Будешь моей! (СИ) - Савельева Алина - Страница 39

— Передумала улетать? — впивается в меня взгляд серо-оливковых глаз.

— Я не могу передумать, Рон. Пойми меня правильно. Мне придется поставить на кон все. Весь труд многих лет, все, к чему я стремилась, все мои мечты и планы, а тут… даже гарантий нет… мне кажется, нам не нужно принимать скоропалительных решений, Койот.

На секунду замолчав, я вглядывалась в его красивое лицо, пытаясь угадать, о чем он думает. И больше всего желая найти подтверждение, что мне не померещились его слова.

— Ты права, Котенок, — улыбнулся Мирон, накручивая мой локон себе на палец. — Я подожду. Просто не думал, что ты такая…

Хоть он и улыбался, и в его глазах не было разочарования, я почувствовала укол. Ощущение, как в анекдоте: «Слышал о тебе много плохого, решил познакомиться!», а познакомившись ближе, понял, что не такая я уж и безбашенная, как все считают.

— А что ты обо мне подумал? — спрятав глубже ненужные сейчас сомнения, спросила я.

— Ну… помнишь фильм «Секретарша»? Там, где у нее был особо устойчивый к служебным романам босс, а она решила его совратить? Как ты меня…

— Ты мне это питерское домогательство до конца дней моих будешь припоминать? — в шутку сузила я глаза, щипая его.

— Угу, — кивнул Мирон, хохоча, будто я его не щиплю, а щекочу.

— А что в ней особенного?

— В отличие от своего зануды босса, она могла выкинуть финт где угодно и как угодно. Есть сцена, где она на деловом обеде снимает с себя трусики и кладет ему в карман пиджака…

Рон все пересказывал сюжет фильма, а я смотрела, как горят его глаза. Он и впрямь зависим от адреналина, как герой одноименного фильма, его заводят такие штучки не на шутку. Интересно, это отклонение какое-то или на фоне его опасной работы все традиционное кажется пресным?

Трель звонка напугала меня так, что я слетела с дивана как крапивой ужаленная. Папа приехал, нам конец!

— Оденься и… под стол! — кидая Рону его шмотки, сама спешно натягивала платье и прятала белье.

— Зачем? — обалдел Мирон, натянув только боксеры и штаны до середины икр.

— Ну, пожалуйста! Быстрее! Ради меня! Я прошу! — умоляя тараторила я, сама толкая его под стол и закидывая остатки его одежды.

Трижды глубоко вздохнув, распахнула дверь и во второй раз окаменела. По ту сторону стоял Макар, как обычно, в наушниках.

— Привет! Мирон у тебя?

— Эм… нет! А что? — не успела я перестроиться от заготовленного вранья для папы.

— Да… просто… его машина у тебя под окнами, — пробормотал Макар, как-то странно склоняя голову и заглядывая в комнату, при этом на его лице расплылась улыбка.

Обернувшись, я поняла, куда он смотрит. Задняя стенка стола была короткой, и в щели между ней и полом красовалась задница Койота в боксерах, спущенные джинсы и босые ноги. Едва сдерживая смех, я повернулась к Макару обратно.

— Если увидишь его, — намеренно громко, чтобы слышал Рон, попросил его брат, — передай, чтобы срочно натягивал штаны и ехал на базу!

Кусая губы, чтобы не ржать, я кивнула Макару, так же весело мне подмигивающему, и, закрыв дверь, прижалась к ней спиной. Койот меня сейчас загрызет!

Глава 24. Мирон

Нет, это переходит уже все грани! Опять Аристова выставила меня посмешищем! Ну как мне разучиться потакать всем ее желаниям не раздумывая? Всего лишь взгляд ее зеленых пуговок и два слова: «Ради меня!», и я уже готов на все что угодно. Все это прямиком из детства! Нахалка! Смотрела на меня как на супергероя и нагло украла все! От сосисок и спокойствия до сердца! Стервозный котенок, разодрала мне всю душу своими острыми коготками и уезжает! Почему это лето так быстро закончилось? Время пролетело как мгновенье! Я не успел. Ничего не успел! Кроме того, что втрескался как подросток в лучшую девушку планеты.

Копна каштановых волос занавесила в моей дубовой норе свет, и перевернутая моська Ленточки заглянула под стол.

— Почему он тебе просто не позвонил? — со смеющимся взглядом спросила Лена.

