Сладкий грех. Искупление (СИ) - Mur Lina - Страница 40

— И конечно же, нельзя забывать о цветах. Нарвём их в поле. Экономно будет.

— Супер. Я рада, что мы выбрали ему подарок. Думаю, он в восторге. Правда, Лиам? — Я с удовольствием наблюдаю за тем, как он медленно взрывается внутри.

— Энрика, — тихо предостерегает меня Фарелл.

— А что? Я сказала что-то не то? Я думала, что мы все здесь поддерживаем семейную дружескую атмосферу. Это ведь юмор. Насколько я знаю, здесь все живые Ноланы, ну кроме Кавана, — пожимаю плечами и отпиваю шампанское.

— И кроме тебя, — злобно замечает Лиам. — Шваль нужно держать подальше от чистых скатертей, иначе она испортит их своей нищей кровью. А также у швали есть привычка воровать. Мама, надеюсь, ты хорошо спрятала свои украшения, Энрика у нас умеет обманывать и красть важные вещи. А как она мстит, но пока только ей мстят. Её ублюдок папочка сдох, и она сидит за одним столом с его убийцей. Её, в принципе, здесь за человека не считают, но она ведь хорошо сосёт Слэйну. Нужно будет потом бокалы выбросить, к которым она притрагивается. И давайте не забывать, какая она жалкая, раз до сих пор подлизывает зад тому, кто её убьёт. Браво, Энрика. Я думаю, что передарю свой подарок от вас тебе. Он тебе быстрее пригодится, чем мне. И да, я обожаю захватывающие зрелища, это одно из них, наблюдать за твоим унижением, когда ты ничтожество для всех. Такой и останешься. Ты сдохнешь, и об этом знают все здесь. У тебя нет гордости? Да, её нет. Тебе нравится предавать память своего отца, трахаясь с врагом. Он в гробу уже сотню раз перевернулся. Ты покрыла дерьмом всё, что он делал. Ты…

— Закрой свой поганый рот, или я вырежу тебе при всех печень. Вырву её, — рычит Слэйн.

Вздрагиваю и отмираю от ужасающей боли, которая пришла вместе с его словами.

— А что? Я поддерживаю дружеские разговоры. Разве нет? — ехидно улыбается Лиам.

— Я тебя предупредил. Заткни свой поганый рот. Иначе тебе будет очень плохо.

От голоса Слэйна моя спина покрывается мурашками. Лиам бледнеет, а потом нервно смеётся.

— Ага, я поверил. Сделаю вид…

Слэйн резко хватает нож со стола и бросает его в сторону Лиама. Нож разбивает бокал, который тот держал. Если бы Слэйн бросил нож на миллиметр влево, то остриё вошло бы в горло Лиама. Но самое удивительное, что никто не визжал и не вздрогнул. Никто из них не сдвинулся с места. Но каждый с ужасом таращится на Слэйна, даже Каван.

— Третий раз не предупреждаю, Лиам. Свали с моих глаз, и чтобы я тебя не видел до конца банкета. Ещё раз при мне скажешь подобное в сторону Энрики, ты труп. И ты знаешь, что я не разбрасываюсь словами, — приказывает Слэйн. Лиам не верит в происходящее, да и я тоже. Слэйн встал на мою сторону и нарушил свой план. Он защитил меня, и в этот момент я понимаю, что прощаю его. Я прощаю его и не хочу больше помнить прошлое. Я хочу жить здесь и сейчас рядом с ним.

— Милый, пойдём в более спокойное место. Невозможно сидеть рядом с животным, — выплёвывает Сальма и помогает подняться здоровому парню с места. Боже, какое лицемерие.

— Если кто здесь и животное, так это вы. Двуличная сука, — не выдержав, говорю я. Рот Сальмы приоткрывается от шока, но её быстро обхватывает за талию Ангус и уводит обоих от столика.

— Это было прикольно. Я знал, что приёмы, на которых находится Слэйн, всегда весёлые, — смеётся Бриан. Слэйн бросает на него один взгляд, и тот давится шампанским.

— Мы подышим воздухом. Киф, помоги мне, — говорит Дейдра и подскакивает с места.

— Ещё одна, — закатываю глаза и цокаю.

— Наглая, вульгарная шлюха, — шипит мне Дейдра.

— Довольно. Не смей оскорблять её при мне, — рыкает на неё Фарелл.

— Да ничего, я в порядке. Она ведь права. Я наглая и вульгарная шлюха, но зато знаю, что такое настоящая семья и нормальная мама, а не высокомерная свинья. Пока-пока, — играю пальцами в воздухе.

Дейдра увозит Фарелла, и Киф тоже уходит вместе с ними. Так же находит предлог уйти и Бриан, как и Каван. За столиком остаёмся только мы со Слэйном.

