Шторм в моей крови (СИ) - Крыжановская Оксана - Страница 8

Жених шагнул к невесте и громко заговорил, чтобы все услышали слова его клятвы:

— Тория, клянусь стать для тебя щитом, оберегающим от невзгод, мостом, преодолевающим проблемы, мечом, одолевающим преграды. Клянусь любить и почитать тебя. Клянусь своей душой, что буду преданным тебе мужем, который, скорей, вырвет себе сердце, чём обидит!

После чего он взял серьгу, поклонился энту, повернулся и вдел её в ухо невесты. Поцеловал серёжку, и что-то прошептал.

Тория повернулась к энту, положила ладонь и сказала:

— Принимаю. — Взяла серьгу, поклонилась энту, повернулась к жениху и произнесла слова клятвы: — Альнаир, я клянусь принадлежать тебе всем сердцем. Клянусь уважать и чтить тебя. Клянусь стать оберегом тебе. Клянусь, что буду преданной женой, которая и в мыслях не посмеет предать тебя.

Проделав те же действия, что и её уже муж, новобрачные принялись целоваться… хотя, на сколько я помню, у эльфов подобной традиции не было.

Когда новобрачные нацеловалась вдоволь, наступила пора принимать поздравления и подарки. Правда, в начале нам ещё пришлось подождать, пока новоиспеченные муж и жена приведут себя в порядок.

Мы оказались почти в самом конце, что было не удивительно. Сторона жениха любезно уступила право первым вручать подарки стороне невесты, в это время отпаиваясь успокаительными зельем, а то и чём-то покрепче.

Подарив стража-гомункула Тории, от чего она пришла в восторг, я быстро представила адептов молодожёнам и, попросив брата за ними приглядеть, отправилась гулять по лесу.

В своё время Алан показал мне, где можно ходить, а где нельзя, поэтому я не боялась, что могу забрести на одну из множества священных рощ. Когда вернулось, пиршество уже было самом в разгаре. Гости, расположившись за круглыми столами, ели, пили, разговаривали. То там, то тут звучали тосты за молодых.

Присев за один из пустующих на самом краю поляны столов, я попробовала несколько закусок, потом налила себе вина в бокал. Делая маленькие глоточки, принялась с легкой грустью наблюдать за танцующими парами, в центре которых танцевали молодожёны.

Нет, я за них была очень рада, но ещё чувствовала легкую грусть и… зависть.

За свои двадцать три года я ни разу не влюблялась. Были парни, к которым у меня появлялась симпатия, но вот что бы сильное чувство — к сожалению нет.

Моя любовь была отдана моим изобретениям. Но они не могли подарить мне человеческого тепла, которого редко, но метко иногда не хватало.

У меня есть много друзей и ко многим я испытываю глубокие чувства, но лишь симпатию и уважения. Конечно, были и те, кто пытался построить со мной отношения. Но я боялась, что если ничего не получится, то потеряю хорошего друга, поэтому все попытки обрывала на корню.

И сейчас немного жалела о своих принципах.

— Почему грустим, красавица? — раздался над ухом веселый мужской голос.

Я оглянулась и увидела склонившегося ко мне Музара — Бога Вдохновений.

Бог выглядел, как молодой мужчина лет двадцати пяти. Он был высоким, худощавым, даже слишком худым, со смазливым лицом, фиолетовыми глазами и короткими локонами рыжих волос.

— Давно не виделись, Музар, — ответила с натянутой приветливой улыбкой.

Бог покачал головой, присел на соседний стул, заглянул мне в глаза и задумчиво произнёс:

— Давно у тебя не было такого состояния.

— Какого?

— Подавленного и требующего вдохновения, — пояснил Музар, а потом нахмурился и спросил: — Кто обидел одну из моих любимых изобретательниц? Я последний раз видел тебя такой четыре года назад, когда тот старый интригант Март обвинил тебя в краже идеи летательного аппарата.

— Идея была моя, хоть мы и вместе работали над ней! — резко возразила, всё ещё болезненно относившись к тому моменту моей жизни, после которого я перестала работать в парах. Уж сильно на меня повлияло предательство человека, который был образом для подражания.

