Большие проблемы маленького кота (СИ) - Артемьев Роман Г. - Страница 50

- Счастье ещё, что стройки, подобные нынешней, случаются редко, иначе не знаю, что бы мы делали, - делился наболевшим Юрган. – Отправлять на каждую человек пятнадцать, да ещё и не одну группу в год, Гильдия не в состоянии.

- Мне казалось, поговаривали, что магов приедет пять или около того, - дернул ухом Черныш.

- Так оно и есть. Полноценных магов вместе со мной и Далан-ар как раз пятеро, остальные те, кого раньше называли «половинниками». Их Проклятье чаще игнорирует, поэтому король приказал их принимать и учить по ускоренной программе. По нынешним временам и они – радость.

Юрган ещё долго плакался насчет состояния дел в магическом сообществе и жаловался на большое количество работы. Причем, что характерно, о себе ничего не сказал. Вопрос: что довольно сильный и опытный маг делает в захолустье, почему не уезжает в столицу? Нет ответа. Причем, судя по обмолвкам, причина не только и не столько в ритуале, превратившем Версанию в специфическую нежить. От центров власти Юрган был отлучен давно, из-за чего ритуал проводился без его, главного теоретика, участия. В определенном смысле повезло, лишением силы его наказание могло бы не ограничиться.

Мизантропия? Любовь к тишине? Возможно. Но интуиция подсказывала, что не только.

Так как в его планах Юрган занимал одно из центральных мест, Черныш решил разузнать о маге побольше. Вопрос - у кого? Сантэл, при всём восхищении её способностями к сбору слухов, знала только то, что говорили между собой в городке. Накар как свалил на лесопилку, так и носа оттуда не казал. Оставались Баррага. Они наверняка в курсе биографии Юргана, участника и в каком-то смысле зачинщика той истории аристократы должны были изучить тотально. Вряд ли они откажутся поделиться толикой сведений, если не спрашивать слишком интимные вещи.

По сложившемуся в обществе стереотипу, сплетничают обычно женщины. Черныш мог гарантировать, что мужчины болтать любят не меньше. Надо всего-то подобрать подходящий ключик, и тогда информация польётся потоком. Вряд ли Нифлос испытывает к Юргану теплые чувства – всё-таки сестра пострадала отчасти по вине мага. Да, тот пытается исправить причинённый вред, но, во-первых, не особо удачно, а во-вторых, «ложечки нашлись, а осадок остался». Поэтому у дворянина нет особых причин сдерживаться и можно рассчитывать на его откровенность.

Стража продолжала квартировать в старых казармах. Поговаривали о грядущем расширении штата в связи с ростом населения и деловой активности, но до тех пор, пока Совет сможет игнорировать необходимость повышения расходов, он будет её игнорировать. Сидящие на верхушке торговцы даже на ремонт раскошелились с трудом, рассматривая его, скорее, в качестве своеобразной взятки Нифлосу. Тот пока не съехал из кабинета заместителя начальника и продолжал оставаться в чине лейтенанта, хотя капитан уже отбыл на новое место службы.

Знакомое местечко. С закрытыми глазами найти можно, по запаху – он какой-то казённый, своеобразный, ни с чем не спутаешь. Черныш подождал, пока от Нифлоса удалится последний посетитель (докладывавший об очередном происшествии на рынке стражник) и запрыгнул в приветливо распахнутое окно. Нравилось ему быть котом. Двери не нужны, на работу ходить и деньги зарабатывать не надо, можно спать где угодно и сколько угодно… Тут он вспомнил о мальчишках с камнями, собаках, голодном времени, когда крысами питался, и слегка откорректировал последнюю мысль. Котом ему нравилось быть сейчас.

- Не помешаю?

- А, это ты, - приставший мужчина убрал руку с рукояти меча, лежавшего тут же, на столе. – Нет, не помешаешь. Что-то случилось?

- Просто хотел поговорить, - Черныш, не стесняясь, запрыгнул с пола на столешницу. – Но, если чем-то занят, могу подождать.

- Посетителей нет, бумаги разберу позже, - отмахнулся Нифлос. – Там всё равно нет ничего интересного.

- Ну я бы так не сказал, - задумчиво протянул кот. – Вот в этом пакете какой-то предмет сильно фонит магией. Причем агрессивной такой…

- Здесь?

