Будешь моей! (СИ) - Савельева Алина - Страница 42

И вот в итоге я лежу на шезлонге в полдень под палящим солнцем, делая заключение: опытным путем было выявлено, что алкогольная амнезия — самый опасный и малоэффективный метод уйти от проблем. Стресс и нервное напряжение получилось снять, но в борьбе: две Малявки против двух опытных великовозрастных дебилов победил зеленый змий и сушняк.

— Аистов, слетай за водой, — проскрипел я топающему как мамонт другу.

Конечно, Аистов птица гордая, рассекать с подносом может только для своей Малявки, зарабатывая очки, чтобы потом потрахаться, а так как все остальные Борзовы его не возбуждают и со мной ему точно не светит, этот мудак скатил меня на шезлонге в прогретую воду бассейна.

— Всю не пей! — ядовито распорядился Андрей, сматываясь в дом.

Это уже вторая локация Аристовых, которую мы разгромили с начала августа. Дотащившись до дома, я откопал свой смартфон. Хренова туча пропущенных звонков и сообщений, но я уставился не на них, а на всплывшую дату. Сегодня вторник?!

Ни бассейн, ни литр апельсинового сока мою припухшую физиономию краше не сделали, пришлось повозиться с ракурсом, чтобы набрать Ленточке. Хочу убедиться, что она еще в Москве, поэтому звоню по видеосвязи.

Ответила сразу, и двух гудков не прошло. Судя по картинке, Лена в своей тачке, а смартфон стоит на подставке панели. Но не в движении, за окном столб с парковочным номером стоит.

— Тебя в лесу осы покусали, Койот? — растянулся бантик в улыбке.

Ленточка на меня не злится и это бодрит похлеще папиного «Мирон, на лазеры!».

— Котенок, давай вечером прокатимся? Нам нужно поговорить, — не сомневаясь, что она согласится, выдаю ей самую лучшую ухмылку, на которую способен Гадкий Койот.

— О чем? — пропадает улыбка и с лица, и из глаз.

— О нас.

— О каких нас, Рон? Мы живем на разных континентах. Давай просто оставим все как есть, — насупилась Ленточка. — Я учусь и не собираюсь бросать универ, а ты… у тебя вообще на меня времени нет.

— Мы должны попробовать. И я не прошу тебя бросать, ты же можешь взять паузу в своем универе и остаться в Москве?

— Паузу? Как ты это себе представляешь? Мне прийти к ректору и сказать: вы знаете, у меня парень появился, и у нас с ним так много секса, что мне придется взять академ!?

— Если от этого отталкиваться, то тебе диплом вообще не пригодится. Да и вообще, зачем тебе такая сложная профессия? — хотел я как-то окольными путями подвести к тому, чтобы она рассмотрела другие варианты в Москве, но ответ был неожиданным:

— Только мужчины могут заниматься серьезными вопросами? Ты сильно удивишься, если женщина что-то сделает и получится не борщ?

Зеленые молнии искрились в воздухе перед моим лицом, а я все никак не мог расшевелить извилины и найти правильные слова. Разговаривать на эту тему с ней и так было сложно, а по видеосвязи и вовсе некомфортно. Ни за руку взять, ни бантик язвительный заткнуть поцелуем.

— У меня идеальная жизнь, Койот! И пока нет ни одной весомой причины ее менять. И, наверное, нам лучше забыть все и строить каждому свою жизнь согласно своим интересам, на разных континентах.

Что она там без меня собралась строить? Карьеру, жизнь, семью? С кем? С белобрысым пиндосом? Я так не хочу!

— Ты будешь моей! — рявкнул я, хватая смартфон в руки, словно от этого она окажется ближе.

— Да? Тогда попробуй, догони! — выудила из подставки и свою трубку Лена, поворачивая камерой в окно.

Здание аэропорта в Лексинктоне было не меньшим ударом, как и лежащий на пассажирском сиденье букет орхидей. Она улетела! Не дождалась меня, не оставила шансов разобраться ни мне, ни себе. Решила все за нас двоих. Или обиделась на меня? Я не был равнодушен! Я пытался найти выход из этого чертова лабиринта препятствий!

Связь прервалась, а я все сидел и таращился на экран. Она выбрала не меня. В мозгах сейчас горячка, кишащие мысли путаются с радикально разными по настрою и значимости эмоциями. Лететь за ней? Забыть? Она любит орхидеи? А разве не всё у женщин борщ?