Как же тогда радовалась, что такой уважаемый и гениальный изобретатель, как Март из Адвентурии заинтересовался идеей девятнадцатилетней школьницы о летательном аппарате и предложил помощь в его разработке. Тогда я не знала, что оказывается гениальность Марта заключалась в том, что он находил молодых, неопытных и доверчивых изобретателей, делал вид, что хочет им помочь, а на деле банально крал чужие идеи и выдавал за свои. Вот только со мной Марту не повезло. Если я ещё нормально отнеслась к требованию работать тайно, никому ничего не сообщая. Так как он заявлял, что боится, что конкуренты могут пронюхать о нашем изобретении, выкрасть чертежи или переманить меня к себе. То после того, как Март отказался от моего предложения работать в моём мире и в моём доме, который был защищен лучше королевской сокровищницы, слегка насторожилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мой дом находился в некой аномальной зоне. Попасть туда можно только через телепорт, который пропускает не каждого. Поэтому его отказ выглядел странным, особенно, для изобретателя, который, точно, не упустил бы шанс попасть туда и всё изучить.

Следующим сигналом к тревоге стало его заявление, что я должна сидеть в его доме, никуда не выходя, из-за опасения, что конкуренты могут дойти до подлости и выкрасть меня. А уж когда он хотел взять у меня клятву верности, которая на самом деле оказалась меткой подчинения, то тут уж сложа руки сидеть я не смогла. Провела маленькое расследование с Дорианом на пару и обнаружила, что у Марта в плену находится много молодых изобретателей с меткой подчинения на ауре, которых он заставляет работать на него. К сожалению, вывести на чистую воду нам его не удалось. Март был хитрый и опытный, поэтому быстро замял следы своих злодеяний, а меня выставил воровкой. Моё слово против его ничего не значило. Вдобавок он добился того, что проход в Адвентурию стал для меня закрыт. Из-за этого я не смогла окончить техническую школу, хотя мне оставалось всего каких-то четыре месяца, чтоб выпуститься и получить диплом.

Больше года назад Март умер. Точнее, его убила одна из пленённых девушек, так как лже-изобретатель использовал их и для других целей. Она же и открыла правду о грязных делах "гениального" Марта миру. Проход для меня открыли обратно. Диплом об окончании технической школы мне выдали и даже 25 % акций компании "НовоТех" отдали, которая выпускала летающие машины, но на все предложения работать на их мир — я отвечала категорическим отказом.

— Поверь мне, Элла, я знаю, — серьёзно ответил Музар, — и устроил ему не завидную участь после смерти.

Какую именно спрашивать не стала. Сама прекрасно знала, что боги умеют, как благословлять, так и наказывать. Притом Музар был в своей власти: Март покусился на тех, кому покровительствовал Бог Вдохновений — творцов. Будь-то поэт, художник или изобретателей, которому тоже требуется вдохновение.

— В общем, хватит киснуть! — решительно произнёс Музар и поднялся на ноги, протянул мне руку. — Пошли лучше потанцуем.

С неохотой я взяла его руку, ведь кому-кому, а своему богу-покровителю отказывать была не вправе. Правда, через полчаса от моей неохоты не осталось и следа. Музар был великолепным партнером для танцев и разговоров. Он рассказал мне около двух дюжин забавных и смешных историй о некоторых творцах, каким образом и в каких обстоятельствах их посещала Муза.

Особенно, смешная была история об одном молодом художнике, которая довела меня до слез. Художник оказался немного иных предпочтений. Когда к нему пришла Муза в образе молодой, эфирной, полуголой женщины (ту прозрачную шторку с трудом могу назвать одеждой), то он вежливо сообщил ей, что женщины его не вдохновляют, и если есть музы мужского пола, то он с радостью пригласит их в гости. Муза, хоть виду и не подала, но обиделась и решила подшутить над художником. Музы были эфирными созданиями и легко могли принять разный вид. Перед глазами художника появился молодой, эфирный, полуголый, зелёный, волосатый, страшный огр с лысым черепом в наколках и выпирающими из пасти жёлтыми клыками. Но самоё забавное то, что художника он, и вправду, вдохновил (его картины мне посоветовали не смотреть, чтоб не травмировать психику), и теперь бедной Музе приходится приходить к нему в образе огра, так как он закреплен за ней.