Собственность Грешника (СИ) - Безрукова Елена - Страница 14

— Таисия Константиновна, — остановился он, поравнявшись со мной. — Вы ещё не уехали?

— Такси жду, — сухо ответила я.

Вот всё-то ему нужно! Дотошный. Люблю я на ветру мёрзнуть! Какое его дело вообще?

— Может быть, вас подвезти? — спросил Анатолий Сергеевич. — Я на машине. Не такая хорошая, какая была у вас, но зато не на трамвае.

Мне захотелось закатить глаза. Толик, ну что ж ты такой душный? Неужели непонятно, что после твоих мерзких предложений я с тобой в поле не сяду рядом?

— Спасибо, я уже вызвала такси, — ответила я, ничего не выражая ни лицом, ни голосом.

— Мне совсем не сложно будет это сделать, — настаивал неожиданно навязчивый мужик. — Даже приятно.

— У меня уже оплату списали с карты за поездку, — соврала я.

— Так отмените, деньги вам вернут.

— Там долго возвращают.

— Это в каком такси такое? Впервые слышу.

— Анатолий Сергеевич, — надоело мне играть в кошки-мышки. — Я дождусь такси. Машина уже почти подъехала, некрасиво заставлять человека ехать в такую даль, а потом отменять вызов.

Он окинул меня недоверчивым взглядом. Толя явно не тупой, и это единственное его достоинство. Но всё перевешивает его излишний напор и наглость.

— Уверены? Может, кофе хотите, Таисия Константиновна? Я знаю неплохую кофейню недалеко отсюда.

— Меня дома ждёт больной ребёнок, помните? — подняла я брови вверх. — Мне не до кофе.

— Понимаю… — разочарованно протянул мужчина. Взгляд его снова стал суровым и ледяным. Господин следователь не терпит отказов… — Тогда всего хорошего. И жду вашего решения завтра, до восьми вечера.

— Я с первого раза запомнила, — улыбнулась я ему максимально ядовито.

— Вот и хорошо, — ответил он мне такой же улыбкой. — Потому что если нет — то я дело разверну на полную мощь. И пока ещё у вас есть возможность что-то… изменить.

— До свидания, — кивнула я, желая поскорее завершить неприятный диалог.

— До свидания.

Мужчина наконец сдвинулся с места и пошёл в сторону машин, припаркованых у здания и припорошенных снегом. Я вздохнула с облегчением. Какой же неприятный тип! Такая энергетика у него… Она словно подавляет, вытягивает все силы. Вампир прямо, ментальный. Питается чужой энергией и горем… Чем хуже другим — тем веселее ему!

Анатолий сел в свою весьма убогую машину — моя уж точно лучше была! — и выехал с парковки. Но я слишком рано порадовалась, что его корыто исчезло за углом, гремя деталями.

Он вернулся.

Остановился возле крыльца. Почти возле меня. Стекло опустилось, и в окне снова появилось лицо следователя.

— Тая, садитесь в машину. Холодно ведь.

Захотелось скрипеть зубами от злости. Чёрт возьми, этот мужик от меня вообще сегодня отстанет или нет?

— Нет, спасибо, — процедила я сквозь зубы. — Пожалуйста, не утруждайте себя и не тратьте на меня своё время. Такси уже с минуты на минуту будет тут.

Анатолий недовольно крякнул.

— Ну, тогда бывайте! Я позвоню завтра. Адьос.

— Угу.

Он мне отсалютовал и уехал теперь окончательно. Я всё же закатила глаза — достал, ей-богу! Не до кофе сейчас, в самом деле, тем более — с душным Толей!

Когда такси наконец подъехало к СИЗО, я успела основательно продрогнуть. Дома поспешила поставить чайник, едва обняла дочь.

— Как ты себя чувствуешь, зайка? — спросила я ребёнка, погладив Ксюшу по волосам.

— Нормально, — пожала плечами Ксения.

— Температуры сегодня не было, — сказала Юля, которая чуть в стороне наблюдала за нашим общением. — Педиатр подобрал действенные препараты. Быстро начали действовать.

— Хоть одна хорошая новость за сегодня, — отозвалась я, горестно вздыхая.

Сестра смотрела на меня виновато. Вот что я увидела в её глазах утром — это была не грусть, а вина. И теперь я знаю, в чем именно она виновата передо мной. Но при ребёнке мы, конечно, не станем это обсуждать.

— Я пойду в тёплый душ, — сказала я, глядя на сестру. — А потом мы с тобой попьём чая в кухне. А Ксюша пока посмотрит мультики. Хорошо, малыш?

— Да, — кивнула она. — А принесёшь тогда мне те крекеры-рыбки?

