Пушкарь его величества (СИ) - Цой Юрий - Страница 27

- Милая, ты не будешь против, если мы сначала наберемся сил, а уже потом насладимся друг другом. А то я боюсь, что ты будешь огорчена сегодняшним результатом.

Оленька благодарно на меня посмотрела, затем перевела взгляд на белые простыни.

- А! Это мы сейчас! – беру свою бритву и надрезаю ладонь. Окропил запасную простыню и моментально зарастил ранку.

- Я уже и забыла, что ты у меня волшебник! – Оленька погладила меня по зажившей ранке и притянула к себе .

- Совсем устала, бедненькая! Давай я тебя сначала раздену. Вот так, подними ручки. Теперь чулочки и штанишки. Не смотрю, не смотрю! Давай накрою. Сейчас, только простыню отдам, а то эти пьяницы нам дверь вынесут.

Отдаю возбужденной толпе окровавленную простыню и присоединяюсь к своей женушке. Мы нежно обнялись, и, несмотря на то, что мой боец тут же встал в стойку, потихоньку уснули.

Сознание постепенно пробуждалось ото сна и органы чувств включались по одному. Сначала прорезался слух, обозначив легкое посапывание под ухом. Потом ноздри уловили легкий аромат женщины, прилегшей на цветочном лугу. Затем мой мужественный орган подал сигнал под гладкой ножкой, которую по-хозяйски забросила на меня Оленька. А затем сразу я ощутил и прижатые ко мне грудки и шелковистые волосы, рассыпавшиеся по моим плечам. Надо срочно в туалет! Мочевой пузырь, придавленный сверху, держался из последних сил. Осторожно освободился из сладкого плена, не удержавшись от поглаживания интересных мест, и бегу в ванную комнату, как специально, совмещенную с нашей спальней. С трудом уговорил бойца дать мне пописать, для чего пришлось вспомнить, как я стоял зимой в наряде у ворот нашего училища. Слава богу, все получилось, и я в предвкушении устремился к свадебному ложу. По пути отодвинул тяжелую штору, впуская летнее солнце на край кровати. Моя любимая так и лежала, немного на боку, как я ее и оставил. Сейчас, сейчас. По-хозяйски, двумя руками, захватываю молочные грудки, доросшие до замечательного третьего размера, о чем неоднократно намекала ее маменька, когда я заглядывался на ее бюст. Ласкаю сосочки и наслаждаюсь шелковистостью кожи. Одну руку отправил гулять вниз по животу и дальше между сдвинутых ножек.

- Ох. Вася! Я сейчас описаюсь! – Оленька выплыла из своего сна, и быстренько побежала в ванную, сверкая круглыми ягодицами. Там пожурчала, потом немного погремела ковшиком и, наконец, вернула себя в мое распоряжение, прижавшись холодным животом к моему бедру.

- А теплой воды не было? – трогаю влажную кожу и обвожу пальцем смешной пупок под хихикание жены.

- Зато есть что разогревать! Ишь, ты! Захотел на все готовенькое! – и, засмеявшись, полезла с поцелуями. Тут мы дали себе воли, разум уплыл в подкорку и выплыл только в момент, когда я уже был внутри, а Оленька, охнув, закусила нижнюю губу и распахнула от боли глаза. Беру себя в руки и осушаю скатившуюся слезинку.

- Теперь ты моя жена, по настоящему, - шепчу в напряженные губки, думая, что делать. Если двинусь, будет еще больнее. Затем мысленно даю себе пощечину. Совсем голова отключилась. А подлечить?! Легко убираю ранку и, увидев робкую улыбку на лице любимой, делаю первое движение. Оленька прислушалась к своим ощущениям и поощрительно улыбнулась, закидывая руки на мои плечи. Не стал ее разочаровывать и повел наш свадебный танец, играя на изумительном инструменте, прислушиваясь к его звукам и подхватывая каждое движение тела подо мной. Удивительно быстро Оленька достигла своего пика и забилась в оргазме. Повезло мне! Хорошая досталась жена, но это я и так уже знал. Насладился визуально первым семейным восторгом женушки и плавно повел ее на второй. Во второй мы ворвались одновременно, яростно сплетясь в одно целое.

Через какое то долгое, долгое время мы пришли в себя, возвращаясь из любовной неги.

