Герильеро (СИ) - "Д. Н. Замполит" - Страница 18

Стоило им добраться до склада, стоявшего несколько в стороне от поселка, как из-за гор показались первые лучи солнца и тут же грохнул выстрел. И сразу же окружающие склоны расцвели десятками вспышек.

— Всем залечь! За мешками!

Команда оказалась очень кстати — кроме пуль, на поселок посыпались мины.

“Это не конкуренты! Минометы — это армия!” — пронеслось в голове Васи.

Акция устрашения развивалась в предрассветных сумерках, уже вовсю были слышны вопли и проклятия застигнутых врасплох людей, но нигде не загорался свет — похоже, владельцы рудника заранее отключили электричество. Значит, обесточены и местная радиостанция, и даже громкая связь. И организовать шахтеров никак невозможно.

Стрельба было затихла, но потом вспыхнула с новой силой возле отделения профсоюза. Насколько можно было видеть через узкие окошки склада руды, солдаты палили как раз по профсоюзному помещению, откуда время от времени раздавались редкие ответные выстрелы. Но вскоре прекратились и они.

На взгляд Васи, военных насчитывалось примерно две роты и они разделились: меньшая часть осталась в центре поселка, куда стаскивали убитых и сгоняли арестованных, а большая разбилась на патрули-тройки и приступила к прочесыванию.

С каждой минутой они подходили все ближе, Вася судорожно думал, что предпринять, когда за спиной услышал горячечный шепот Пумасинку:

— Нас сейчас убьют! Сделай что-нибудь!

В этом шепоте была явная паника, и Васю словно током ударило. Он повернулся и напоролся на взгляд мелкого индейца своим растерянным взглядом. Что было хуже всего — он понял, что Пумасинку это уловил и сейчас запаникует еще больше. Васю окатило жаром и в голове сложилось четкое и ясное решение.

Он прищурился и прошипел прямо в испуганное лицо Пумасинку:

— Забери вещи у остальных! Будешь носильщиком, если боишься!

Пумасинку заторможенно кивнул — резкий тон и уверенность сбили панику. Вася оглядел остальных — Искай и Катари спокойно смотрели на него и ждали приказаний. Ну да, крещеные кровью.

— Камни. Как птиц. Подпускаем как можно ближе, по команде кидаем. Ты подаешь следующие, — ткнул он Римаку, тоже не выказавшему страха.

Трое солдат, держа винтовки наперевес, проверяли строение за строением, открывая каждую дверь и заглядывая в каждое окно. Тактику зачистки они точно не знали, в каждое помещение совались все сразу, без страховки, толкаясь и гремя оружием.

В руку лег небольшой камень.

— Нужен побольше.

Следующий уже был что надо. Вася шепотом пояснил план и втроем вместе с Искаем и Катари встал в тени у широких ворот склада, дожидаясь, когда подойдут солдаты.

Выстрел бахнул совсем рядом — кто-то из военных разрядил ствол в темноту под лентой соседнего транспортера. Тройка патруля сгрудилась рядом, один наклонился и потыкал во мрак штыком.

— Что там? — крикнули издалека.

— Показалось! — ответил проверяющий и выпрямился.

— Давай! — скомандовал Вася.

Пущенные натренированными в охоте на птиц руками камни глухо тюкнули по трем затылкам. Катари вырубил своего сразу наповал, Васе пришлось кинуть еще один камень, а вот Искай замешкался и солдат, схватившись за голову, развернулся к ним, сверкнув штыком в лучах восхода.

Тюк! — Катари бросил свой второй камень и парень в зеленой форме упал с удивлением в глазах, так и не сумев понять, откуда пришла бесшумная смерть.

[i] Айлью — община у индейцев кечуа и аймару

[ii] Тропическая мушка и тропический овод, паразиты крупных млекопитающих и человека

[iii] В 1966 году — 20 мая

Глава 7. Уходили в поход партизаны

Вася выбрал показавшееся наиболее безопасным направление и повел свой маленький отряд из поселка, надеясь проскочить незамеченным. Терять уже нечего, три трупа за спиной и потому касик, Катари и Римак несли винтовки, подсумки и прочее, что успели снять с солдат. Искай и Пумасинку тащили остальное.

