Подвал мистера Тиллинга и другие истории (ЛП) - Ли Эдвард - Страница 32

Затем из своего кошелька он вытащил тысячу долларов США, здоровенную пачку. Глаза женщины расширились, затем она ловко сосчитала её и выдала ему ещё бóльшую пачку денег в польской валюте. Морли еле сдерживал восторг от того, что доллар укрепился со времени его последнего визита, это означало, что злотый ослаб, и это положительно отразилось на кошельке Морли.

- Большое спасибо, леди. И это для вас, - и он подсунул ей чаевые в сто злотых.

Её лицо озарилось. Она произнесла:

- Большое спасибо, сэр! Большое спасибо!

Морли кивнул с улыбкой и повернулся, чтобы вернуться к стойке регистрации.

Однако...

Его взгляд зацепился за одну из странных картин в золотой оправе, по-видимому, она была настоящая и написана маслом, а не напечатана на принтере. Сложная структура изображала бюст дворянина в тёмно-красной тунике с узким воротником и в головном уборе, который показался Морли абсурдным: надутый шар, похожий на полностью приготовленный "Jiffy Pop"[26], только золото вместо серебра. Тёмные напряжённые глаза, густые прямые усы и страшное выражение лица было наиболее заметным. Маленькая гравированная латунная табличка внизу рамы гласила:

"Мехмед II".

Мысль всего за несколько секунд вернула его на уроки европейской истории Дартмута.

Да!

Мехмед II был правителем Османской империи, чья армия разграбила Константинополь и прикончила то, что осталось от Римской империи. Но это странное воспоминание заставило его усомниться в ещё более странном портрете.

Что, чёрт возьми, картина Мехмеда II делает в отеле во Вроцлаве, в Польше?

Константинополь, затем переименованный в Стамбул, находился на расстоянии более тысячи миль от очаровательного польского города, в котором сейчас находился Морли. Изображение османского султана, который убивал европейцев с той свирепостью, что и американцы убивали индейцев, было таким же странным, как и изображение Роберта Оппенгеймера[27] в японском отеле. И если читатель поверит мне, мистер Морли был сражён и стоял, неспособный сложить два и два вместе.

Конечно! Мехмед II был мусульманином, как и большинство боснийцев! Боснийцы просто могут считать такого человека, как Мехмед II, героем...

Да, любопытно.

Тем более, что он вспомнил, что таксист сказал (с небольшой долей насмешки) о притоке боснийцев, работающих за более низкую заработную плату в польских отелях, особенно в этом отеле.

Могли ли работающие здесь боснийцы тайно повесить эту неуместную картину?

Интересное предположение! - подумал он с улыбкой, - но откровенно бесполезное! Я не высмеиваю Мехмеда II, боснийских иммигрантов или кого-то ещё! Я здесь, чтобы вести свой дневник!

Вернувшись за стойку, он получил ещё немного информации от привлекательного клерка, а затем с благодарностью положил в карман свой ключ, поднял сумки и направился к лифту. Лифты в Польше обычно медленные, возможно, этот не был исключением. Я не уверен, но мистер Морли утверждает, что он подождал не менее десяти минут, чтобы подняться в свою комнату. Бóльшая часть этих минут была потрачена на изучение фонтана с золотыми рыбками. Морли улыбнулся приятной мелочи, которая украшала это место. Но улыбка, однако, быстро превратилась в гримасу...

О, Боже, - подумал он.

Золотые рыбки были из вида, который часто можно увидеть в китайских ресторанах: hanafusa, казалось бы, самый уродливый, покрытый выпуклыми наростами, склонными напоминать какую-то опухоль. Они, однако, были особенно уникальными.

Но, как так?

Вся рыба в фонтане плавала вверх животами и... без голов. Это была мрачная картина, мягко говоря, не слишком заманчивое украшение, но на самом деле это было немного забавно, и без какой-либо сознательной подсказки следующие мысли начали складываться перед его мысленным взором:

О, где же головы золотых рыбок?

О, где же они могут быть?

Он пошёл к воде, чтобы загадать желание,

И нашёл стаю безголовых рыб!

Если бы только тогда лифт не открылся, я боюсь, что более несчастная поэзия была бы изложена перед нашим читателем...

