Академия Попаданцев 2 - Боталова Мария - Страница 7

А на следующей лекции я поняла наконец, что же не так. Николетту как будто не замечали. Все остальные студенты общались, о чем-то переговаривались, смеялись или шептались, даже просто переглядывались, а в нашу сторону никто не смотрел. Ну, может, на меня иногда бросали любопытные взгляды, при этом старательно игнорируя Николетту. И пусть одногруппники её не задирали, как та рыжая фанатка Элимара, но чувствовать себя пустым местом тоже весьма неприятно.

После занятий, когда еще студенты не успели разойтись, в аудитории появился ректор и самолично пригласил Николетту на совещание преподавателей. Я уловила лишь, что речь о грядущей церемонии передачи магии Источнику. Но кроме этого заметила, как недобро покосились на избранную одногруппники. Видимо, не очень-то им нравилось, как чуть ли не лебезит с Николеттой Августис. Может, именно здесь и скрывались причины всеобщей неприязни.

Размышляя обо всем этом, я неспешно брела по опустевшему коридору к лестнице на первый этаж. И вдруг меня как оглушило. Замерла на месте истуканом, боясь поверить своим глазам. Высокий мужчина в плотном темном плаще с капюшоном, скрывающим лицо, стоял в противоположном конце коридора. Он будто бы кого-то ждал. И явно не меня. Савельхей?.. Неужели он здесь?..

– Эй, Дир! – послышалось с лестницы, и через мгновение в коридоре появился рыжий долговязый парень. – Ты чего в таком виде? Народ распугиваешь?

– Типа того, – раздался незнакомый голос из-под капюшона. – Ты бы видел, все в стороны шарахаются! Ну что, похож я на темного властелина?

– Ты похож на придурка в плаще! – хохотнул рыжий. – Пойдем уже, я и так тебя обыскался.

Оба скрылись на лестнице, а я еще не меньше минуты стояла как оглушенная. Потом кое-как побрела дальше. Но на первой же ступеньке присела и уткнулась лбом в колени. Вот что толку я все это время гнала мысли о Савельхее? Мало того, что его образ преследует во снах, так и днем покоя нет. Когда уже пройдут эти проклятые чувства? Да и пройдут ли они вообще…

– Чего расселась тут? – с деликатностью разъяренного носорога поинтересовался знакомый голос. – Людям пройти не даешь!

Это же как надо было задуматься, чтобы не услышать приближение Друндгильды? Так и напрашивалось крылатое «Слона-то я и не заметил».

– Извините, – я встала, отошла с лестницы, чтобы преподавательница могла пройти.

Но она почему-то не спешила уходить. Смотрела на меня как-то странно. Даже вроде бы без традиционной враждебности ко всему и вся.

– Что-то не так? – не удержалась я после минуты молчания.

– Пойдем со мной, – скомандовала она. – Дело есть.

Мы пришли в уже знакомый мне лечебный корпус. Друндгильда привела меня в небольшую каморку с узким столом и стеллажами вдоль стен. Тут же начала деловито отбирать стоявшие там пузырьки и что-то смешивать в небольшой чаше. Я молча наблюдала за ее манипуляциями, но ничего не спрашивала. Мыслями я была не здесь. Интересно, как там сейчас Савельхей? Рад, наверное, безмерно, что от меня отделался. Ведь даже допуская вероятность подлинности метки, он все равно избегал встречи со мной. А теперь, когда уверен в подделке, и подавно. Но все равно меня не отпускала дотошная мысль: что же так изменилось в нем или во мне, раз вместо прежних чувств появилось отвращение? Вероятно, Савельхею сейчас даже противна одна мысль об избраннице.

– Он о тебе даже не вспоминает, – прервал мои размышления голос Друндгильды.

Я ошарашено посмотрела на преподавательницу.

– Что? – она мрачно усмехнулась. – Я не умею читать мысли. Это и не нужно, я и так вижу, что с тобой. Пей, – поставила на стол передо мной чашу с зеленоватой жидкостью.

– Что это?

– Считай, лекарство от дури. Действует, правда, недолго. Но на пару дней тебе мозги вправит на место. А то ходишь тут с кислой миной брошенной собаки, нормальных людей раздражаешь.

– Нормальным людям можно было бы быть и поделикатнее в выражениях, – не удержалась я. Уж очень меня покоробило сравнение с брошенной собакой.

