Сладкий грех. Искупление (СИ) - Mur Lina - Страница 20

— На сильных антидепрессантах. Они успокаивают его, и он может функционировать, как нормальный человек. Точнее, они не дают его зверю напасть на людей.

— Часто он их принимает?

— Примерно последние три-четыре месяца часто. Раньше раз в неделю, а то и меньше. Такого никогда не случалось со Слэйном. Это всё впервые происходит у меня на глазах. Когда я только начинал с ним работать, то он сразу предупредил о том, что я должен всюду напичкать наполненные шприцы, чтобы можно было моментально успокоить его. За последние две недели он вколол себе лошадиную дозу. Минимум по три шприца в день. Это очень много. У него уже была слабая передозировка несколько недель назад, и врач предупредил, что нужно уменьшить дозы, а лучше исключить их. Но Слэйн подсел на них. Он боялся того, что причинит тебе вред в таком состоянии, вот и обкалывался, как придурок. Лекарство работало не больше десяти-пятнадцати минут, а вчера, вообще, не помогло. Итог ты видела, — мрачно отвечает Каван, бросая на меня взгляд.

— Выходит, он где-то взял шприц, пока мы были на приёме? — шепчу я.

— Выходит, что так. Я точно знаю, что он сделал себе два укола сразу же, как только очнулся, затем, скорее всего, ещё один, а потом ещё один и уже на приёме тоже один или два. Не знаю, сколько он вколол себе этой гадости сегодня, но сделал это из-за тебя, — обвинительно бросает Каван.

— Не из-за меня, а из-за себя. Не перекладывай на меня вину за то, что Слэйн наркоман. Я в этом не виновата, — злобно шиплю, поворачиваясь к нему.

— Правда? Не виновата? А ты не задумывалась о причинах, почему он так сделал? — рычит на меня Каван.

— Чтобы поймать кайф.

— Дура. Тупая дура. Раньше у тебя был характер, сейчас один яд внутри тебя. Он никогда не просит о помощи. Никогда. А тебя попросил. Ты его чуть не убила. Ты. Ты такая же убийца, как и мы все. Только ты убиваешь людей изнутри. Сука поганая. Если Слэйн умрёт, я убью тебя, — произносит Каван, пихая меня в плечо, и направляется по коридору к посту медсестёр.

Мне безумно обидно, оттого что он оскорбил меня и облил дерьмом. Мне хочется врезать ему за это, но я сжимаю кулаки и стою на месте. Я врежу Слэйну, когда он придёт в себя. Клянусь, врежу ему за то, что он заставил меня пережить.

Мы очень долго ждём. Проходит больше трёх часов до тех пор, пока не привозят Слэйна. Нам сообщают, что у него была сильная передозировка наркотического вещества. Большую часть которого вывели из организма, но эта гадость ещё осталась в крови Слэйна, и дальше его кровь будут очищать уже в палате. После того как Слэйн придёт в себя, он будет чувствовать ломку, и, вероятно, ему будет очень плохо.

Потрясающе, как будто мне не хватало всего того, что уже случилось.

Устало сажусь в кресло, ожидая, когда Слэйн проснётся, чтобы дать ему попить воды. Больше никто этим заниматься не собирается. Каван уехал, чтобы проверить, была ли утечка информации, и предотвратить выход статьи в газетах о том, что Слэйна Нолана тащили на плече. Охрана вся разошлась, неожиданно взяв перерыв на ночной ужин. Осталась только я, и это так паршиво.

Аппарат, показывающий сердцебиение и пульс Слэйна, начинает издавать писк. Я поворачиваю голову и глотаю воздух. Слэйн смотрит на меня своими проклятыми глазами. Он очнулся, а я не заметила. Если бы не аппарат, то так бы и смотрела в одну точку перед собой. На писк аппарата прибегает медсестра и отключает звук. Она спрашивает Слэйна, как он себя чувствует, пытается напоить его, но он смотрит только на меня.

— Я сама, спасибо. Если что-то будет нужно, я позову вас, — мягко произношу. Мда, Слэйн не самый вежливый пациент. Он, вообще, самый невежливый придурок в мире.

Беру стакан с трубочкой из рук медсестры и подношу к его сухим губам. Слэйн приоткрывает их и делает пару глотков, а потом прикрывает глаза. Его пульс понижается.

— Наркоман долбанный, — злобно шиплю. — Ты хоть представляешь, что я пережила? Ты, чёрт возьми, напугал меня, урод. Ты заставил всех пересраться за твою жизнь. Тебе место в психиатрической клинике, идиот.

Ударяю его кулаком в плечо. Снова и снова. Я так зла на него. Безумно зла.

