Не злите добрую колдунью (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 43

Заметив говорящий жест, Нильс начал шустренько собирать вещички, чтобы дезертировать на второй этаж. Что ни говори, а учился он быстро. Правда, пока не магии, а правилам выживания… комфортного проживания в нашем дурдоме.

— Ну я пойду размещаться, — объявила Танита.

— Стоять, — тихо скомандовала я.

Нильс замер посреди кухни, девчонка бросила вопросительный взгляд на Фентона. Тот угрюмо потер подбородок, понимая, что его ожидает очередная битва за место под солнцем маленького колдовского дома.

— В трактир, — кивнула ведьмаку.

— Учитель, а можно сначала в спальню учебнички отнести? — жалобно спросил школяр.

— Да не тебе, — с раздражением бросила я и скомандовала ведьмаку: — Прислужницу в трактир.

— Зачем меня в трактир? Мы там уже были и отлично откушали. — Танита сыто погладила живот. — В меня больше не влезет.

— Сними ей комнату, — стараясь говорить миролюбиво, предложила я Фентону самый удачный выход (не понимаю, почему они так против трактира, хорошее же заведение. И тихое. Если вызвать правильное заклятье во время воспитательной беседы с завсегдатаями). — В этом доме спальные места закончились. Нас и без нее слишком много.

— Я лягу под кроватью моего учителя, — с вызовом заявила она.

— Это место уже занято.

— Не хочу вмешиваться, но я-то сплю под диваном, — донесся голос сбежавшего Нильса. — В смысле, в диване… На диване. Ну вы поняли.

— Хозяин, я могу спать в кухне, — предложила Танита. — Вон под столом постелю, даже мешаться не буду.

— Под столом место пса, — сухо пояснила я.

— В доме есть собака? А где? — искренне удивилась девушка.

— Все еще под столом.

— Там только табуретка стоит, — нахмурилась она и указала в Йосю пальцем.

Тот в свою очередь цокнул ножкой. Девчонка опустила руку и с круглыми глазами снова глянула на Фентона, сохранявшего покаянное молчание. Видимо, рассчитывал, что я побешусь и успокоюсь.

— Йосик… — Он осекся и, видимо, мысленно выругался, вдруг поймав себя на том, что начал считать нечисть нормальным псом. — Табуретка тоже одержима.

— Знаете, хозяин, пожалуй, я буду жить в сарае, — решила Танита. — Подумаешь новые портки купили, постелю одеяльце, чтобы не пачкались. Я же совсем не прихотливая.

— В сарае живет Дюк, — оповестила я.

— Кто такой Дюк? — шепотом уточнила она у ведьмака. — А то стою, как дура, вообще уже ничего не понимаю.

— Умертвие твоего верховного, — с ехидной улыбкой подсказала я.

— Ты завел себе умертвие? — потрясенно охнула девушка. — А когда я просила, сказал, что эти твари…

Он бросил предупреждающий взгляд. Танита прикусила язык и даже втянула губы, давая понять, что будет нема, как рыба. Желательно, как та рыба, которую Нильс закопал в огороде. Или что он там сделал со вчерашним уловом?

— Но если хочешь сэкономить на трактире, то посели ее в своем доме, — предложила я. — Можешь переехать с ней.

— Слушай, Агата… — осторожно начал Фентон, видимо, собираясь сказать нечто невообразимое, раз снова назвал меня по имени, и платьицем в этот раз я не отделаюсь. — У тебя такая большая кровать. Трое поместятся.

Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Представлять себя озером не пыталась. Бесполезно. Проще вообразить, как топлю ведьмака с нахальной прислужницей в этом озере, но эта фантазия определенно не поспособствует душевной гармонии.

— Нет. В моей кровати никто, кроме меня, спать не будет.

— Она ляжет рядом с кроватью, — немедленно предложил он.

— Да что мы ее уговариваем? — возмутилась Танита. — Задрала уже. Пусть сама едет в трактир.

— Тишина, когда взрослые скандалят, — рявкнула я, исключительно по привычке присовокупив заклятье немоты.

К моему большому удивлению на шее девушки вспыхнул и погас серебристый обруч. Она открыла рот, и из него не вылетело ни звука. Танита удивленно заморгала, схватилась за горло и попыталась кашлянуть. В панике она начала размахивать руками, требуя снять заклятие.