— Ты это сделал, — шепчу, поворачивая к нему голову. — Ты… показал им, что тебе неприятно слышать такое обо мне.

— Да, так и есть.

— Зачем? Ты же сам говорил, как это опасно.

— Я скучаю по любви в твоих глазах, Энрика. Мне больно и холодно без неё. Без тебя. И если тебе нужна моя защита перед всеми, я сделаю это, чтобы доказать тебе, насколько ты важна для меня. Я не умею проявлять подобные эмоции, но начал много читать о них. Я не приучен к ним и не умею быть мужчиной, о котором ты мечтаешь, Энрика. Но пытаюсь быть хотя бы мужчиной, а не животным и твоим убийцей.

Моё сердце моментально согревается. Забыв о том, что вокруг нас люди и, скорее всего, они обсуждают то, что случилось за нашим столом, тянусь к Слэйну. Я мягко целую его в губы, а потом в щёку.

— Я тебя простила, Слэйн, — шепчу ему.

Наши взгляды встречаются, и я наблюдаю, как его глаза наполняются радостью. Он улыбается мне ими и проводит внешней стороной ладони по моей щеке.

— Значит, я буду стараться и дальше. Теперь я всё делаю правильно, да?

— Думаю, что ты и тогда всё делал правильно, ведь иначе я бы никогда не стала сильнее. Да, сильнее. Пусть мне ещё больно, но это придаёт мне силы броситься в бой, если потребуется.

— Я внутри урчу, как сытый тигр.

Смеюсь и снова целую его в щёку. Теперь мне хочется целовать его постоянно. Словно между нами разрушилась невидимая стена, и теперь мы можем быть честными друг с другом.

— Знаешь, у меня даже аппетит проснулся, — говорю, пододвигая к себе тарелку.

— Жаль, я хотел поужинать с тобой наедине.

— Тогда я подожду.

— Нет, Энрика, — Слэйн кладёт ладонь мне на бедро и сжимает его. — Поешь. Ты в последнее время мало ела, и тебя часто рвало, поэтому поешь. Я буду наблюдать за этим, как и раньше. Наблюдать, как ты с жадностью набрасываешься на еду или облизываешь пальцы, или смакуешь каждый кусочек. Тебе не стыдно за то, кто ты есть. Ты гордишься собой, и я тоже горжусь тобой. Мне нравится моё состояние. Я спокоен рядом с тобой, так что поешь. Доставь мне ещё немного удовольствия, Энрика.

Меня бросает в жар от его слов. Я вижу только Слэйна и никого больше. Впитываю в себя его ауру правды и спокойствия, и это восстанавливает те поражённые клетки моего сердца, которые он сам же и разрушил.

Подношу кусок мяса ко рту и жую его под пристальным взглядом Слэйна. Я улыбаюсь ему, и он смотрит на меня заигрывающим взглядом. Он жадно смотрит на то, как мои губы обхватывают вилку, и как я облизываю губы. Его ладонь, лежащая у меня на бедре, вызывает жар на моей обнажённой коже. Мы как будто одни во всём мире и среди людей.

Неожиданно мой прекрасный мир разрушается. Пальцы Слэйна до боли впиваются мне в бедро, и я роняю вилку и нож, охая от давления на кожу. Приборы со звоном падают на пол. Мои глаза распахиваются от ужаса.

Глава 19

Звуки скрипки угрожающе тихо раздаются у меня за спиной. Все вокруг затихают. Я смотрю в глаза Слэйна, и радужка его глаз становится убийственно светлого стального цвета. Лицо превращается в изваяние статуи с такими же каменными и резкими углами. Кровь застывает в моих венах, пока я осознаю, что происходит.

Пальцы Слэйна ещё сильнее стискивают моё бедро, и это вырывает из моего горла тихий стон. А скрипка воет, издеваясь над нами. Она готовит меня к смерти.

И моя, и реакция Слэйна произошли из-за внезапного изменения музыкального репертуара. Я не заметила того, что была пауза, а потом оркестр искал нужные ноты для последующего исполнения. И сейчас, улавливая ноты Моцарта этой убийственной музыки злодея, я с ужасом осознаю, что это сделали специально. Кто-то здесь знает, как Слэйн реагирует на Моцарта. Они знают его слабость. И знают, что для него именно эта музыка стала реактивным двигателем. Твари. Как они могли? При всех решили показать, кто такой Слэйн на самом деле.

В моей голове проносятся мысли, перебирая варианты, чтобы избежать унижения, ужаса и вины Слэйна. Я никому не позволю смеяться над ним и использовать то, что натворил один ублюдок против него.