Мистер Морли вошёл, поставил свои сумки и услышал, как что-то звякнуло позади него. Он повернулся и заметил, что уронил ключ от своей комнаты. Поэтому, естественно, как и любой другой, он вернулся назад, чтобы поднять его, и на полпути сквозь тяжёлый процесс наклона услышал, как за ним закрываются двери лифта.

Ах, какой бардак!

Он немедленно нажал на кнопку и подумал, что, если ему не повезёт, лифт пройдёт весь путь до самого верха, прежде чем снова спуститься вниз, а затем мистер Морли увидел, как светящийся индикатор показывает, что лифт действительно идёт до самого верха. Затем ему пришла в голову другая мысль.

Что делать, если моих сумок там больше нет? Что если они были украдены?

Ему это не нравилось, но его беспокойство было напрасно, потому что, когда лифт снова вернулся, его сумки были там же, где он их оставил. Однако казалось странным, что никто не спустился с лифтом, когда двери снова открылись.

Вероятно, это была прислуга, которая вышла где-то на пути с пятого этажа на нижний ещё до того, как лифт полностью спустился вниз.

Когда двери лифта медленно закрылись, он вспомнил странный случай безголовых золотых рыбок. Морли мгновенно ответил на этот вопрос:

Либо в этом фонтане есть одна очень большая рыба, которую я не видел - и с очень полным животом, либо в этом отеле должен быть безумно счастливый кот!

Дальнейшие размышления разожгли его мысли (это был очень медленный лифт), и его поразило, как ему повезло, что его сумки не пропали. Например, в России, Бразилии или Марокко, они, несомненно, были бы украдены, но Польша, как Дания и Швеция, не была страной, известной своим воровством. В одной из его сумок, в действительности, находился ноутбук за три тысячи долларов. Потеряете что-то подобное в Европе, и оно будет взломано за несколько часов, и будут вскрыты все ваши пароли, номера счетов и так далее.

Добравшись до второго этажа, он вышел из лифта, а затем оглянулся по сторонам в поисках указателей. Он определился с направлением, в котором должен был идти, и затем мы находим его стоящим перед коричневой дверью в комнату номер двенадцать.

Коридоры были выкрашены в такой же беспокойный кроваво-красный цвет, как и внизу, но здесь он казался ещё более насыщенным. Электронных ключей в отеле не было - на самом деле он никогда не видел их в Польше. Он вставил обычный ключ в замок и попытался отпереть дверь. Потребовалось много толчков, чтобы уговорить ключ к сотрудничеству, и всего через несколько минут он попал в свой номер.

Это была скромная комната, но она также заслуживала эпитета "уютная", так как коричневые стены хорошо сочетались с отделкой дверей и окон из красного дерева, а тон был спокойным, но не скучным. Одеяло на королевской кровати имело тот же самый коричневый оттенок, как и шторы единственного окна комнаты. Простой коричневый комод стоял напротив кровати, увенчанный большим телевизором. Между прочим, из всех его поездок за границу наш мистер Морли ни разу не включал телевизор в отеле. Зачем тратить щедрые суммы на поездки только для того, чтобы сидеть и смотреть фильмы?

Беглый взгляд в окно показал ему широкое тёмное здание с множество маленьких стёкол и довольно мрачный вид на широкую аллею, расположенную в задней части другого отеля, более современного и, надо сказать, менее привлекательного, чем "Иблис".

Не нужно много слов говорить о ванной комнате, за исключением того, что она была похожа на все европейские ванные комнаты отеля: белая фарфоровая плитка, раковина, унитаз и нелепое зеркало, а также большая стеклянная душевая кабина. Единственной картиной на стене было акварельное изображение города, датированное 1929 годом. И это была история о комнате во всех деталях.

Хорошая комната, если не сказать больше. Морли не нуждался в ошеломляющем богатстве в простом гостиничном номере, в котором он явно не будет тратить бóльшую часть своего времени. Конечно, он мог себе это позволить, но такая роскошь казалась поверхностной и неэффективной. Нет, львиная доля кошелька Морли будет раздаваться за пределами отеля, где он надеялся потратить бóльшую часть своих денег и спермы. С раздражением он поднял свой большой чемодан на кровать и открыл его, чтобы разложить одежду в шкаф цвета яблочного пирога. С несколькими парами брюк на вешалках в руках он подошёл к указанному шкафу, потянул за медную ручку, но остановился, чувствуя странную и явно неприятную дрожь в животе...