Аддон. Трилогия (СИ) - Кретов Владимир Владимирович - Страница 22

— Ничего. Главное, что справились. Там. — Я показал пальцем себе за спину. — В ванной, лежит яйцо. Не пугайтесь.

Лица обоих немного вытянулись, и пацан переспросил:

— Яйцо?

— Да. Волноваться об этом не стоит. Богомола я убил.

Пацан сменил недоумение на торжество и повернулся к девушке:

— А я говорил!

Я же продолжил:

— Пока не подыщем вам квартиру, можете остаться у меня. Чуть позже покажу где что, а сейчас я очень голодный. Кто со мной на кухню?

Желающими оказались все. Я усадил своих гостей за стол, по-быстрому раскидал продукты из пакетов по ящикам и в холодильник и налил из пятилитровой баклажки воды в кастрюлю.

С поздним ужином я решил не заморачиваться — сделаю всё те же макароны по-флотски. Ну, облегчённую их версию, то есть просто с тушняком. Ну а ничего более изысканного я особо предложить и не могу. Повар из меня так себе. Умею только самое необходимое: пожарить яичницу, сварить макароны или пельмени. Собственно, и всё.

Рассчитал-то я, конечно, классно, но не учёл одного — газа не было.

Почесав затылок, притащил из кладовки нагреватель, иногда его для дачи использовал, и включив в сеть, поставил на него три банки тушёнки. Ну и открыл окно, чтобы жарко не стало. Если сейчас ничего кроме тушняка я предложить не могу, то хоть разогрею его…

Пока занимался с разогревом еды, заметил, что Артём, сидя за столом, клюёт носом.

— Хочешь спать?

Пацан чуть встрепенулся. Посмотрел на меня слипающимися глазами и ответил:

— Да. Я, пожалуй, лягу, всё-таки, без ужина.

— А что так?

— Да я почти двое суток не спал уже. — Не смотря на сонное состояние, щёки пацана немного покраснели. — Как яйцо принёс домой, хотел залечь спать…

Ясно. Пока был на адреналине — держался. А как опасная ситуация прошла и адреналин ушёл, расклеился.

Но вот же пацан! Двое суток не спит, качается, а я всё не могу начать гриндить…

Я вышел из комнаты и махнул рукой, зовя пацана за собой и тот с готовностью пошёл за мной.

Я достал матрас и положил его на пол. Ткнул пальцем в кровать:

— На кровать положим Настю. — Перевёл палец на диван. — На диване лягу я. Ну а тебе придётся спать на матрасе, на полу.

Я развёл руки в стороны, на что пацан лишь махнул рукой:

— Да хоть на коврике. Главное с подушкой.

Я достал подушку, одеяло и отдав это все Артёму, вернулся на кухню. Так сказать, на ужин с Настей.

Вернувшись на кухню, я сел за стол и затих. В голове всплывали образы сегодняшнего дня. Яркие, как зелёная кровь монстра богомола.

Меня аж передёрнуло. Какой-то особой инсектофобией я, конечно, не страдаю и на адреналине спокойно эту тварь порвал. А вот сейчас, при воспоминаниях, мерзко. Что может быть более мерзко, чем богомол? Разве что, таракан…

Но, положительные моменты сегодняшний день тоже принёс: яйцо и плюс два уровня. Кстати, про уровни… Я открыл меню и вкачал одно нераспределённое очко в очки действия.

Перед глазами появилась надпись:

Формируется надстройка очка действий.

Будет доступно через: 01:29:59

По-хорошему, сегодня нужно сидеть на кухне до того, пока не вложу последовательно все три очка. Ведь завтра у меня намечается опасный поход до ТЦ.

Я вынырнул из своих мыслей и посмотрел на девушку напротив.

Настя молча сидела за столом, смотрела куда-то вниз, в сторону и неторопливо барабанила пальцами по столу.

Так! Это я в себя ушёл, и мне там комфортно. А вот девушка, наверное, чувствует неловкость от молчания.

Надо это дело исправлять:

— Артём твой…

Девушка перевела взгляд на меня и, улыбнувшись, тут же продолжила за меня:

— Брат.

— А сколько ему сейчас лет?

— Пятнадцать.

Я встал, достал из ящика пробковую подставку и положил на середину стола. Пока подготавливал стол к «ужину», протянул:

— Какой-то он слишком…

Я замолчал, пытаясь подобрать слово, но девушка опять продолжила за меня:

— Взрослый?

