тони, которая в качестве гостя приехала из далекого Владивостока.

Веселый праздник обслуживался нами самостоятельно, мы заняли уютную кофейню, которую оборудовал нам дизайнер. Правда были и хорошие моменты. Во-первых, кучу сладостей нам приготовил месье Жюль, который пообещал, что нам они не добавят лишних килограмм. А вот закуски и остальную еду, готовил новый шеф-повар ресторана «Березка» Арарат Эльманович. Его мне порекомендовал Ромка. Сказал, что он работал в доме его шефа, благо я не сразу сообразила, что этот дом так же являлся жильем для Ромкиной любовницы. Я бы конечно не связалась с ним, тогда бы потеряла прекраснейшего профессионала, ну и Барышникова послала куда подальше.

Арарат мужчина горячий, поэтому где только не работал, а потом перешел на частные кухни. Тоже надоело. И вот себя он решил найти в МОЕМ ресторанчике.

— Хочу воспитывать себе приемников, — заявил он, как пришел на работу. Поэтому персонал на кухню подбирал сам. Я и не возражала. Главное, чтобы была прибыль для оплаты и зарплаты.

— Ты главное, Арина-джан, не давай никому мною командовать.

Принимала я его на работу после больницы, отсюда не выглядела я боссом, но он меня принял.

— А мне-то можно?

— Чуть-чуть! Командуй, но не лезь с советами на кухню, — заявил Арарат с легким кавказским акцентом.

— Хорошо! Не буду! — улыбнулась я. Он и поставщиков мне нашел, он и меню составил, он и работу кухни начал организовывать. Боже, такой счастливой я не была никогда.

Девичник был между тем в самом разгаре. Хоть я и была трезвой, но с этими ненормальными скучать не приходилось. А какой женский праздник без мужика? Он ворвался в кофейню приятным запахом дорогого парфюма, который, кажется, заполнил все помещения. Ох это обострившееся обоняние. Сердце загрохотало в груди, словно Ниагара, и радужные брызги запорхали в животе. «Мне нужен хороший секс» — дала я мысленно объяснение происходящему со мной. Я не видела его, но я чувствовала, что это Барышников.

— О! Мужик твой приехал! — заплетающимся языком пролепетала Алиса.

Я медленно повернула голову, чтобы не показать свою заинтересованность. Он стоял, у входа в кофейню, засунув крепкие руки в карманы темно-синих джинсов. Несмотря на вечернюю прохладу, на нем была только футболка с «V» — образным вырезом, где виднелся кусочек груди. Вот на эту-то часть я и уставилась как озабоченная. Поняв, что неприлично долго пялюсь на эту часть тела, глаза мои скользнули по длинной шее и остановились на тонких губах, которые расплывались в легкой улыбке. Сердце один раз пропустило удар и замерло.