— Фея, это ненадолго, — не обращая внимания на отчаянную жестикуляцию прислужницы, обратился Фентон ко мне. — Мы найдем дракона и уйдем.

И что-то вдруг вспомнилась сказка из далекого детства. Тогда я не понимала, какая она грустная, но сейчас-то жизнь раскрыла глаза.

Добрая фея с хрустальными крылышками нашла симпатичную варежку и начала в ней жить. Потом к ней притащился темный эльф с зеленой рожей и визгливой дудкой, потом толстенький гном с мешком ягод (этот хотя бы со своей едой, а не с дудкой). Следом вползла прожорливая божья-коровка в горошек. Наконец на пороге возник дракон без ничего. Добренькие за хозяйский счет гости разрешили ему зайти. Варежка лопнула от перенаселения. Конец.

Думаю, фея потом рыдала, а вчерашние соседи отправились рушить жилища других доверчивых фей.

— Не укладывать же ее в мужскую спальню, — между тем, приводил доводы ведьмак и добавил с такой отеческой тоской, что даже меня проняло: — Трактир не выстоит.

Я бросила взгляд на онемевшую девчонку и, чувствуя себя идиоткой-феей из сказки, процедила:

— Так и быть. Пусть… спит. В конце концов дракон еще не заселился.

— Ты про что? — не понял Фентон.

— Да просто, пришла на ум тут страшная сказка…

— Идем, покажу тебе комнату, — позвал он Таниту.

В ответ та возмущенно указала пальцем на свое горло, требуя вернуть голосистость.

— Сейчас сниму. — Я щелкнула пальцами, и в воздух задорно вырвался дымок. — Ах, нет. Сейчас снять не удастся. Само растает через часок, но скорее всего к завтрашнему утру.

Пожалуй, такого нечеловеческого облегчения, какое в этот момент промелькнуло в лице ведьмака, мне видеть еще не доводилось. Зато Танита замерла. Губы задрожали, словно она собиралась заплакать. Беззвучно, прошу заметить.

— Не расстраивайся. — Ведьмак мягко потрепал ее по подбородку. — Скоро отпустит. Всего-то до завтра помолчать.

Видимо, безмолвная подопечная его устраивала больше. Однако немая Танита, оказалась грохочущей Танитой. Пока солнце медленно укатывалась за горизонт, она обживалась. Громко, шумно, с нахальством, загнав Нильса в мужскую спальню.

Он объявил, что планирует разбирать зелье от мигрени. Когда прислужница выскочила в огород, и наступила долгожданная тишина, на втором этаже вздрогнули стены от залпа молодецкого храпа. Сразу видно, учеба у школяра проходила напряженно.

Мы с ведьмаком просматривали привезенные записи, а девчонка сгоняла поглазеть на Дюка. Вернее, сразу-то никто не догадался, что она дразнит умертвие ароматом живого и вкуснейшего человека, стоящего за дверью сарая. Об их знаменательном знакомстве оповестил яростный вопль, отдаленно похожий на олений клич. Таких музыкальный вариаций я от Дюка еще не слышала.

— Он крепко заперт в сарае, — не отрываясь от чтения, проговорил Фентон, как-то несильно озаботившийся безопасностью подопечной. Без темной магии каждый следующий фолиант он подвигал ко мне кончиком пальца, прося открыть.

— Ей восемнадцать?

— Почти, — коротко ответил ведьмак.

— Как ты вляпался в договор с ребенком? — не удержалась я. — Вы же его подписываете кровью.

— Какая пошлость, госпожа светлая чародейка. Ты начиталась книг из темных времен? — нарочито сморщился он. — Мы же цивилизованные люди.

— Понятно. Значит, кровью, — с иронией заключила я.

— Да.

Я помолчала, перелистнула страничку, но все-таки спросила:

— Зачем ты взял темную прислужницу?

— Считаешь меня злодеем? — Он бросил быстрый взгляд.

— Ну добро и благодать темные не сеют.

— Конечно, это привилегия светлых. — Фентон откинулся на спинку стула. — Видимо, ты еще его не почувствовала?

— Что именно?

— Зов темной силы.

— Мрачно звучит.

Невольно я прислушалась к себе. Хотелось упокоить орущего оленем Дюка, выставить всех соседей, забрать деньги Нильса у пресветлого и еще мятного чая. В общем, самые обычные желания отошедшей от дел светлой чародейки. Проклинать никого не тянуло.