Истребитель гулей. Роман о Готреке Гурниссоне (ЛП) - Хинкс Дариус - Страница 40

— Шевелитесь! — махнул своему ближайшему эскорту князь. — Соберите непогребённых. Это была лишь часть войска протравленных. Остальные могут прибыть сюда в любую минуту.

Колонны всё ещё испускали рунический свет и каждый рыцарь, подходивший к ним, чтобы забрать коконы из их колыбелей в основании колонн, превращался в тёмный, резко очерченный силуэт.

Новая дрожь сотрясла зал, заставив всех пошатнуться.

Маленент подумала было, что всё это место начало опускаться в «воды» застывшего моря, но затем сообразила, что шум донёсся снаружи. Это огромный гуль рухнул на площадь, развалив несколько зданий на другой стороне и подняв тучу пыли. Истребитель смотрелся как светящийся уголёк на его груди, с рёвом раз за разом врубаясь топором в гигантскую тушу.

Пока его люди несли к нему коконы, князь Волант покачал головой.

— Отправляйтесь к Восточным воротам. Поглядите можно ли ещё воспользоваться путями.

— Нет! — прервала его Лхосия. — Они доберутся до нас, когда мы и мили не пройдём. Сам подумай, как быстро мы сможем идти с коконами, — она махнула вместилищем непогребённых в своих руках.

— И что ты предлагаешь? — резко ответил Волант. — Ждать следующей атаки? Мы будем…

Ему пришлось сделать паузу, когда великан снова рухнул на площадь, развалив ещё несколько зданий. Рунический свет полыхнул на его черепе, когда Готрек добрался до его лица.

— Используйте это, — заговорил Трахос, кивая на дальний конец зала, на вырисовывающийся там, похожий на ракушку силуэт, чья верхушка была почти на уровне потолка.

Маленет покачала головой.

— Что это?

— Эфирный корабль.

— «Брызги пены»? — спросила Лхосия. — Вы могли бы восстановить его так же, как и другие машины?

Трахос пожал плечами.

— Почему бы и нет? Дуардинская машинерия создавалась на долгие времена. Сейчас оно, скорее всего, просто инертно.

Князь Волант покачал головой.

— Предки использовали неизвестные приёмы — руническую науку харадронцев.

Трахос кивнул.

— Они использовали эфирное золото, — он посмотрел на судно. — Как я понимаю, оно было разграблено?

Лхосия выглядела потрясённой этим заявлением, и Волант покачал головой.

— Мы почитаем прошлое. Наши реликвии священны для нас.

Трахос кивнул и похромал в дальний конец зала.

Маленет бросилась за ним следом. Грозорождённый вытащил свой скипетр и прикрепил на его вершине новое устройство. Оно напоминало проволочный куб, усеянный драгоценными камнями.

Эфирный корабль находился в единственной части зала, куда не попадал свет от непогребённых — мрачного, тёмного углубления похожего на крипту собора. Полувидимый левиафан напоминал выступающий из тьмы мыс.

Сетчатый куб на конце скипетра Трахоса вспыхнул, протягивая пальцы холодного синего света.

— Кхаин, — прошептала Маленет, когда свет упал на нос корабля. Носовая фигура была вылеплена в виде свирепого, воющего лика со стилизованной бородой и предвещающими грозу изогнутыми бровями. Лицо размером не уступало дому и, когда на него упал свет скипетра Трахоса, оно, казалось, скривилось и зарычало.

— Похоже на него, — пробормотала Маленет.

— На кого? — оглянулся Трахос.

— Боров, Готрек.

Трахос кивнул.

— Кем бы он ни был сейчас, прежде он был дуардином, как и строители корабля.

Он подошёл к корпусу, а затем, громыхнув металлом вскарабкался на стальную лестницу, что вилась между орудийными портами. Стоило ему ступить на ступеньки, как их окружило шелестящее облако, то были мотыльки, тысячи их, вылетевших из тьмы со всех концов корабля.

Маленет пришлось прикрыть лицо, а Трахос притормозил, пока суматоха не утихла, после чего продолжил подъём. Маленет задумалась о размере судна. По её прикидкам от руля до планшира было футов пятьдесят, а в глубине можно было разглядеть возвышающийся на палубе бронированный купол. Корабль был больше похож на неприступную крепость, чем, собственно на корабль.

