Что нас не убивает (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 57

— Так-то да, — согласился Виталик. — Значит, это он Элронда уработал?

— Он, — подтвердил я.

— А все остальное?

— А все остальное — не он, — сказал я. — Все остальное — это мы сами.

— Так тому и быть, — сказал Виталик. — А чего он хотел в целом? Какое ценное мнение он попытался донести до нас этим визитом?

— Полагаю, просто хотел подбодрить.

— Значит, мы все правильно делаем?

— Он этого не знает, — сказал я. — То есть, он на нашем месте сделал бы то же самое, но не может гарантировать, что это не приведет к катастрофе.

— Звучит офигеть как обнадеживающе, — сказал Виталик.

— Чем могу.

— С другой стороны, выбора-то у нас нет, — сказал Виталик. — По-другому нам Систему не переиграть.

— Увы, но тут даже я вынужден с вами согласиться, — сказал Федор. — Время работает против нас. Система не потерпит противодействия, и очередной ивент по вторжению может начаться в любой момент. Если мы хотим сохранить Землю в том виде, в котором она сейчас, иного пути нет.

— А мы сидим здесь и ни черта не делаем, — сказал Виталик. — Ты вот где шлялся полночи, Чапай?

— Гулял, — сказал я. — Надо было проветрить мозги.

— Проветрил?

— Вполне.

— Магистр пытался прорваться к точке перезапуска Земли, — как бы между прочим и совершенно будничным тоном сообщил Виталик. — Его остановили.

— Как?

— Там Гарри, — сказал Виталик. — Я его попросил.

Вот черт, а я уже почти поверил, что он сдался. Да и Рейден, видимо, ему не все способности отключил… Страшно представить, что было бы, если бы Виталик не подстраховался и не отправил туда Бордена. Все могло бы улететь в очередной откат, боевой президент пришел бы в неописуемую ярость, и… В общем, хорошо, что они об это подумали, пока я гулял.

Мне даже стало немножко стыдно.

— Жертвы были?

— Все живы, включая и самого Магистра, — сказал Виталик. — Я на прямой линии с Землей, и там все штатно, но знаешь, я предпочел бы уже начинать. Как говорится, ожидание смерти хуже самой смерти, так давайте сделаем это, черт побери.

— Давайте, — согласился я. — Где Артур?

— Дрыхнет, — сказал Виталик, поднимаясь с шезлонга. — Пойду, разбужу.

— Давай, — согласился я, занимая нагретое им место. — А потом сразу на Землю. Кто откроет портал?

— Я и открою, — сказал Виталик и ушел.

Федор поерзал на своем шезлонге.

— Сын Рейдена, значит?

— Ну, как оказалось.

— И каково это?

— Понятия не имею, — сказал я. — Отец, как отец. Плюс-минус. В детстве мне и в голове не могло прийти, что он не такой, как другие родители.

— Да, в детстве все намного проще, — сказал Федор. — Вот помню… впрочем, неважно.

Он замялся, но я видел, что он хочет о чем-то спросить. Очень хочет, но не знает, как вообще завести об этом разговор. И я решил немного ему помочь.

— Ну? — немного помог я.

— Как ты вернулся? — выпалил он. — Как ты вернулся на самом деле?

— Давай сначала уточним, про который раз ты говоришь.

— Про последний, — сказал он. — Как ты вернулся из космоса, если скаут Архитекторов прилетел без тебя?

— То есть, в историю с кораблем Чужих ты не веришь?

— Ну, не очень, — сказал он. — Но если ты не хочешь об этом говорить, или если это какой-то секрет, то я постараюсь понять и принять, но, сам понимаешь…

— Ты все еще думаешь, что вернулся не я?

— Нет, — сказал он. — То, что ты — это ты, не вызывает у меня сомнений. Но… технические подробности не дают мне покоя.

Я не думаю, что мне стоило рассказывать ему все подробности. Как я висел в пустоте, глядя на холодный свет звезд, как я пытался плавать по этой самой пустоте, пытаясь отыскать пульт управления кораблем Магистров среди обломков, на которые распался Внешний, как я боролся с отчаянием, когда понял, что эти попытки ни к чему не приведут, а корабль, скорее всего, уже улетел…

Это вещи, которыми не стоит делиться вообще ни с кем, даже с самыми близкими друзьями.