— Кто стрелять умеет? — спросил Вася в момент короткой остановки.

Катари широко улыбнулся и отрицательно покачал головой. То же самое сделал Римак, а за ним и остальные.

“Н-да, сейчас мы вам навоюем”.

Прячась за стенами строений рудника, а иногда и внутри, они добрались к западной окраине. Патрули шерстили жилую зону и самый край производственной, а здесь до сих пор было тихо и Вася обоснованно полагал, что военные сюда не сунутся еще полчаса как минимум. А за полчаса группа успеет дойти до горной зеленки, где искать ее будет очень непросто. Но для начала надо было проскочить относительно открытый участок и Вася скомандовал остановку, чтобы осмотреться и прислушаться.

И почти сразу стал различим тихий-тихий плач, скорее даже скулеж. Вася переглянулся с Искаем и тот, оставив поклажу, легкими осторожными шагами двинулся в сторону, откуда доносились странные звуки. Через пару минут он показался обратно и приглашающе махнул рукой и вот уже все пятеро стоят и смотрят на совсем молоденького солдатика, сидящего у стены на земле и давящегося слезами.

— Ты что, парень? — Вася присел и положил ему руку на плечо.

— Не… нет… не хочу больше…

— Не хочешь чего?

— В ар… ар… армии…

Совсем пацанчик, лет семнадцати, не больше. И бросать тут нельзя — видел их. И убивать рука не поднимется. Вася прикрыл ему рот и махнул индейцам, Катари высунлся за угол, тщательно огляделся, Искай проверил другую сторону.

— Тихо, никого не видно.

Вздохнул недокасик, махнул Катари и Римаку, чтобы подхватили парня, а поклажу передали остальным, сам повесил на себя три винтовки и рванули они в сторону гор.

Часа через два, убедившись, что солдаты не выходят из поселка, стали небольшим лагерем. Солдат оказался даже моложе, чем предполагалось — всего шестнадцать, в армию записался, прибавив себе лет. Ну кто там будет разбираться, сколько в реале беспаспортному индейцу? Римак тем временем подогрел на разведенном в ложбинке костре лепешки, поделил вяленое мясо и… на этом припасы кончились.

Мамани, как звали юношу, поел и подрагивающим голосом рассказывал про порядки в армии — дедовщина, которой так любили пугать в России, похоже, не чисто российское явление. Всех новичков определяли в разряд “собачек” и заставляли выполнять тяжелую работу, а в ней недостатка не было — полк в основном “ездил на картошку”, как это ни смешно, вкалывали порой до судорог в руках. Изредка полевые работы сменялись муштрой, особенно перед приездами начальников на проверку. Боевой подготовки, как таковой, практически не было, но всех накручивали, что долг истинного воина защищать Родину и беспрекословно выполнять любые приказы старших. Жалование, заработанные или присланные деньги у “собачек” отбирали полностью, могли отобрать и пайку, отчего те всегда ходили голодные. Поверили в это без малейших сомнений — свою долю Мамани даже не сожрал, а втянул в себя одним глотком и жадно смотрел на остальных, продолжая рассказ.

Вчера вечером солдат внезапно сняли с работ, выдали оружие, погрузили в автобусы и повезли на рудник, объяснив, что его захватили коммунисты. Всю дорогу лейтенанты и капитан накачивали солдат, к рассвету военные заняли позиции и по сигналу атаковали поселок.

Сколько было убитых всего, Мамани не знал, и снова разрыдался, стоило ему дойти до того, как обнаружил первые трупы. Кровавая бойня страшно испугала парня — он постарался скрыться с глаз начальства и, как только понял, что его никто не видит, бросил винтовку и убежал.

Успокоить его удалось только последним кусочком вяленого мяса — есть он хотел так, что забывал про все остальное. Впрочем, кормить надо было и остальных, шестеро едят вдвое больше троих…

— Надо сходить в поселок, купить еды и посмотреть, что там. Кто пойдет?

Искай молча положил ладонь на грудь.

Вася полез в сумку, отсчитал десять песо и протянул маленькому индейцу. Неожиданно запротестовал Римак — с его слов, десять песо это слишком много, хватит и восьми!