Вившиеся повсюду мотыльки подняли вековую пыль, и когда Маленет взошла на палубу следом за Трахосом, ей показалось, будто она попала в песчаную бурю. Она закашлялась и огляделась, проклиная чёртовых насекомых. Судно не было похоже ни на что, видимое ею прежде. Палуба была выстроена в форме огромного креста. На самом деле, это были четыре палубы, расположенные как спицы колеса и связанные друг с другом идущей по контуру дорожкой. Всё это напоминало огромную шестерёнку.

По-прежнему окружённая пылью она поковыляла следом за смутно виднеющейся фигурой грозорождённого. Он добрался до купола в центре пересечения четырёх палуб, «ступицы колеса», и, встав на колено, снял с пояса очередной инструмент. Раздалось жужжание, потом что-то щёлкнуло, и когда Маленет добралась до Трахоса, в палубе перед ним распахнулся круглый люк. Он скользнул в сторону с механически тарахтеньем, и внизу, под Трахосом, замерцал свет, отражаясь на побитых пластинах его доспеха.

Не говоря ни слова, он развернулся и спустился во тьму. Маленет последовала за ним.

Свет от скипетра вспыхнул ярче, освещая запутанный лес из труб и шестерёнок. Трюм корабля был просто забит техникой, и когда стало светлее, Маленет удивилась, как же хорошо он сохранился.

— Никакой ржавчины, — пробормотала она, касаясь ряда поршней, проведя пальцем по тщательно обработанному металлу. Каждый дюйм его покрывали руны.

Личина шлема Трахоса выглядела почти так же свирепо, как лик на носу корабля. Обычный бесстрастный облик её раскололся до неузнаваемости, и в свете скипетра, казалось Маленет, он смотрел на неё с усмешкой. Затем Трахос развернулся к машинам и принялся за работу.

Свет становился всё ярче, разливаясь по машинам и трубам, как в механизмах зала до этого, но затем мерцал и гас.

Достав пару штангенциркулей, которые он использовал в сторожке, Трахос тщательно измерил механизмы, после чего перекрутил. Сперва он работал спокойно, но спустя несколько минут явно разволновался, его движения стали резче и время от времени он чертыхался себе под нос.

С лязгом закрепив штангенциркули на трубах, он прошёл дальше по машинному отделению, внимательно осматривая кабели, провода и измерительные приборы.

— Это должно сработать! — он повернул круглый шлюз, открывая его, и работа двигателей стала интенсивнее. — Эфирное золото всё ещё здесь. Нет ни единой причины, по которой двигатели не запустились бы.

Он остановился, заметив что-то в лесу рычагов и труб.

— Ну, конечно! — воскликнул грозорождённый. — Труба прохудилась, поэтому и давления нет.

Маленет подошла ближе и увидела пару кабелей, которые он держал в руках. В отличие от остальных, на них время оставило свой отпечаток, они сгнили и раскрошились.

— Эфирное золото вызывает коррозию, — Трахос выпустил кабели. — Харадронцы, вероятно постоянно меняют их, чтобы они работали.

— Значит, мы не сможем запустить двигатели?

— Нам нужен какой-нибудь способ направить эфирное золото, — Трахос посмотрел наверх, на люк. — Это не сильно отличается от машин, которые поддерживали непогребённые.

— Значит, мы могли бы снова использовать руну Готрека?

— Быть может. Если он соблаговолит прийти сюда и позволить силе эфира проходить через него. Если он не возражает против использования его как части машины.

Маленет подняла бровь.

— А…

Некоторое время они молча стояли среди переплетения труб и механизмов. Затем на палубе раздались шаги и они поднялись наверх, приготовив оружие.

Это был Готрек. Он дрожал от боевой ярости и дико озирался. Рунический свет струился по его коже и бороде, разгоняя мрак. Позади него, под внимательным взглядом князя Воланта, воины Могильной стражи заносили коконы. Лхосия тоже была там, стоя рядом с князем и о чём-то шепчась.

— Ты прикончил его? — спросила Маленет, рванув к Готреку.

— Чё?

— Гигантского гуля.

Он пожал плечами.

— Больше он не будет ломать двери, скажем так. Если только кто-нибудь не использует его уродливую башку как таран.