Их любимая игрушка (СИ) - Хрустальная Анна - Страница 50

«Я могу и показать.»

«Да!» — я снова радостно взвизгнула и даже хлопнула несколько раз в ладошки с растопыренными пальчиками. — «Хоцу! Хоцу!»

И сразу, будто по щелчку пальцев, свет в гостиной стал менее интенсивным и ярким где-то наполовину, а то и больше.

Но не прошло и секунды, как перед моими глазами вспыхнули и закрутились красочные и будто подсвеченные картинки объёмного и невероятно живого изображения. И я, естественно, от этой завораживающей красоты, раскрыла от восхищения ротик и округлила глазки.

«Это ваша галактика. А это…» — Лиан ткнул в какую-то точку из ряда мерцающих звёздочек, и она мгновенно увеличилась, превратившись… — «Ваша солнечная система. Видишь этот голубоватый шарик?»

Он снова коснулся кончиком пальца выбранного им объекта в ряде разных по размерам и цвету маленьких планет, двигающихся по своим орбитам вокруг самого крупного в этом параде солнца. И эта крошечная точка тут же выросла в более крупный шар, поверх которого были чётко видны зеленоватые материки и даже слой воздушной атмосферы с облаками.

«А вот здесь когда-то жила Ариана. Возле болота или озера меотов, или, как его называли позднее римляне — Паулс Меотис. Хочешь посмотреть на их первое царство и столицу, которая была основана самой Арианой и её боевыми сёстрами?»

«Хоцу! Хочу!»

***

С наступлением осени и после возвращения из отчего дома в интернат, дни становились всё короче. А сумерки по вечерам сгущались над зданиями и парком женского пансиона каждый раз будто бы быстрее предыдущего, лишая возможности побыть на улице после уроков как можно подольше. Но мне было как-то всё равно. Тем более, что до официального начала ужина оставалось почти целых два часа. Но я всё равно бежала едва не вприпрыжку до облюбованного мною в мини-парке места, потому что не могла пропустить своей очередной туда вылазки, даже не всегда понимая, зачем вообще сюда хожу. Или почему зимой всегда уединяюсь в одной из библиотек интерната.

Я вспоминаю, зачем это делаю, как только добираюсь до нужной беседки и прячусь в её недрах, прижимая к груди взятую с собой книгу. Но в том-то и дело. Здесь слишком уже темно для чтения, и прихожу я сюда вовсе не для того, чтобы читать. К тому же, мне уже двенадцать лет, и в отличие от других интернатовских девчонок, я не фантазирую и не мечтаю о парнях или кинозвёздах из больших мегаполисов. Мне это совершенно неинтересно, потому что… Потому что у меня есть тот, кто и так приходит ко мне едва не каждый день. Поэтому меня так и тянет в наши тайные убежища и никем до сих пор не рассекреченные места встречи.

«Боже, как же быстро ты растёшь.» — и каждый раз он всегда появляется за моей спиной, в какую бы я при этом сторону не смотрела и где бы до этого не стояла.

Моё сердце в ту же секунду заходится в бешеном ритме. В последнее время это происходит едва не всегда, как только я слышу его голос. Да что уж там только сердце? У меня моментально, как по команде, начинают слабеть, а потом и дрожать руки и ноги. Но я всё равно делаю над собой усилие, чтобы всё это хоть как-то унять и приглушить. Особенно после того, как я разворачивалась к Лиану лицом и видела его перед собой, почти таким же, как и всегда. Если только у него не отрастала за определённое время щетина или не менялась причёска. А так… Он совершенно не менялся. Как и его глаза, от бездонной глубины которых тут же начинала кружиться голова и перехватывать дух. И, что-то мне подсказывало, он прекрасно видел, понимал, а то и даже чувствовал всё то, что со мной происходило при всех с ним встречах. И только рядом с ним.

Я непроизвольно заливаюсь краской то ли стыда, то ли довольства, когда его взгляд с искренним восхищением окидывает мою зажатую фигурку с ног до головы. Но, кое-как сдерживаюсь, чтобы не броситься в его объятия, как делала всегда в детстве едва не постоянно. Не знаю почему, только в последнее время он старается ко мне не прикасаться. Может потому, что осознавал, какие могли быть дальнейшие последствия?

«Почему ты вчера не пришёл? Я весь вечер тут просидела, до самого ужина… и то потом всё равно на него опоздала.»