— А вы обедали?

— Да, Юля мне наливала суп в тарелку с принцессами Диснея.

— Правда? — уточнила я у Юлии.

— Да, половину порции Ксюша съела, — ответила сестра.

— Ладно тогда, — согласилась я. — Юль, налей чай и принеси Ксюшке крекеры. Они в буфете. А я в душ, замёрзла очень.

— Не вопрос, — отозвалась Юля. — Иди, конечно. Вон как продрогла вся. Тебе бы пальто купить потеплее. Или пуховик… Он дешевле.

— Обязательно, — кивнула я. — Как денег раздобуду. А пока мне и так очень тепло!

В душе первым делом согрела ледяные ноги. Сапоги тоже оказались слишком тонкими для декабрьского мороза. Потом стала поливать себя сверху и минут через двадцать окончательно расслабилась и разомлела. Из душа выходила, завёрнутая в махровый халат и обутая в пушистые тапочки, и в гораздо более приподнятом настроении, если это вообще возможно, конечно, в моей ситуации.

Прошла мимо Ксюши, которая уплетала рыбок из солёного теста под очередной мультик, в кухню. Трескает печеньки — значит, болезнь отступает. И слава богу! Хоть за дочь душа болеть не будет теперь.

— Я тебе чай налила, — сказала мне Юля, когда я появилась рядом с ней, и кивнула на чашки за столом. — Садись.

Я приняла её предложение и уселась на стул, подогнув одну ногу под себя. Взяла чашку с чаем и отхлебнула. Тут же поморщилась — совсем не сладкий. А вот ощущение, как горячая жидкость идёт по моему пищеводу — просто божественно!

Протянула руку к сахарнице и придвинула её ближе к себе. Насыпала в свой чай две ложки сахара с горкой и принялась размешивать его в чашке, глядя на Юльку.

— Юль? — позвала я её.

— А? — ответила та и кинула на меня мимолетный взгляд зелёных глаз.

— Ничего не хочешь мне объяснить? — спросила я, вынимая из чашки ложку, и со стуком положила её на стол. — М?

— Сказал, да? — произнесла она, глядя на свои руки на столе. К чаю сама Юлия не притронулась — слишком сильно волновалась.

— О-о, — подняла я брови вверх. — Ты не представляешь, что он мне устроил… Как зверь напал на меня, чуть по своему столу не размазал!

— Блин… Прости… — виновато опустила она голову.

— Юля, мать вашу! — чуть не бросила я об пол чашку от злости. — Какого лешего?! Я ведь просила тебя НЕ ходить к нему!

— Знаю… — продолжала та говорить со своими коленями.

— Ты бы хоть рассказала сама честно, что не послушала меня и пошла, — песочила я её. — Сестра, называется! Я бы хоть подготовилась как-то морально, была бы готова к нападению, но я не ожидала от тебя подвоха и просто растерялась, когда оказалась чуть ли не лёжа на его письменном столе. Напирал и морально, и физически, медведь ещё… Видела, что я иду в лапы к медведю, причём дико злому медведю, и ничего не сказала! Просто в капкан меня толкнула!

Юлька скорбно молчала. Я понимала, что ей тоже нелегко было, Алекс её отверг, да ещё представляю, как грубо он это сделал, если и мне досталось прилично. Но уж я в гораздо более худшем положении оказалась, нежели она!

— Зачем ты к нему попёрлась? — злилась я. — Я думала, что он меня убьёт просто! С особой жестокостью.

— Не убил бы, — наконец увидела я напротив себя зелёные глаза сестры.

— Это откуда же такая уверенность, интересно мне знать?

— Он тебя любит.

Лю… Любит? Меня?

Невольно нахмурилась. Он неспособен на любовь. Алекса интересуют только его бизнес и деньги. А женщины при мне никогда у него не задерживались, кроме невнятного брака на полтора года.

Что вообще за бред?

— Я думаю, ты путаешь похоть с любовью, — ответила я не сразу. — И… пожалуйста, не говори глупости. Я уже просила тебя.

— Я не путаю, — сказала Юля. — Он только тобой бредит. И ничего он тебе не сделает. Он ждёт, что ты придёшь к нему.

Я опустила глаза. Я не хотела об этом говорить. Будто если я не стану произносить это вслух, то и проблема решится сама собой. И уж тем более я не желаю говорить о том, что после разговора со следователем я задумалась о том, что Алекс — единственный человек на свете, который может меня вытащить из этой непроглядной задницы… И я уже на грани, чтобы действительно пойти к Северову и попросить о помощи. Не ради Пашки, а ради Ксюши и себя. Я очень испугалась…