- Спасибо тебе, любимый! - Сияющее лицо можно было делать эталоном для иконы. Любовь женщины отражалась на нем сиянием глаз, легким румянцем и чувственными губами, просящими поцелуя. Так бы и любовался, но любимая прервала мое любование, попросив освободить ее от моей тяжелой тушки, потому что под попой стало мокро и неприятно. Да-а! Эту простыню мы точно показывать не будем! Кровавое пятно было красочно размазано по простыне и залито белесой жидкостью.

Оленька опять побежала в ванную, а я, по-быстрому, перестелил постель.

- Опять холодной водой?! Смотри, простудишь свой пирожок, опять тебя лечить придется. Ну, ка полей и мне. Ой! Холодная!

- Бедненький! Как съежился! Сейчас я его согрею!

- Эй! А ну, прекрати! Теперь у тебя есть нужная грелка! Пошли, я тебе еще кое-что покажу.

И я показал! Сначала мы закрепили пройденное, потом я плющил ее попку положив любимую на живот, затем мы освоили позу собачки, а затем… А затем у нашей женушки кончился завод и пришлось на время отложить показы. Со смехом доставил ей в кроватку еду, так как Оленькины ножки не хотели двигаться и совсем ослабли от многочисленных оргазмов. Пришлось кормить любимую и вливать в нее энергию моего источника, чтобы быстрее вернув ее тело в рабочее состояние. Вскоре она ожила, но я не стал этим пользоваться. Ведь впереди еще две недели, и возможно целая жизнь!

К ужину спустились под гром аплодисментов, сияя лицами и розовея румянцем. Папа расцеловал дочку, затем меня. Затем нас лобызала маменька и дальше по эстафете. Машка засранка вошла во вкус и решила потренироваться, чмокнув в губы. Я погрозил ей пальцем, на что она высунула свой язык.

После ужина я повел детей гулять, а Оленьке понадобилось посекретничать с маменькой. Знаем мы эти секреты! Хе-хе!

Две недели пролетели как один миг. Наш репертуар в постели не шибко расширился ( Все-таки не тот век!), да и количество слегка убавилось. Зато появились волнующие приключения в беседке, мыльное родео в бане и обжиманцы при каждом удобном случае. Нас, бывало, застукивали, но кроме понимающих улыбок и смеха маменьки ничего не случалось.

- Как устроюсь, сразу вызову тебя письмом. Постараюсь как можно быстрее, - целую заплаканное лицо своей жены и прощаюсь со всей семьей. Опять надоевшая дорога в Питер. Надо забрать свое назначение и выехать в город Н-ск, где расквартировалась моя часть.

Глава 17

В Санкт-Петербурге не стал задерживаться. Лизон с животом, да и телефонов еще не придумали, в училище меня не ждут, поэтому переночевал в гостинице и с первой же оказией уехал в свою часть. Артиллерийский полк занимал целый городок в пригородах Н-ска поэтому долго искать не пришлось. Доложился в штабе, сдал предписание, дальше пошла тягомотина с писарями, интендантами, получение довольствия, карточки заселения на постой и кучу еще всякой всячины. Нагруженный как осел, с помощью сердобольного солдатика загрузили все в пролетку, дежурившую у въезда в военный городок.

- Любезный. Отвези меня в город и подскажи куда лучше на постой встать. Я собираюсь жену сюда привезти, так, что нужна квартира побольше, - сую мужику рубль.

- Не извольте беспокоиться, вашбродь. Доставим, куда надо. - Невысокий мужичек, довольный неожиданням клиентом шустро направил средство передвижения в нужную сторону.

Провинциальный городок утонул в зелени, но улицы чистые и дома аккуратные. Горожане никуда не торопятся, тишь и благодать. Думаю, нам с Оленькой здесь понравится. Остановились у большого, двухэтажного дома.

- Здесь вдова с двумя детьми живет. Стучитесь сильней.

Стучу по деревянной калитке, разглядывая крепкий забор. Собаки вроде нет. Это уже хорошо! Не будет будить своим лаем, когда надо и не надо. Через минуту женский голос спросил, что нужно.

- Я бы хотел определиться на постой, если вы будете не против.

Надо сказать, что в это время существовал своеобразный налог у горожан. Если у них имелся излишек жилплощади, то они обязывались принимать на проживание служивых людей. Тут государство выигрывало со всех сторон. Во первых его военнослужащие обеспечивались бесплатным жильем, во вторых горожане получали дополнительный источник дохода в виде кормежки, обстирывания и других услуг имеющим регулярное денежное довольствие постояльцам.