С разодранным сердцем влетая в дом, я был готов догнать, нагнуть и отлупить своенравную и дерзкую Ленточку, но, оказалось, Андрей тоже не выдержал и позвонил моей сестре Вике. И еще одна малявка ткнула меня носом в лужу одной фразой:

— Надеюсь, выходные на вилле стоили того, чтобы пропустить мое двадцатилетие, Мирон?! — обиженно надула губы Вика, тоже уже свалившая в Одессу.

Вот это я спрятался на минутку, чтобы перезарядиться! Не успел выглянуть из укрытия, как меня расстреляли две сопливые студентки! Одна пуля в сердце, вторая контрольная в лоб!

За четверть века не припомню второй такой ситуации, где мой палец дрогнул, выбирая направление полета. Все решил звонок новому охраннику Ленточки. Девочка моя светится счастьем, встретившись с друзьями. Она вернулась в ту стихию, где ей хорошо и привычно. И, скорее всего, быстро забудет дикого лесного койота, испортившего ее каникулы.

Вика распахнула дверь и расплылась в счастливой улыбке. Она никогда не умела долго дуться, но, как оказалось, причина не только в этом.

— Пап, ты проспорил мне тысячу! — махнув в камеру над дверью, победно заявила Вика и повисла у меня на шее.

Ну что за родственники? У меня в душе рваные раны, а они ставки делают, куда я метнусь, поджав хвост.

Прогулявшись с сестренкой и ее подружкой по Одессе и вдоволь померзнув на смотровой площадке, я вылетел в Москву. Папа не зря ставил на то, что я сначала примчу на базу. Просто я его сообщение раскопал не сразу. Но ничего, я опоздал только на итоговый брифинг и приехал под конец, в чем был, вызывая истерику у присутствующих, когда вместе с ручкой из внутреннего кармана пиджака достал развратное кружево Ленточки. Охренеть шпионские примочки у Хамелеона, да?

Несмотря на все мои промахи и недопустимые методы работы с объектом «А4», я тоже еду вместе с Макаром и группой в один очень веселый криминальный город в отдаленном захолустье России. Есть маза, что окунусь в этот грязный мир, и в мозгах ежесекундно не будет пульсировать мысль, что я ее потерял.

Глава 25. Ленточка

Десятичасовой перелет в эконом-классе — это, я вам скажу, развлечение не для слабонервных. Но самое ужасное было даже не то, что рядом со мной летел потный мужик, при появлении которого уже должны были вывалиться кислородные маски всему салону, а то, сколько времени пришлось ждать свой чемодан.

Забрав свой багаж спустя пару веков, я покатила его к выходу из таможенной зоны, где за бортиком стояла целая толпа моих друзей с табличками: «Добро пожаловать домой, Хелен!»; «С возвращением, Бэд герл». Разрисованные плакаты, над которыми они точно накануне разлили не один стакан ром-колы, пестрили яркими изображениями моей тачки и карикатурами на меня. Какие же классные у меня друзья! И я очень по ним скучала!

— Привет, Детка! — светился счастьем Кевин вручая мне букет. — Если бы ты и сегодня не прилетела, мы бы разбили палаточный городок на стоянке!

Шуточки о том, что я трижды меняла билет, продолжались всю дорогу до стоянки. Только там все распределились по машинам, и мы с Кевином остались наедине.

— Кевин, я должна тебе сказать… объяснить, — черт, это сложно! Посылать хорошего парня очень трудно, но общаться с ним как раньше я уже не смогу и не хочу.

— Я понял, Детка. Я же не идиот, — ободряюще улыбнулся Кевин, — я давно догадался. Сложно было не заметить, как изменилось наше общение.

— Прости, я сама не думала, что вкра́шусь* так сильно…

— Скажи мне только, что это не Майки! Этому паршивцу я тебя не отдам! — вытащил Кевин из своей машины микрофибру и принялся протирать ручки, зеркала и стекла моего «Вейрона» от пыли.

— Нет, его зовут Мирон. И он… взрослый мужчина уже, — зачем-то добавила я.

— Ми-рон, — по слогам произнес Кевин. — Мафиозное имя какое-то! Дон-Ми-Рон!

Мне было неловко и как-то даже стыдно за то, что между нами целый год был флирт, поцелуи, взгляды украдкой, и Кев старался ухаживать, но кто же знал, что на свете бродит лесной Койот, который даже имени не спрашивает, а берет все сразу, без долгих подкатов.