Но, к моему удивлению, Друндгильда на мою дерзость отреагировала вполне спокойно.

– Ну а что, если так оно и есть. Знаю, о чем говорю. Сама когда-то так же тут бродила, страдая тупизмом: «Ну когда же, ну когда же мой любимый одумается и примчится за мной?..» Что? – она мрачно усмехнулась. – Скажешь, что ты своего вот так вот в глубине души не ждешь?

– А толку ждать, если точно знаю, что не нужна ему, – слова дались с трудом. Не хватало еще сейчас разреветься.

Постаралась немного сменить тему:

– Знаете, не ждала от вас такой откровенности.

– А что тут скрывать? – фыркнула Друндгильда. – И так прекрасно знаю, что обо мне пол академии судачит. Мол, была вся из себя такая принцесса, а как жених накануне свадьбы бросил, сюда сбежала.

– А это не правда?

– Что-то правда, что-то нет. Да и не в этом суть. Вот сейчас, думаешь, я тебе помогаю? Глупости. Я себе помогаю. Той себе, которой когда-то было очень больно из-за разбитого сердца. Той себе, которую сейчас в тебе вижу. Мне вот тогда никто не помог. Даже выговориться было некому.

Я ничего не стала отвечать. Выпила травяной напиток. На вкус оказался немного противным, но терпимо. Зато мне сразу же стало легче, уныние как рукой сняло.

– Спасибо большое. Говорите, на два дня хватит? А можно я потом опять к вам приду за этим чудо-зельем?

– Ага, и будешь каждые два дня так бегать? Нет уж, сама как-нибудь давай выкарабкивайся из этого состояния. Подобные зелья часто пить нельзя, если, конечно, жить не надоело.

В подробности она вдаваться не стала и вообще будто бы о чем-то крепко задумалась. На мое повторное «Спасибо вам» и «Ну я пойду?» Друндгильда лишь отмахнулась:

– Иди уже давай.

Покинув лечебный корпус, я в задумчивости замерла на месте. Пусть сейчас в состоянии легкой эйфории все казалось прекрасным и радостным, и даже мысли о Савельхее не вызывали прежней тоски, лишь равнодушие, мол, какой это пустяк. Но в то же время я прекрасно осознавала, что как только действие зелья закончится, тоска накроет меня с еще большей силой. А значит, мне нужно срочно найти другой верный источник позитива. И я даже знала, какой именно. Если не рассматривать вариант блужданий по академии с громкими воплями «Бонифаций!», то оставалось одно – наведаться в библиотеку. В конце концов, Даридадус дружил с Боней. И пусть нимфа стойко изображает неосведомленность, но призрачный библиотекарь точно должен быть в курсе, куда пропал единорог.

Нет, в академии точно творилось что-то ненормальное. Насколько я помнила, раньше все библиотеку стороной обходили, вообще не рисковали лишний раз приближаться. А сейчас же я с изумлением смотрела на выстроившуюся очередь. Начиналась она еще с лестницы и заканчивалась у двустворчатых дверей. Причем, толпились тут не только студенты, но и, судя по почтенному возрасту, и пара преподавателей затесалась. Все настолько возжаждали знаний, что не боятся библиотечного проклятья? Или прежний запрет на выход умудрились снять? А может, там просто что-то бесплатно раздают, вот народ за халявой и выстроился? Но пока мне оставалось лишь теряться в догадках. Смиренно заняв место в очереди, я принялась ждать.

До дверей я добралась только часа через три. Благодаря чудесному настроению, меня даже ожидание не расстроило. Вот только за это время никакой ясности не появилось. Заходили собравшиеся только по одному, через некоторое время выходили. Причем с пустыми руками. Хотя, чисто теоретически, хоть кто-нибудь да должен был появиться оттуда с книгой. Что там вообще в библиотеке делается?

Само собой, мое любопытство уже было на грани, когда я наконец толкнула дверь и вошла в знакомый зал. Здесь вроде бы ничего не изменилось. Лишь едва заметно витающий в воздухе запах табака намекал, что моя догадка о местоположении Бонифация очень даже верна. Но не успела я оглядеться, как ко мне подскочил Даридадус. В руках у призрачного библиотекаря красовался не менее призрачный внушительного вида список.