Дублер сына графа Том 2 (СИ) - Вылегжанин Сергей - Страница 52

— Вряд ли им хоть что-то угрожает. — Заметил я. — А вот если ты расскажешь им, что случилось, они станут опасными свидетелями. Лучше их не вмешивать.

— Твои деньги за квартиру тоже там. — Предпочла она не заметить моей реплики.

— Точно! Хорошо, что напомнила!

Я пошёл в спальню, заглянул под кровать, вытащил из-под неё металлический кейс. Вернулся на кухню к Эльзе, которая смотрела на меня вопросительно.

— Раз уж мы с тобой на данный момент собратья по несчастью, то это будет наш общак.

— Что будет? — Не поняла она тюремного жаргона.

— Общая касса взаимопомощи.

— И что тут?

— Тут немного наличных, около полумиллиона, и… Витилий в инерционных капсулах. Всего примерно на полтора миллиона рублей, если камни заложить в банке. Так-то их цена раза в два выше.

Глава 19. Интерлюдия

Людмила смотрела на свой телефон, который час назад швырнула на кровать. Смотрела, как на ядовитую змею. То, что совсем недавно было простым и понятным, сейчас превратилось во что-то ужасное и опасное. Шмыгнув опухшим носом, протянула руку, взяла телефон, открыла историю сообщений.

«Людмила, извини, но нам не суждено быть вместе».

В этот момент она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Закрыла глаза, опустила руку с телефоном на кровать.

Решила, что хватит реветь, нужно разобраться, что же всё-таки случилось.

Возможно, она в первый раз неправильно что-то поняла. Надо прочитать ещё раз. Она сутки ждала его сообщение. Она ждала, что он попросит прощения. Ждала, как примерная девочка. Словно ей не двадцать один год, а тринадцать. Ждала и… Дождалась.

Вторая попытка.

«…Нам не…» — Так, это пропустить, или снова разревётся. Дальше что там было… А, вот.

«На самом деле меня зовут Иван. Я работал дублёром Григория Родина, потому что тому грозило покушение».

Да, именно это тут и написано. «Иван» и «дублёр». Иван. Дублёр. Двойник её Григория. Хотя, нет никакого её Григория, и никогда не было. Она придумала себе любимого.

Мила всхлипнула. Ей было жалко потери. Что она потеряла, она и сама не знала, но что-то очень важное и нужное. В этот раз она решила не прерываться, и сквозь слёзы она читала дальше.

«Графа Родина убили на моих глазах. Сделали это по приказу настоящего Григория Родина. Меня тоже хотели убить, потому я посчитал себя уволенным».

— Вечно эти его шуточки. — Невольно выскочившая вслух фраза и умильная улыбка, после осознания, вызвала новый приступ слёз. Она упала на кровать и минут пять вслипывала в мокрую от слёз подушку.

Потом снова поднялась, несколько раз вздохнула, стараясь вызвать какие-нибудь приятные воспоминания. Но приятные были только недавние, и пришлось снова глубоко дышать, успокаиваясь. Она целых пять минут не могла успокоиться, хотя думала, что основная истерика уже прошла. Потом кое-как справилась с судорожными вслипываниями, подняла руку с телефоном, и заставила себя прочитать окончание сообщения.

«Ты самая прекрасная девушка в этом мире». — Она самая прекрасная. Она своего добилась, он всё же рассмотрел в ней ту настоящую, которую она хотела показать. Только вот всё оказалось зря.

«Знай, что я был счастлив с тобой. Удали сообщение и никому не рассказывай».

Она выронила телефон из руки и упала на кровать, раскинув руки и ноги в стороны. Слёзы ещё пытались пару раз накатить, но она мужественно сдерживалась. Потому что ей хотелось не плакать, а выть во весь голос!

День. Всего один день она была счастлива. Неужели Великой Силе было жалко дать ей ещё немного счастья? Да, она знала, что они с её любимым не будут всю жизнь вместе. Но один день? Это так жестоко!

Она всё же снова заплакала, но не в голос, а тихо, упав на кровать и свернувшись калачиком. Ей хотелось спрятаться от жестокого мира, который окружал её, отобрав любимого.

Зазвонивший телефон вырвал её из состояния чёрной меланхолии. Не открывая глаз, протянула руку, нащупала телефон.

