Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Что нас не убивает (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

— Хм, — снова сказал Магистр. — Допустим, это так…

— Допустим?

— Хорошо, это так, — раздраженно сказал он. — Но мой личный долг не имеет никакого отношения к той опасности, что сейчас грозит нам всем. У нас нет времени, чтобы тратить его на твою разведку. И вообще, что это сейчас такое происходит? В боге кровавого отмщения проснулось гуманистическое начало? Звучит довольно иронично, знаешь ли.

— Если кто-то не хочет играть в твои игрушки, это не значит, что его нужно тут же уничтожить, — сказал я. — Может быть, дело вовсе не в нем. Может быть, у тебя просто игрушки так себе.

— Само их существование уже является для Системы угрозой, — сказал Магистр.

— Да черта с два, — сказал я. — Когда я умер, я побывал в инфосфере, как обычно. И теперь я ней уже достаточно хорошо ориентируюсь и вполне могу оценить происходящие там процессы. В пределах Систему никакого врага нет. И нет никакого флота вторжения на подлете к ее границам. Так что, когда ты говоришь, что у нас нет времени, ты, мне кажется, несколько преувеличиваешь.

— А может быть, это ты неправильно оцениваешь ситуацию? — спросил Магистр. — Мой игровой опыт побольше твоего. А жизненный — еще больше.

— Возраст давно уже не является признаком авторитета, — сказал я.

— Хм, — сказал Магистр. — И чего ты хочешь достичь этой своей разведкой?

— Я хочу посмотреть, — сказал я. — В этом и есть смысл разведки. Познать своего врага.

— Так ты же, типа, считаешь, что они нам не враги.

— Нет, — сказал я. — Я пока ничего не считаю. Но я не готов записать кого-то в свои враги только потому, что ты так сказал.

— Когда тебе был нужен Венец, ты разговаривал со мной по-другому, — сказал он.

— Так с тех пор почти два века прошло, — напомнил я.

— А ты так и не поумнел, — сказал Магистр.

И черт бы знает, в какие бы дебри мог завести нас этот разговор, если бы в библиотеке вдруг не запахло озоном, а прямо посреди комнаты, аккурат между мной и Магистром, не открылся портал, из которого вылезла последняя тройка нашей команды мечты.

Сумкин, Виталик и примкнувший к ним Полсон.

— Что-то атмосфера у вас какая-то напряженная, — заметил Виталик, мгновенно оценил наши позы и нашу расстановку. — Чапай, кто тебя напрягает?

— Это рабочий процесс, — отмахнулся я.

— Главное, чтоб не переговорный, — хохотнул Виталик. — Борден, чертяка, рад тебя видеть.

— Взаимно, майор.

— Вот смотрю на тебя, и рука сразу начинает ныть.

— Это психосоматическое, — сказал Гарри. — В последнем цикле мы с тобой не встречались.

Пока они обменивались любезностями, Полсон осмотрелся, двинул к Гарри и протянул ему руку.

— Гарри.

— Джокер.

Они обменялись рукопожатиями. Чопорный англичанин и социопат. Наверное, это был максимум проявления эмоций, на который они способны.

— Смерть и Разрушение, — пробормотал Магистр вполголоса, но с таким расчетом, чтобы его услышали все присутствующие. — Как трогательно.

— Создается такое впечатление, что ты не слишком рад нас видеть, Оберон, — заметил Виталик.

— Обстоятельства немного не те, — сказал Магистр.

— Никакие обстоятельства не должны помешать встрече старых боевых товарищей, — сказал Виталик. — Не мы ли стояли спиной к спине против имперских шагоходов, не мы ли громили черных паладинов и китайские копии физрука с алиэкспресса? Ты чего такой скучный, старина?

— Чапай у него пытается космический корабль отжать, — исчерпывающе пояснил Гарри.

Виталик снова повернулся к Магистру.

— Тебе жалко, что ли? Дай человеку, человеку надо. Было бы не надо, он бы не попросил.

Магистр вздохнул.

— Вот поэтому я и не радуюсь, — сказал он. — Потому что вы все способны превратить в цирк. Я тут галактику пытаюсь спасти…

— От придуманной тобой же опасности.

— Брюс мертв, — напомнил он.

— Но это был последний всплеск агрессии, — сказал я. — С тех пор эскалации конфликта не наблюдалось.

