Дело о прекрасной эльфийке (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади" - Страница 45

— Если бы! — усмехнулся Иван, вспомнив недавнюю поездку в поезде. — В вагонах-ресторанах хозяева тоже подгорники…

Эльфийка расхохоталась:

— Вот поэтому я предпочитаю путешествовать по старинке, в собственном экипаже, запряженном добрым ящером… Хоть это и дольше. Так вот, о времени. Если гном съел сырую сонную улитку и потом дюжину склянок не брал в рот спиртного, то с ним вообще ничего не произойдет. Кстати, эти улитки — причина легенды о неутомимости гномских воинов. Они живут на стенах подземелий… в смысле, улитки, а не гномы. Но гномы — тоже в подземельях. Каждый боец имел с собой мешочек с живыми улитками и, если уставал, ел их сырыми. В сыром виде яд не столь агрессивен. А вот если высушить «подошву» улитки и растереть ее в порошок, получится очень мощная штука. Хотя многое зависит от того, что гном будет есть кроме улиток. Если много капусты или, скажем, редьки, то его кишечник очистится быстрее.

— Понял, — кивнул Иван. — Спасибо огромное! Заключение я заберу потом, сейчас понятно, на что обращать внимание, когда пойду разговаривать с домочадцами этого мастера Твордорога.

Сыщик приподнял свою рюмку, словно чокаясь с эльфийкой, и наконец-то выпил:

— С этим покончено. Теперь еще вопрос: как мне найти труп?

— Выбирай любой, — снова расхохоталась мастер мертвых. — У меня их тут пара дюжин.

— Нет, мне нужен конкретный. Слышали об убийстве леди Вателли?

— Да. Но ее вроде уже похоронили.

— Конечно… но я начал повторные допросы всех свидетелей и оказалось, что один из ее слуг, дворник, седьмицу назад пропал. Получил расчет у наследников леди Вателли, рассчитался в доходном доме, где жил, забрал вещи и исчез. Ушлая девица, решившая прибрать мальчика к рукам, бабушка в деревне… все это исключается. Парень был простоватый, обо всех своих планах рассказывал. По словам тех, кто с ним общался, он сказал, что его обещали устроить матросом на какого-то «торговца». Но тогда как раз в море было сильное волнение. Если он действительно получил место на судне, то не преминул бы похвастаться знакомцам в порту…

— И ты думаешь, что его убили?

— Да. Он мог видеть убийцу леди Вателли. Точнее, тот использовал артефакт невидимости, но дворник что-то мог заметить: качнувшаяся без ветра ветка, внезапно раскрывшаяся дверь, из которой никто не вышел…

— Я поняла, — кивнула эьфийка. — Есть описание этого дворника?

Иван достал заранее заготовленный листок.

— Баязет, малыш, — леди Милена поманила своего помощника, который как раз доварил кофе. — Возьми бумагу, сядь на дальнезвук и поговори с мастерами смерти во всех участках города.

И обращаясь к Ивану, добавила:

— Конечно, труп могли выкинуть в море… но ты прав — был шторм, а в шторм утопленники ведут себя непредсказуемо. Даже если ему привязали к ногам камень, то тело вполне могло оказаться на пляже или на причалах… Хорошо, что у парня были приметные шрамы…

— Да. Его друг сказал, что в детстве тот опрокинул на себя котелок с кипятком. Шрам на предплечье большой, с ладонь величиной, и две обожженные полосы на левом же бедре.

— У меня таких постояльцев точно нет, а в других покойницких… Баязет, за сегодня справишься?

Молодой эльф кивнул и поставил на стол пару чашек с кофе.

Леди Милена поблагодарила того кивком и улыбнулась:

— А теперь есть минутка, чтобы поболтать не о трупах, а о ресторациях… ты где был в столице?

Иван понял, что за услугу по поиску трупа ему придется вести леди Милену в хороший ресторан.

«Ну и пусть, — подумал он. — Тетка, похоже, далеко не дура. И рассказывает много интересного. И любит рассказывать… кажется, я снова нашел себе надежный гугл-справочник. Кто-то надежный, не задающий вопросов о том, почему я не знаю простейших вещей, мне тут нужен…»

Глава 23

Глава 23

Следующее утро началось для Астралии с обычной беготни по этажам. Девушка поливала цветы и думала о том, что устроить ее служанкой к герцогине Вольмар было не самой удачной идеей.