Поэтому я выбрал для объяснения самую короткую версию.

— Материя — это инструмент, — сказал я. — И я воспользовался этим инструментом и построил себе новый космический корабль.

***

Никогда раньше не был в Кремле.

Ну, в смысле, не за стеной, за стеной-то я, ясное дело, бывал на экскурсии еще в детстве, но чтобы вот так, внутри здания, да еще в главном кабинете…

Впрочем, Виталик предпочитал деловой и утилитарный стиль, никакой позолоты, лепнины и резного дерева, столь популярных у предыдущих арендаторов здания. Большой стол, удобное офисное кресло, куча мониторов, обычные жалюзи на окнах…

— Гарри скоро будет, — возвестил Виталик, закидывая ноги на стол.

Артур, как обычно, забился в угол и старался не отсвечивать. Федор смотрел на улицу сквозь щелочку в жалюзи. Я плюхнулся на один из гостевых стульев — кто знает, сколько министров до меня на нем сидели — и положил руки на стол.

— Нужна речь, — сказал Федор. — Нужно объяснить землянам, что именно происходит и какой выбор они должны сделать.

— Я без проблем могу устроить трансляцию каждому прямо в его интерфейс, — сказал Виталик. — Но что касается самого подбора слов, то тут я не большой мастак. То есть, нашим я все могу объяснить на чистом русском, а вот остальные… Тут вся надежда на тебя, Федор.

— Проверь почту, — сказал Сумкин. — Я там тебе скинул пару вариантов.

— Какой из них наименее пафосный?

— Э… никакой.

— Великий выбор, судьбоносное решение?

— А что не так-то?

— Ну, может, для иностранцев оно и прокатит, — сказал Виталик. — Но нашим людям надо объяснять простыми словами. Ибо как только они услышат из уст руководителей возвышенные речи, то сразу подумают, что их каким-то образом хотят… налюбить.

— Тебе-то они поверят, — сказал Федор.

— Мне, может быть, и поверят, — сказал Виталик. — Но червячок сомнения все равно будет подтачивать их изнутри.

— Ну, отредактируй, как тебе нравится, — сказал Федор. — Я там общих тезисов набросал, но тебе они и так известны.

— А ты что думаешь, Чапай?

Я покачал головой.

— Меня слишком давно здесь не было.

— Так здесь все не очень-то и изменилось.

— Я изменился, — сказал я.

— На вид, так не очень.

Дверь в кабинет президента открылась, но на пороге обнаружился не Гарри, а дед Егор. Он медленно обвел присутствующих взглядом и присвистнул.

— Какие люди, — сказал он. — Такие люди, что и охрана не нужна. Чапай, ты ли это, ек-макарек?

— Привет, дед, — он был не в телогрейке, а в костюме, причем, явно сшитом на заказ, потому что готовый на его фигуре вряд ли бы сидел так ловко. На вид он был даже чуть моложе, чем когда мы с ним познакомились, но в целом не особенно изменился.

В Системе такое бывает.

— А ты изменился, возмужал, — сказал дед Егор.

— Правда? — встрепенулся Виталик. — А то я ему только что втирал, что особых изменений не наблюдаю.

— Может, и неправда, ек-макарек, — сказал дед Егор. — Годы мои уже не те, может, я просто запомнил неправильно. А вот скажи мне, Чапай, ты же все эти годы был там, да?

— Да, — сказал я. — Где-то там.

— А не встречал ли ты за это время Ильича нашего? — поинтересовался дед Егор. — А то очень я за него переживаю, да и инструмент его у меня завалялся, а инструмент-то справный, ек-макарек. Надо бы вернуть владельцу.

— Не встречался, — сказал я. — Но слышал о нем кое-что.

— И что же ты, ек-макарек, слышал? Впрочем, это все пустое, ты мне главное скажи. Пламень революции до сих пор горит в его сердце?

— Горит, — сказал я. По крайней мере, то, что я слышал, этому утверждению никак не противоречило.

— И это правильно, и это хорошо, — я только сейчас рассмотрел, что на бедре деда Егора висит деревянная кобура с “маузером”, который он, видимо, еще с тех времен хранил.

В смысле, с тех времен, когда пламень революци Ильича пылал на этой планете.