- Да.

Очень аккуратно Нифлос разрезал конверт и вытряхнул на подложенный листок богато выглядящий перстень, мгновение спустя извлек само письмо. Прочел несколько строк, удивленно хмыкнул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Ничего не понимаю. Пишет некий Фраатак из Колосков, что нашел этот перстень на теле мертвого постояльца и отправляет мне, потому что вещь родовая и хранить её у себя он не хочет. Бред какой-то. Чтобы кабатчик добровольно отдал попавшую ему в руки драгоценность?

- Скорее всего, письмо написано кем-то другим, - предположил Черныш. – Нужен был правдоподобный предлог, чтобы передать цацку в твои руки. Не трогай её.

- Думаешь?

- Уверен. Не нравится мне колечко. Ты не чувствуешь, но очень уж от него нехорошим тянет.

- Иными словами, придется Юргана звать.

- Вот, кстати, по поводу Юргана, - развернулся к нему хвостатый вселенец. – Он явно не дурак и силой от него разит. Можешь объяснить, что маг его уровня делает в нашем захолустье? То есть я понимаю, что он делает сейчас, когда большие дела завертелись, однако ж он давно тут сидит.

- Официально он занят изучением Проклятья, ищет способ его снятия, - услышав презрительное фырканье, Нифлос улыбнулся. Идиоту понятно, что наукой лучше заниматься в хорошей лаборатории, имея доступ к богатой библиотеке и вместе с группой единомышленников. – На самом деле его сослали за принципиальность. Он помешал нескольким влиятельным руководителям Гильдии, за что последние двадцать лет сидит здесь. У одного ученика на экзамене завалил, другого ненароком выставил дураком в присутствии венценосных особ, третьему ещё что-то устроил. Вот от него и избавились.

- Обычные интриги, - Черныш вернулся к изучению перстня. – Ничего нового.

Он наклонил мордочку пониже и, как делал уже не раз, мысленно потянулся к предмету. Возможностей учиться на чужом опыте у него не было (хочется верить, скоро это изменится), поэтому всё, что попаданец умел, он получил благодаря собственным экспериментам. Причем из трёх-четырех идей всего одна давала нужный результат, остальные в лучшем случае подкидывали новой пищи для размышлений.

Лучше всего работало прикосновение. Плотный контакт, при наличии приличной доли везения, позволял определить свойства некоторых вещей или хотя бы их примерное устройство. Если, конечно, он прежде сталкивался с чем-то подобным. У Сантэл имелась парочка простеньких амулетов, вот их он и изучал, ещё на кладбище при входах в склепы старых семей в двери вмуровывали артефакты-защитники. Но сейчас, подавало сигналы чутьё, трогать лапой кольцо не стоило, поэтому Черныш попробовал второй метод. То, что он называл про себя «касанием ауры». Максимально расслабиться и окружить предмет собственной энергией, окутать, влить внутрь, чутко улавливая ощущения и считывая тончайшие образы-подсказки. Нечто вроде психометрии, непонятно как работающей, но ведь работающей же! Правда, силы требует много, после сеансов он всегда чувствовал себя выжатым, словно апельсин в стакан.

Сейчас Черныш ничего серьёзного не планировал. Не то место, не то время, да и штука выглядела на порядок сложнее всего, с чем он сталкивался прежде. Просто хотелось одним глазком глянуть и оценить.

Любопытство кошку сгубило. Почти.

В какой-то момент перстень, светящийся по краям для зрения Черныша, полыхнул яркой вспышкой. Шкуру словно облили едкой кислотой. Кот отпрыгнул, зажмурив глаза и слепо отбиваясь от невидимого нападения, бессмысленно, рефлекторно полосуя воздух когтями. Шлепнулся на пол, слепо извернулся, прокатился по полу, извиваясь от боли. Он не думал, не рассуждал, его тело само пыталось избавиться от разъедающей невидимой смерти. Если бы не спазмы, грозившие сломать позвоночник, Черныш сейчас бы орал во всё горло.

Сколько его колотило о пол, он сказать не мог. Когда боль немного отступила и стало легче, рядом обнаружился встревоженно присевший на колени Нифлос. Черныш, тяжело дыша, поднял на него глаза. Сил, чтобы пошевелиться, не было, всё, на что его хватало – двигать туда-сюда зрачками.