— Когда начнется видимая глазу эскалация, будет уже немножечко поздно что-нибудь предпринимать, — заявил Магистр.

— И сколько у нас времени в запасе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Нисколько, — сказал Магистр. — Это война. Кто ударил первым, тот и победил.

— Не понимаю, чем ты рискуешь, Оберон, — заметил Кевин. — Гарри готов, насколько это вообще возможно. Мы сможем отразить вторжение в нашу инфосферу, если оно будет. Ты уже отправил туда военный флот, и им остались считанные недели пути. Чем будет хуже, если Василий просто слетает туда и посмотрит?

— А если ему там шею наконец-то свернут, так ты еще и в плюсе останешься, — добавил Виталик.

Хорошо, когда у тебя вот такие друзья.

Настоящие.

— И правда, чего это я, — сказал Магистр. — Ладно, обсудим.

— А теперь предлагаю переместиться в помещение, больше подходящее для такого количества людей, — сказал Кевин. — А то тут даже сидячих мест на всех не хватит.

— В оперативный штаб? — предположил Федор.

— Можно просто в гостиную, — сказал бог-император.

***

Мы переместились в гостиную. Она на самом деле была побольше, и с сидячими местами тут тоже было все нормально.

Магистр тут же плюхнулся в самое здоровое кресло и сделал задумчивое лицо.

Я наблюдал, как все рассаживаются и выбирают позиции, и это было довольно занятно. Кевин встал у окна, и где-то неподалеку сразу же устроился на своем стуле Федор.

Полсон и Гарри не сговариваясь устроились на одном просторном диване. Виталик надежной тенью завис за моей спиной.

В комнату вошел официант, толкающий перед собой тележку с напитками, и принялся интересоваться, чего присутствующие изволят.

Присутствующие изволили разное, но от алкоголя, как я заметил, воздержались все, кроме Сумкина и Магистра.

Сумкин, надо полагать, нервничал, и таким образом пытался избавиться от стресса. А Магистру вообще все по барабану, дедушка старый, ему все равно.

— Вот занятное наблюдение, — сказал я просто для того, чтобы начать разговор, раз уж прошлая попытка зашла в тупик. — В этой вашей Системе совершенно перестали работать социальные лифты. Последние лет пятьдесят я только и делаю, что жду, пока появится молодая шпана, что сметет нас с лица земли, а ее что-то все нет и нет. И вот результат — мы тут вроде как собрались здесь, чтобы обсудить серьезные вопросы мироустройства и решить его же серьезные проблемы, и в комнату эту набилось одно старичье. Здесь ведь только один человек моложе ста лет, и тот — официант.

Официант кашлянул. Все посмотрели на него.

— Вообще-то, мне сто двадцать, — сказал он. — Извините, сир.

— Ничего страшного, Грег, — сказал Кевин. — И да, я подтверждаю, ему сто двадцать.

И сколько из этих ста двадцати он качал официанта? Наверное. лет сто, раз прислуживает самому императору. А может, у него врожденный талант тарелками жонглировать.

— Так это нормально, — сказал Магистр. — К большинству людей мудрость приходит лишь с возрастом.

— А к кому-то приходит только возраст, — сказал Виталик.

— Но проблема еще и в том, что попав в Систему, люди перестают меняться, — сказал я. — Да, они растут в уровнях и умениях…

— Становятся богами, — сказал Магистр.

— Но по сути остаются теми же людьми, что и при первом входе, — сказал я.

Вот взять того же Сумкина. Он был повелителем любой кнопки, а теперь стал повелителем огня, грандмастером и архимагом, и все равно скромно прислонился к стеночке и смотрит на Кевина, как на мудрого сенсея, которому известны все тайны мироздания. Или, например, Гарри.

Он был убийцей, он остался убийцей, и все, что в нем изменилось, это цифры урона. Ну ладно, Виталик перестал быть зомби, ругаться через слово и спас СССР, но это ведь только внешние перемены. А внутри, я уверен, он все тот же старый добрый Виталик.

И рука у него до сих пор психосоматически ноет.

— Это тоже нормально, — сказал Магистр. — Люди не меняются. А когда меняются, то это перемены к худшему. И сразу после этого им прилетает. Вспомни Соломона. После близкого знакомства с тобой он изменился, и чем там дело кончилось?