«Потому что не всегда могу это делать.» — максимум, что он мог себе позволить — это приблизиться ко мне, и погладить моё лицо кончиками пальцев, эдаким отеческим жестом, заглядывая мне в глаза сверху вниз с искренним сожалением. — «К тому же, очень скоро нам придётся видеться с тобой всё реже и реже.»

«К-как это? Почему?»

«Потому что ты растёшь, Алана. И твой эмоциональный диапазон тоже. Природа даёт своё и берёт своё. Да и мне нужно быть очень острожным. А тебе… Твоя привязанность начинает менять формы. Из маленькой девочки ты превращаешься в маленькую женщину, и это на тебе тоже слишком сказывается.»

«И что… что в этом плохого?»

«Со стороны естественного развития — ничего. Но однажды ты захочешь большего. И ни я, ни ты, не сможем это остановить…»

«А почему мы должны это останавливать?»

Он ответил не сразу и почему-то болезненно нахмурился, как-то поспешно опустив руку.

«Всему своё время, Алана. Ты обо всём обязательно узнаешь, как только подойдёт нужный срок.»

***

Кажется, это была самая последняя ночь, когда мы виделись в последний раз. За несколько дней до моего дня рождения. Я уже лежала в кровати на боку, немного сместившись к её краю, когда моё сознание снова уловило знакомое приближение любимого мужчины. Я так и не открыла глаз, несдержанно заулыбавшись и слушая как моё сердечко, будто обезумевшее, затарабанило по рёбрам из-за усилившегося и ускорившегося биения.

«С приближающимся днём рождения, моя нежная магнолия.» — он произнёс это в моей голове, как стал очень часто делать, если не мог появиться физически или визуально. И его ментальный поцелуй в лоб был тому чётким доказательством. Но я всё равно открыла глаза и… увидела его астральную проекцию прямо перед собой, на второй половине постели и над проходом между моей кроватью и кроватью соседней девочки. Вот только видеть и слышать могла его только я одна.

Он будто лежал со мной рядом и любовался всё это время, как я «сплю».

«А ты что, не сможешь поздравить меня с ним через несколько дней?» — я ответила ему, как он меня и учил, выговаривая слова беззвучным шёпотом, шевеля при этом губами, как при обычном разговоре.

«Не хочу тебя огорчать… Но это наша с тобой последняя встреча. По крайней мере, на ближайшие дни.»

«Но ты ведь… всё равно ко мне будешь приходить? Потом ведь будешь?»

«Обязательно буду, но… Ты уже не узнаешь этого, как и не вспомнишь, кто я такой.»

«Как это? О чём ты вообще говоришь?»

«Нам придётся на время расстаться. А тебе… забыть всё, что ты ко мне чувствовала, и что знала обо мне. Для твоей же безопасности.»

«Ничего не понимаю!» — я действительно ничего в тот момент не понимала, или не хотела понимать. Потому что мне стало как-то очень тяжело дышать. И в груди стянуло болезненным спазмом. Из-за чего из глаз едва не брызнули слёзы.

«Обещаю. Как только ты сама этого захочешь, и когда тебе уже никто ничем не будет угрожать, я дам тебе вспомнить…»

Когда и как он исчез в ту ночь. Я уже не помнила. Потому что боль резко отступила, и я уже смотрела на пустое перед собой место, не ощущая там никого и ничего. После чего просто закрыла глаза и… почти сразу же заснула…

***

Чего не скажешь теперь. Когда все забытые о Лиане-Ноэле воспоминания вдруг обрушились на мою голову, будто снежной лавиной. Когда я не только всё вспомнила, но и пропустила через себя (вернее даже через сердце) едва не с былой силой каждую пережитую мною когда-то эмоцию и чувство. И когда все они проснулись во мне и зацвели буйным цветом, словно их никто и никогда до этого не отключал во мне.

Описать словами, что же я прочувствовала за эти минуты (а может и целые часы), — просто нереально. Я словно попадала раз за разом в невероятно реалистичные сны — яркие, контрастные и ничем не отличающиеся от настоящего. Хотя, на деле, они и не были снами. Они были моими и только моими личными воспоминаниями. Моими собственными чувствами, ворвавшимися в душу, будто сумасшедшим смерчем и перевернувших там всё вверх дном!