— Слушаю. — Ответила она, не меняя позы и не глядя, кто звонит.

— Людмила, я бы хотел, чтобы между нами не было непонимания. — Послышался в трубке голос её «обожаемого» женишка. В этот момент его голос звучал для Милы максимально противно. Она на него не злилась, этот человек теперь стал полностью чужим. Не зря её Гришенька сказал, что «На чужих людей не стоит тратить эмоции».

— Между нами нет непонимания. — Ответила она сухо, удерживая в глубине души укол боли, которая пришла от воспоминаний о потерянном любимом. — Между нами вообще ничего нет. После случившегося, мы с Вами чужие люди. Даже не приближайтесь ко мне. — И нажала отбой, после чего отправила номер в чёрный список. Если маме он так нравится, вот пусть она за него замуж и выходит!

Она понимала, что потом отец её будет ругать, а мама расстроится, она-то этого женишка обожает. Мамуля даже настояла, чтобы дочка съехала из общежития перед Новолетием, заявив, что то пагубно влияет на Людмилу. Видимо, рассчитывала, что теперь дочка перестанет увлекаться парнями, и сосредоточится на женихе. Не зная, что Миле не хотелось даже слышать об этом человеке.

Но спокойно себя пожалеть ей не дали. Через десять минут снова зазвонил телефон, и Мила некоторое время думала, отвечать или нет. Потом вбитая в подкорку воспитанность вечной отличницы взяла своё.

— Слушаю. — Ответила она, не открывая глаз и не убирая пальца с кнопки отбоя связи.

— Милка, ты чего не на занятиях? — В трубке послышался голос её подруги Марго. — Заболела?

Пока Мила думала, что ответить, ей в голову влетело одно воспоминание. И она решилась. Решилась спросить, чтобы понять, не сошла ли она с ума.

— Марго, мне нужна твоя помощь. — От слёз голос немного охрип, но всё ещё был твёрдым. — Срочно.

— Слышу, точно заболела. — Защебетала единственная близкая подруга. — После уроков с Германом доедем до тебя. Или нет, прямо сейчас приедем.

— Нет, ты должна мне ответить сейчас. Срочно. От этого зависит моя жизнь. — Мила открыла глаза, глянула на время и поняла, что уже обед. Она ревёт уже несколько часов. — Помнишь, когда мы ходили в «Радужный Затон», к тебе подходила твоя подруга. Герман ещё потом сказал, что она какая-то наёмница. Она ещё с Гришень… С Григорием Родиным танцевать ходила, помнишь?

— Да, помню. — Голос подруги стал серьёзным, а потом взорвался эмоциями. — Я так и знала! Ты ранена? Жирдяй на тебя напал? Мне нужно было тебя предупредить!

— Со мной всё в порядке. О чём надо было предупредить? — Значит, ей не показалось. Та наемница знает Григория. Не зря ей показалось странным, что она смогла уговорить её парня на танец! Её сердце ещё тогда давало знак, что что-то тут не так!

— С тобой точно…

— Не переводи разговор! — Грубо оборвал она подругу. — О чём ты должна была меня предупредить? Быстро говори! Или я тебя больше знать не знаю!

— Подожди минуту. — Мила, поняв, что подруга ищет спокойное место, терпеливо ждала, сжав рукой подол пижамной куртки. — Вот, я тут. — Наконец послышался голос Маргариты, не заглушаемый посторонними звуками. — Учти, об этом даже Герман не знает. Ты тоже держи в тайне.

— Говори быстрее. — Если бы подруга была рядом, то сейчас Мила начала бы ту трясти обеими руками!

— В общем, та наемница, она… В общем, она откуда-то знает твоего толстяка. Она опознала в этом Родине какого-то секретного специалиста по охране. Сказала, что он очень крутой, даже круче её, и посоветовала с ним не ссориться и никому об этом не говорить. Даже тебе и Герману.

Это всё. Последняя надежда, что это шутка, пропала. Какая же она была слепая!

— Ало! Милка, ало! — Забеспокоилась Марго, когда услышала, как она не сдержала в себе стон. — Ответь быстрее. С тобой всё в порядке? Мы сейчас приедем!

— Тут я. — Наконец справилась Мила с новой порцией внезапных слёз. — Спасибо, что рассказала.

«Но лучше бы ты это сделала раньше». — Подумала она со злостью.