— Ты знал, что тебе плохо, и сделал это специально. Ты накачал себя этой гадостью. Ты в своём уме? — произношу и постоянно бью его в плечо, чтобы как-то выплеснуть тот ужас, который до сих пор живёт внутри меня.

Слэйн приоткрывает глаза и облизывает губы.

— Нет, — выдыхает он.

— Зачем ты это сделал? Думаешь, что, манипулируя своей жизнью, ты что-то изменишь? Нет. Ты только хуже делаешь. Хватит. Ты меня изводишь. Хватит. Я уйду от тебя. Клянусь, что уйду, как только ты заснёшь, а ты заснёшь. Я спрячусь очень хорошо, и ты никогда не найдёшь меня. Я больше не буду трястись от страха из-за тебя. Ты этого не стоишь, — рявкаю и отхожу от его койки.

— А ты не поняла, зачем я это сделал? Я дал тебе чёртов шанс, — хрипит он.

Бросаю на него яростный взгляд и фыркаю.

— Шанс потерять ещё несколько лет своей жизни из-за переживаний за тебя и твою чёртову жизнь? Спасибо, но мне такие шансы не нужны.

Слэйн прикрывает глаза на несколько минут и снова облизывает губы. Он глотает и смотрит на меня.

— Я дал тебе шанс быть свободной, Энрика. Это было самоубийство. Я не могу иначе убить себя. У меня сильно развит инстинкт самосохранения. Я не могу выстрелить в себя, не могу утонуть, не могу повеситься, не могу перерезать себе вены. Я пытался. Я все варианты самоубийства перепробовал в восемнадцать, когда вышел на волю. А антидепрессанты мой разум воспринимает не как угрозу, а как помощь. Я обманул его, чтобы спасти тебя от себя, — он замолкает.

Мои губы приоткрываются в шоке от признания Слэйна.

— Прости, кажется, я немного не в себе, и мне показалось, что ты специально накачал себя этой гадостью, чтобы умереть, — выдавливаю из себя.

— Тебе не показалось. Я это и сказал. Я собирался умереть, а ты должна была меня оставить там. Подождать пару минут, поболтать с этим парнем и не успеть. Ты должна была бросить меня и спасать себя. Где твой инстинкт самосохранения, Энрика? — в его тихом голосе клокочут раздражение и злость.

Мои губы начинают подрагивать, а глаза покалывать от понимания того, что он мне сказал. Я не могу справиться со своими эмоциями и чувствами. Слэйн собирался умереть, чтобы освободить меня от себя. Господи, как, вообще, можно сейчас думать разумно? Я не могу.

— У тебя ещё есть шанс. Думаю, ты можешь найти шприц с каким-нибудь успокоительным и вколоть мне. Это будет фатально для меня, но спасением для тебя. Есть только одна возможность убить меня сейчас, потому что я не отпущу тебя, когда приду в себя. А в данный момент я слаб. Я очень слаб, и мой разум воспримет укол, как очередную помощь подавить внутри меня дикое животное, которое ты видела. Иначе оно убьёт тебя. Я убью тебя, Энрика. Пожалуйста, освободи себя, — он хрипит и бросает взгляд на стакан с водой, а я не могу даже двинуться с места. Мои ноги словно приросли к полу.

— Каван говорит, что я влюблён в тебя, поэтому и борюсь с собой. Поэтому изменил свою цель, но для меня это невозможно. Если я не достигну поставленной изначально цели, то я… Ты видела меня таким… и уже знаешь, на что я способен. Я убиваю… спаси людей, которые могут пострадать. Убей меня. Наверное, я влюблён. Я не знаю, что это такое. Я никогда не знал, но у тебя есть шанс…

Я не в силах слушать дальше. Тошнота подкатывает к горлу, и я вылетаю из палаты.

— Энрика, пожалуйста, дай мне защитить тебя…

Жмурюсь от взорвавшейся бомбы в моём сердце. Она уничтожает меня, как и слова Слэйна. Чудовищная просьба. Чудовищная жестокость.

Меня рвёт в унитаз в уборной. Я вытираю рот и жмурюсь. А потом меня накрывает истерика. Я зажимаю свой рот, чтобы не заорать от боли и одновременно сильной любви к Слэйну. Она поглощает меня полностью. Слёзы появляются у меня на глазах. Они нескончаемым потоком текут по моему лицу. Я люблю Слэйна. Люблю в каждом мычании в себе в ладонь. Люблю вот так просто. Люблю за то, что он боролся за нас своим способом. Люблю без причин. Люблю всё в нём, даже его зверя. Люблю, и мне безумно больно от того, на что Слэйн пошёл, чтобы не причинить мне вреда.