— Ну, вроде того.

Девушка улыбнулась как-то очень уж грустно.

— Ему пришлось повзрослеть раньше времени. Два года назад мы ехали всей семьёй загород на отдых и попали в аварию.

Я потыркал пальцем банку с тушёнкой… Горячая уже.

С помощью прихватки переместил банку на пробковую подставку, достал две тарелки, две вилки. А также, прихватил пачку крекеров и сел обратно за стол.

— На машине?

Девушка кивнула:

— Да. У нас взорвалось колесо и машину повело влево, прямо на встречку.

Я покачал головой.

— И?

Она тяжело вздохнула:

— Я очнулась в реанимации со сломанным позвоночником, отёком мозга, порванной селезёнкой и в общей сложности провела в больнице больше месяца. Даже на похороны своих родителей не смогла попасть.

Я остановил свою руку, которой тянулся к тушняку. Мдааа…

— Прости, что…

Настя кивнула:

— Не надо извиняться. Я своё давно уже отплакала и мне уже гораздо проще об этом говорить.

Я посмотрел в её грустные глаза и непроизвольно коснулся её руки.

— Я тебя понимаю. Лучше чем кто либо на свете. Мои тоже погибли в автокатастрофе. Правда, пять лет назад…

И мы оба замолчали.

Я, всё таки, открыл банку тушняка. Половину мяса положил Насте, половину себе. Ну и крекеры поделил пополам.

Мы так же молча принялись за нехитрый ужин, немного погружённые в свои мысли.

А девушка-то за сегодня проголодалась! Она хоть ела и аккуратно, но жевала явно быстрее, чем надо было бы. Я, правда, от неё не отставал. Как только кусок мяса попал в рот, я понял насколько проголодался. Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды.

Очень оперативно подъедая тушёнку, я стал поглядывать на холодильник с мыслями о добавке. Но когда доел, решил с этой добавкой повременить, потому что посмотрел на девушку.

Ага… гораздо проще ей говорить… как же. Хоть по аппетиту она от меня и не отставала, но по глазам было видно, что закидывает она в себя еду чисто механически, а мысли её где-то далеко.

Так, надо переводить разговор потихоньку в более позитивное русло.

— Говоришь, Артём раньше времени повзрослел, потому что ему пришлось о тебе заботиться?

Девушка подняла на меня взгляд, но вынырнула из своих мыслей далеко не сразу. Ей понадобилось пару секунд, чтобы осмыслить мой вопрос.

А когда осмыслила, ответила с какой-то еле уловимой нежностью в голосе:

— Да. Без него бы я не справилась. Было, конечно, непривычно, когда мелкий вредный братец, который ещё год назад мне на стул подбрасывал подушку-пердушку, — она улыбнулась, — вдруг превратился в заботливого мужчину. Навещал, притаскивал мне апельсины в больницу, поддерживал, хотя самому было непросто. Как я потом, после выписки, узнала, он полностью забросил школу и устроился на две подработки, чтобы нам на жизнь хватало, и мне на возможную операцию.

— А он в аварии разве не пострадал?

Девушка покачала головой:

— Как ни странно — нет. Даже не сломал себе ничего, отделался ушибами.

— Ну, хоть тут повезло. А со школой как? Он что, так больше и не ходил?

Девушка слабенько улыбнулась:

— Я, когда выписалась, заставила его туда ходить и бросить одну из подработок. Тогда, почувствовала себя хоть не совсем бесполезной, потому что помогала ему с учёбой. Он и раньше не особо любил учиться, а уж после прогулов, совсем отстал от программы. Но я его подтянула, всё-таки, сама отличницей была в школе. Да и в институте училась неплохо.

— Ты что-то говорила про операцию. А с ней что?

— Моего пособия по инвалидности и одной подработки Артёма хватало только кое-как сводить концы с концами. Ни о какой операции речь и не шла. Да и не существует пока такой операции, которая бы мне помогла. Ну, и когда это выяснилось, я отговорила брата возвращаться на вторую подработку. Сколько раз говорила ему, что он слишком многое на себя взвалил. Но он лишь отшучивался не по-детски. Говорил: вот подыщет мне мужа, сбагрит, вот тогда и вздохнёт спокойно.