За те дни, что Астралия провела в столичном дворце, она успела узнать множество историй про кухарок и горничных, лакеев и конюхов… Выяснила, что дворецкого все считают «домовым», хотя с первых лет правления Императора запрещено калечить психику разумных, «привязывая» их к определенному зданию или поместью…

Наслушалась о том, что воспитанница Ее Светлости Луили Беритолли — не чистокровная эльфийка, но до дрожи презирает всех, в ком меньше «высокой» крови, чем у нее. И что она и декан кафедры огня стихиального факультета Бергус Паурс считаются женихом и невестой. Тот — чистокровный, из знатного рода, но при этом небогат. Многие «академики» занимаются частными исследованиями по заказам заводов или гномских мастерских. Не брезговала этим и покойная Виолин Вателли. Но и Паурс, и леди Луили считают возню с такими заказами ниже своего достоинства, поэтому и герцогская воспитанница, и ее жених стеснены в средствах.

Представления о финансовых возможностях декана «огневиков» Астралия почерпнула не только из болтовни со своим юным дядюшкой, но и из разговора между герцогиней и леди Илисси, забежавшей «к сердечной подруге буквально на минуточку». По крайней мере она так сказала, здороваясь в холле, проведя потом с герцогиней добрых три склянки.

Мастер Льюис, прекрасно знавший привычки хозяйки, провел гостью в кофейную комнату. Астралия проскользнула в соседнюю с ней «дамскую» и принялась подравнивать лианы на стенах. Неплотно прикрытая дверь позволяла слышать все, что говорят пьющие кофе дамы, а второй выход в коридор давал возможность сделать вид, что она только что зашла и начала работать.

— У малышки Луили ведь нет большого приданого? — вскользь спросила леди Илисси, после того, как они с герцогиней всласть позлословили по поводу каких-то «выскочек, не стоящих и плевка».

— Нет, — безразлично ответила Ее Светлость. — Я, конечно, подарю ей на свадьбу определенную сумму, но это — не более, чем подарок.

— Тогда молодой Паурс на ней не женится. Поговаривают, что леди Меланж…

— Что за сплетни? — возмутилась герцогиня. — Леди Меланж — из долгоживущих, но людей, а не эльфов. Их род никогда не блистал никакими талантами, они — пустышки.

— Зато она — единственная дочь владельца всех красилен.

— И что? Сейчас Паурсы бедны, но мать Бергуса — наследница сама знаешь кого. Так что ему о деньгах вообще не нужно думать. Достаточно попросить…

— Говорят, молодой Паурс наделал множество долгов… не знаю, как Луили его терпит, но он не пропускает ни одной смазливой мордашки. А женщины любят подарки…

— Я не раз говорила ей, что этот надутый индюк Бергус — ей не ровня, — зло произнесла герцогиня. — Но дурочка уперлась, словно он ее околдовал. Наверное, это все чистая огненная кровь… Причем ей важнее, что чистая.

— Кстати, про огненную кровь, — поспешила сменить тему леди Илисса. — Молодой Асани стал первым кавалером на балу у Борвотти. Девицы вокруг него так и вились! Даже твоя Луили… девочка далеко не промах: он дважды танцевал с ней, а остальные претендентки удостоились лишь одного раза. Даже малышка Уотерлисс, которую молва уже называет его невестой.

— Невестой? — с облегчением рассмеялась герцогиня. — Что-то наша молва стала быстра, будто речь идет о бабочках. Это тем нужно успеть вырастить потомство за те полдюжины склянок, в течение которых мы успеваем лишь позавтракать… а у разумных есть время думать.

То, что Асани пляшет с кем-то на балу, не удивило Астралию, но разговор об этом почему-то был неприятен. К тому же знание всех этих фактов ни на шаг не приближало девушку к раскрытию тайны убийства Виолин Вателли.

Кому и в чем мешала магичка? О ней самой во дворце не вспоминали. Во всех разговорах между герцогиней и ее воспитанницей или между герцогиней и ее гостями, семейством Асани, которые удалось подслушать Астралии, назывались какие угодно имена, кроме имени погибшей невесты командора Бурегага.

«Видимо, несмотря на давнее знакомство и даже какие-то родственные связи с герцогиней, леди Вателли не была близка к кружку светских сплетниц, в котором верховодит герцогиня, — подумала Астралия. — Это не удивительно. Если верить наставнице, леди Вателли была настоящим ученым. А у герцогини собираются пустышки, у которых магию заменяет острый язык да неумеренное любопытство. О ней, похоже, просто забыли».