Маршрут - 21 (СИ) - Молотова Ульяна - Страница 60

Вновь зачирикали воробьи где-то на ближайшей яблоне-ранетке. Возможно, совсем скоро, где-то в ветвях появится гнездо, затем в нём яички мраморного или серого цвета, а потом малюсенькие пищащие клювики новорождённых птенчиков затребуют от родителей постоянной заботы и кормёжки. Вся яблоня была покрыта белоснежными цветочками, боровшимися за внимание оставшихся шмелей и бабочек, которые не так давно вылезли из своих сот и куколок, с яркими цветами, грушами и рябинами. Где-то в середине лета, может, ближе к осени, цветочки уступят место маленьким яблочкам, кислым и хрустящим на зубах.

Михаил вышел к девочкам побритым и умывшимся, но мешки под глазами сходить определённо не желали.

— Дядя Миша, чем займёмся?

— Если вы не голодные, то я хотел вам показать кое-что.

— Что?

— Сюрприз.

Оля пробурчала себе под нос: — Любит же он сюрпризы.

За штабом была сколоченная из прочных досок клумба, покрашенная в розовый цвет. Никакого чернозёма, только простая бурая земля. В ней рос один интересный экземпляр. Его окружали цветочки попроще: одуванчики и пара пёстрых ирисов. Не крупный, но очень гордый и сильный кустик, он тянулся к солнцу своими стебельками, раскинув на верхушке цветки из волнистых и острых, алых лепестков, выглядящих, как дикобраз, выпячивающий иглы.

Оля подошла ближе: — Это же гвоздика, да?

— Она самая.

— Красивая выросла.

— Да, очень! — Тоня присела на корточки, с интересом изучая маленькие фейерверки на ножках.

— Я со скуки сколотил, только потом дошло, что семян-то у меня нет никаких. Ни малейшего понятия, как она тут оказалась, в округе ни одной не видел. Может, ветер принёс семечко или птица, но выросла же, — Миша улыбнулся, — Я, наверное, с начала весны сюда не заглядывал, она вот как вымахала.

Оля тоже наклонилась к клумбе, Миша продолжал.

— Символ революции. Символ мужества всего нашего народа, от Калининграда и до Владивостока. Символ наших побед и нашит утрат, нашей любви и нашей скорби. Символ такой тривиальный, но такой всеобъемлющий. Символ советского человека, способного находить прекрасное в самом простом и обыденном, способного каждого признать товарищем, способного не делить народы на худших и лучших, способного погибнуть за свои идеалы, способного, в конце концов, быть Человеком. И знаете, я горд, что не предал эти идеалы, счастлив, что вы меня спасли, рад, что даже в таком мире ещё остались проблески счастья. Простите, что хотел сделать такую глупость.

Оля отвлеклась от гвоздики, взглянула на Михаила. Всё такой же спокойный и уверенный. На первый взгляд — по обыкновению удручённый, но на лице мягкая улыбка. У его ног тёрся Кишка.

— Не извиняйся. И, знаешь что?

— Да?

— Путь, что пройден всеми нами…

Тоня обернулась, алый галстук приковал взгляд всей компании: — Пройден совершенно не зря. Мы все устали, ждём спасенья.

Быть может, ангел или врач -

Найдётся, кто прервёт мученья

И остановит детский плач.

Но мы остались одиноки

В голодном мире нас — рабов.

Нам жизнь диктуют войн заскоки,

Что поощряют маньяков.

Убей того, купи другое!

Тебе не нужен друг и брат.

Такое время — непростое.

Не дрейфь, надень-ка коловрат!

Запомни: он другой, он хуже.

Коллега, он нас не поймёт!

И ходит тупо, неуклюже,

А рожа — голубя помёт.

Ты посмотри, да он же нищий,

Да он не ровня нам двоим!

Ударь, зарежь, стреляй — он лишний.

Мы за ценой не постоим?

Нам врут, играют с дураками.

Нам лгут о смысле песен, строк.

Скажи: — «Давай, товарищ, с нами!»

Ну а слышишь: — «Не дай Бог!

Ты превратишь меня в невежу,

Из шеи вырвешь позвонок!

Вдруг за станком разок опешу -

Отправлюсь сразу в воронок!»

— «С чего бы вдруг, да почему же?»

— «Со слов богемы понял я!»

— «Со слов того, кто предаст в стужу?»

— «Тебе откуда знать, свинья?!»

А каждый третий — самый лучший.

Он не посмотрит на других,

Услышит гром орудий жгучий:

— «Бегу к спасенью напрямик!»

Когда споткнётся, обопрётся

О человека ниже плеч —

Второй не стерпит сумасбродства,

Попросит лишь войну пресечь.

Но лучший стукнет, встанет ровно:

— «Не смей указывать ты мне!

Ты жирный, страшный. Тошнотворно.

Да я б таких подвёл к стене!

Ты слаб! Трусливый, недостойный -

Взгляни на дрожь, на свой кадык!»

— «Как лицемерно, уважаемый,

Вам в жизни главное — ярлык!

Эх, наплевать, все хотят счастья

Себе! Другому — никогда.

Помочь, не привлекав вниманья –

Ну что за глупость и брехня?

Немногие способны к жизни,

К взаимопомощи, к семье.

Но если смыслы бескорыстны,

Не пропадёшь ты в небытие.