Смешно ей! На базе уже и дня не проходит, чтобы не появилась новая шуточка обо мне. За одно лето превратила меня из серьезного парня в ходячую катастрофу.

— Телефон в машине. Я же не знал, что ты меня снова соблазнять удумаешь, на минутку поднялся! — разглядывая ее перевернутый бантик, проворчал я.

— Так ты только диск пришел отдать? — расстроенно хлопнула ресницами Ленточка и исчезла с экрана. — А что там?

А вот сейчас меня Котенок загрызет. Она и так болезненно относится к контролю, а теперь и вовсе нас будет ненавидеть.

В поле зрения появились ее Бемби-ножки, и Ленточка уселась за стол, будто и нет меня под ним. Расправив юбку надетого наизнанку платья, она тыльной стороной пальчиков одной ноги почесала лодыжку другой и забубнила:

— Так, проверим, что тут есть… — зашуршала над моей головой Лена, а я обреченно уронил ей на колени голову: сейчас отрубит…

— То, что было у тебя на компе, но, возможно, не все сохранилось, мы удаляем файлы, если в них нет ничего особенного. То, что удалось нашему программисту восстановить из наших копий. Твой ноут, к сожалению, издох безвозвратно.

— Ваших копий? Вы изучаете меня как… микроб под микроскопом? — мгновенно вцепилась в мои волосы Ленточка, оттягивая от своих бедер мою морду и вскакивая с кресла.

— Нет, конечно. Никто это не читает, прогоняем через программы специальные, которые фильтруют заложенные слова. Ничего особенного, Лена! Это нормальная практика в нашем мире, когда таких вот хороших девушек вербуют экстремисты или маньяки какие-нибудь преследуют! — пришлось мне выбираться из ненадежного укрытия.

Судя по подлетающим от негодующего дыхания сиськам и сверкающим глазам, мои аргументы не показались Лене убедительными. А я что могу сделать? Это требование заказчика, то бишь ее папочки, и я его понимаю! Когда ребенок находится за тридевять земель, то беспокоиться будешь в разы больше, чем когда он рядом!

Лена носилась по комнате, раздув щеки и хмурясь, пока я паковал себя обратно в шмотки и искал второй носок.

— А на базу тебе зачем? Пришел отчет, о чем я переписываюсь с подругами? — обиженно сопела Ленточка.

Ради того, чтобы она перестала злиться, пришлось сказать ей правду.

— Нет. Я вернулся к основной работе. У меня выезд скоро, нужно разработать операцию.

— Куда выезд? Надолго? — нахмурилась Лена.

Неопределенно пожав плечами, я промолчал, не желая и не имея права ей раскрывать детали.

— Это опасно? — округлились глаза Ленточки, и взгляд заскользил по татухе на плече. Вряд ли она разбирается в значениях татуировок, но я уже понял, что недооценивать эту девушку нельзя, поэтому поспешил ее скрыть, надевая футболку.

— Не больше, чем охранять тебя, — ухмыльнулся я, протягивая к ней руки. — Не так интересно, конечно, но я люблю эту работу, как ты свой универ.

— Подожди, Рон! — выставила вперед ладошку Ленточка. — Вернулся к основной работе… выезды неизвестно как надолго и секрет куда… бесконечные тренировки по стрельбе, — перебирала Лена, что знает обо мне, все ближе подбираясь к истине, и приговор не заставил себя ждать:

— У нас совсем нет шансов, да? Даже если бы я переехала, отказалась бы от всего! Ты бы все равно не смог быть со мной рядом всегда?

— Не смог бы, у меня есть обязательства, — киваю я, чувствуя горечь правды в ее словах. Между нами, помимо океана, еще непреодолимые скалы и километры пропасти.

— А что это сейчас тут было? Это такой дурацкий способ сказать мне прощай? — сверкнула хрусталем слез в зеленых глазах Ленточка.

Признаюсь, я не всегда успеваю за скачками ее мыслей, но интуитивно понимаю, что пропасть разверзается еще шире. Видимо, ей обидно, что я считал ее жизнь легкомысленной и не придавал значения ее интересам, думая, что она легко найдет альтернативу здесь, но при этом не собирался в своей работе менять ровным счетом ничего.

— Уходи, Рон. И будет лучше, если ты не будешь больше… короче, оставь меня в покое! — распахнув входную дверь, Ленточка, не дожидаясь, когда я уйду, унеслась в ванную.