Константин Киба: Превосходство Вознесённого. Том 5 (СИ) - Ра Дмитрий - Страница 46

Вот он — цивилизованный транспорт! Экономичный, экологичный, проходимый, да еще и твой друг. А не эти ваши железные монстры, чье преимущество только в скорости.

— С животными нельзя разговаривать, Элеонора. Но их можно почувствовать. Ты не поймешь.

— О, ну конечно! Куда мне до инсектоида или кто ты там...

Чего это она разошлась? Устала, что ли?

Утробные звуки заставляют меня обернуться. Элеонору тошнит прямо с лошади. Она протирает губы рукавом. Ясно-понятно.

— Что? — сверкает она на меня глазами. — Не видел блюющих дам?

— Сенсей! — выдыхает Акане. — С вами всё в порядке? Ох...

— Я в п-о-олном порядке. Не видно? Константин, скоро еще? Почему мы не спешим? — нервно оглядывается. — Этот хрен на своих двоих гнался за машиной, почему же мы тогда так спокойны?

— Потому что Кэр не рискнет нас преследовать.

«Прошу» свой адекватный транспорт перейти на рысь. Слышу за спиной:

— Киба-кун, о чем ты? Почему не рискнет? А если ты ошибаешься?

— Не ошибаюсь.

— Н...но...

— Я понял, какой Кэр. Я не ошибаюсь. Поверь.

Блин. Вот если бы только я был бы так же уверен, как это звучит. От Кэра очень тяжело убежать, как я уже и говорил. Единственное, что я смог сделать — поселить в его голове сомнение и, возможно, злость. Кэр самоуверен и тщеславен. Дважды я уже поимел его, и он совсем не захочет получить еще один урок.

К счастью, я знаю, что он нас не преследует. Мои инстинкты и слух никуда не подевались. Как я и думал, больше рисковать он не захочет. Но это-то и пугает. Лучше бы он совершил какую-нибудь ошибку.

Задумчиво говорю в пустоту:

— Вообще, я думал, что Кэр спалит лес, чтобы нас убить. Или хотя бы выкурить.

— Что?! — одновременно негодуют женщины.

— Это самый логичный вариант, к которому я уже подготовился. Я бы так и сделал. Зачем соваться в комнату с ловушкой, если можно снести дом...

— Сенсей, вы понимаете о чем он?

— Не совсем. Наверное, что-то на инопланетном.

Юмористка, блин.

Странно... Что же ты задумал, Кэр? Может ли быть, что я что-то в тебе не учел? Смог ты побороть злость от смерти брата или нет? Когда я был в голове Монтано, то уловил их близкую связь. Не воспользоваться этой возможностью было нельзя. Кто бы знал... Два брата в одном мире. А ведь они этого вообще никак не показывали. Называли себя братьями? Ну и что? Инквизиторы в своем кругу часто так делают.

***

Спустя несколько часов мы выходим за пределы подмосковного заповедника. Появляются дороги и дома, гул городов и отдаленные взрывы. Пахнет дымом и кровью. Москва превращается в поле боя. С каждой минутой я нервничаю всё больше и больше. Потому что Кэр так ничего и не предпринял. Ни одной малейшей попытки нас перехватить, перехитрить, обмануть, заманить или убить. Да хоть что-нибудь, на что я был бы готов!Но он ничего не сделал. Совсем. Именно такого исхода я ожидал меньше всего.

Что-то не так...

Он что-то задумал? Но я не могу понять, что именно. Гниль подземная!

Мы оставляем лошадей и бродим по закоулкам улиц. Несколько раз на обочине замечаем трупы. Мародеры ожили, зачищая магазины с побитыми витринами. Мы обходим места, где идут бои или хоть какие-то потасовки.

Найти машину в таком хаосе труда не составляет. Приходится только... избавиться от нескольких мародеров.

Полчаса едем до нужного места, паркуемся, дальше идем пешком. Я благодарю все сущее и не очень, что запрятал Аннету Гвидиче именно в этом районе. Именно сюда добраться ближе всего от всех географически важных точек, где я часто бываю.

Когда мы находим нужную многоэтажку, на часах уже семь утра. Я с облегчением выдыхаю. Эта улица еще не погрузилась в такой хаос, как остальные. Некоторые безбашенные люди всё еще спокойно расхаживаются, выгуливают собак и спешат по работам. Они останутся в своих домах до последнего. Таких людей всегда много. Они думают, что все проблемы только на соседней улице. Что их обойдут стороной войны, голод и ублюдки.

— Ф-у-ух, — выдыхает Акане. — Неужели пришли? Какой ужас. Тут что, все с ума сошли. Сенсей, что происходит?

Бледная Элеонора натужно улыбается:

— Как всегда, девочка. Политика, конкуренция, раздел власти и война. Люди — придурки. Так было всегда. Кто-то пользуется нестабильностью, кто-то ищет пазлы, наплевав на осторожность, а кто-то просто убивает друг друга, потому что так приказали сверху непонятно для чего.

Мои руки онемели от усталости, а плечо болит. Тащить Кибу Рио — такое себе удовольствие.

Стучусь в железную дверь с торца девятиэтажки. Задрипанная кафешка закрыта, но она и не кафешка вовсе.

Вижу, как в глазок кто-то смотрит. Говорю:

— Приветствую. Некто под именем ВэТэ бронировал у вас номер «семьсот семь». Код «воробей-тринадцать».

Элеонора фыркает:

— Джеймс Бонд, блин.

Дверь открывается. Красноволосая женщина лет под пятьдесят молча впускает нас, закрывает за собой. Как и говорил Тернов — тут не задают вопросов. Мы заплатили двадцать тысяч долларов на неделю в этом «люкс номере» для политических преступников и всяких мутных личностей. Каким-то образов тут знают, как держать людей в инкогнито. Спасибо Тернову за связи бывших «силачей».

Женщина проводит нас по убитому коридору, мы спускаемся ниже — в подвал. Повсюду камеры и несколько раз я слышу за спиной чье-то сердцебиение, но когда оборачиваюсь — никого не вижу.

Подвал оказывается не совсем подвалом, а каким-то перепланированным бункером с десятками дверей. В одну из них женщина стучит и... молча уходит, даже мельком не взглянув на нас.

Тяжелая дверь открывается и...

Я выдыхаю. Жива. Слава Шииле.

Так... стоп. Что опять за хрень?!

Акане вскрикивает и зажимает руками рот. В отличие от Элеоноры, она не знала, что Аннета Гвидиче жива и здорова. Девушка для всех мертва. О том, что я инсценировал ее смерть знали только Элеонора и Вадим Тернов. Теперь же... еще и Акане.

Замираю на месте, сильнее ухватившись за ляжки Кибы Рио. Да и не я один в недоумении. Аннета Гвидиче...

...изменилась.

Ее белоснежные волосы слишком быстро отросли и как будто потемнели. Она бледная как смерть. Лицо осунулось, но вытянулось — стало овальнее, как у взрослой женщины, хотя по глазам еще можно понять, что она подросток. Одета в скромную мужскую рубашку, но с черными чулками и в красной мини-юбке. Очень несовместимый выбор одежды.

— Анета? Ж... жива? Но как? — заикается Акане. — Это... ты?

Элеонора первая выходит из ступора, прижимает изменившуюся Аннету к груди. Ее голос надламывается. То ли от удивления, то ли от избытка чувств:

— Девочка моя, ты... многое пережила, да? Что с тобой произошло? Ты так изменилась. Стала настоящей красавицей.

Угу. Слишком уж изменилась. И я не могу понять причин, почему так произошло.

Элеонора проталкивает в скромную комнату без окон — с одной кроватью, холодильником и телевизором. Сразу подмечаю на столе кучу тарелок с едой. Нетронутой и плесневелой. В нос бьет запах тухлятины. Во имя Шиилы, что за фигня? Тернов говорил, что тут за этим следят. Аннета что, никого не пускала? Получала еду и всё? Она вообще ничего не ела за всё это время?

Мы стоим. Просто стоим и смотрим, как Элеонора тискает очень похожую на Аннету девушку. Не уверен, что голодуха так меняет людей. Что-то с ней произошло за это время.

Я кладу Кибу Рио на кровать, дожидаюсь когда нежности закончатся. Блин, все это, конечно, трогательно, но... времени очень мало. Они это понимают?

Акане шепчет:

— Киба-кун, что происходит? Почему она жива?

— Тише. Потом объясню. С ней что-то не так.

— Да я уж вижу... Она что, подкрасилась? Пластика?

— Вряд ли.

— Может, с суммой переиграла? Хотя я о таком не слышала.

— Не знаю...

Наконец Элеонор отрывает Аннету от груди, и мы с Акане задерживаем дыхание. На всякий случай. А то как-то не по себе.

Аннета поднимает голову, и мы пересекаемся с ней взглядами.