Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2) (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич - Страница 56

— Blya-a-a-a-a-a! — Я заматерился, поняв попадос, и это слабо сказано. — И много взяли?

— Шесть судов тормознули. Сами корабли и команды не трогают — с владетельными северянами ссориться дураков нет. Но груз изымают. Не весь, только отсюда. Последние трое ничего почитай отсюда и не везли, в Аквилее грузились. Их почитай так и отпустили, лишь по паре тюков чего-то забрав. У нас связь по воде налажена, несколько дней — и все новости знаем. Вот народ-то в обратный путь идти и боится; корабли на берег, и священного перемирия ждёт.

Священное перемирие наступает с началом набега орков и действует до его окончания. Запрещены ВСЕ войны королевства. Обычно за этим следят, но это коварное слово «обычно». Однако порубиться под шумок друг с другом это дело чести и удали, а вот обирать чужих купцов во время священного перемирия всё же западло. Северяне бедны, но отнюдь не слабы. А ещё безбашенны. Тот же Мурсия, а тут ему, судя по флагам, больше трети кораблей принадлежит, возьмёт братву из соседей и примчится на разборку. И ещё короля об одолжении попросит — суд, все дела, помоги и защити — сеньор ты или поссать вышел? И неизвестно, кто под стены их столицы придёт, и что братва за пределами стен устроит. И ради чего? Насолить Пуэбло? Который останется в стороне от проблем?

— А чего остальные в Аквилее не загружаются? — пошла следующая мысль.

— Так ведь вы ж сами договорились зерно не продавать! — всплеснул руками он. — Афёра у вас. Син-ти-гад…

— Синдикат, — на автомате поправил я.

— Во-во. Он самый. У тебя они за так берут, по договору, а там покупать надобно. Умники пошли в Мериду загружаться — а он, собака серая, тоже в сговоре. Вина выкатил, а зерна — ни-ни! — Йорик поддерживающе улыбнулся. Как весёлому рубаха-парню и авантюристу, ему импонировали удачливые аферисты, типажи близки.

— Ой, сколько тут сквернословия было, граф! — картинно покачал он головой. — А Бетисы, узнав про такое, своё зерно прижали — на будущее. Да и не особо много у них его — они другое на продажу растят.

Ну да, население Бетиса больше Пуэбло, а земли беднее. И зерно в основном идёт на корм скоту. Под скотом я понимаю и собственно население — оно кроме как скотом благородными не воспринимается, так и скоту в прямом смысле слова — Бетис производит много мяса. А мясу нужен корм. Кстати, в Бетисе лучшие в стране мастерские по производству пергамента, как бы оттуда специалистов умыкнуть, чтобы герцог не обиделся?

Скот (в смысле скот) на убой гонят в Альмерию по королевской дороге (виа стопудово будем за Овьедо вести, нужна она там), и их речные порты не слишком развиты, наша Магдалена товарооборот больше имеет, чем все бетисские речные города.

— Остаётся Алькантара, — закончил Йорик. — Но зерно и они решили придержать, глядя на вас, а вино, хлопок и остальное, чем богаты, ещё не созрели — не сезон. А порожняком домой, на Север, идти… — Ярл поёжился.

— Да, рейс порожняком — и в трубу вылететь не долго, — согласился я. — Что же делать?

— Вот тут, граф, я тебе не советчик, — покачал он головой. — Одно скажу. Кто-то уже решил пустым уйти и ещё рейс с углём с Севера до зимы сделать. Кто остался — перемирие начнётся, быстро загрузятся и свалят. А вот захотят ли потом ещё раз приходить? Да и те, кто уже ушёл пустым? Уйдут все, разбегутся новости про тебя, и нет у тебя порта! Кому он нужен, если картагенцы конфисковывают всё зерно, что ты будешь у себя загружать?

Я выругался. И почему-то узрел в произошедшем уши Аквилеи и Магдалены. Ибо им такой расклад больше всех выгоден. Ирония: я собирался их доить, наказывая за былое, конфисковывая идущий из их портов «контрабас». Но они, видимо, подали здравую идею триумвирату Картагены, чтобы уже они собирали с меня «контрабас», то есть военный трофей. Думаю, что триумвирату точно помогли, сам женсовет мог и не сообразить о такой заподлянке. Ибо по ощущениям, ну не собирались они мне мстить! Не настолько изящным образом. Благородные — чёткие и прямолинейные; силой меня подловить, что-то мне сжечь, уничтожить, ограбить…Вот это — за здрасьте! Но лично моё чтобы было! Чтобы отомстить поруганной честью за поруганную честь! А как сейчас, на грани, захватывая корабли третьей стороны, не участвующей в нашей разборке, с риском ссоры с безбашенными отморозками с Севера… Тут явно работали тонкие купеческие мозги, причём мозги из-за предела Картагеники — свои бы побоялись герцога ТАК подставлять.

— Ну, сучье отродье, я вам устрою!

Я встал, тяжело задышал, прошёлся по комнатке. Хотелось запылать, но кругом, блин, дерево. Жаль.

Наконец, пришёл в себя, сел.

— Не полыхнул! — констатировал Йорик. — Растёшь.

— Стараюсь, — буркнул я. Откинулся на спинку стула (кресел тут пока нет), припадая к кубку «Южной принцессы».

— Это «прилёт» за Магдалену от Аквилеи, и заодно за Феррейрос, — пояснил для него. — Сеньоры горожане меня на место ставят, намекают, что с ними так грубо, как с Феррейросом, играть не пройдёт.

— Думаешь, там есть связь? — нахмурился Йорик.

— Угу. — Вытер губы. Дрянь вино, надо втык Никодиму завтра сделать. — Хотят, чтобы я зерно к ним вёз и у них грузил. Оно будет моим по накладным, деньги мне, но для таможни уже аквилейское и магдаленское. А они своё на погрузке получат, даже цену не станут задирать, «по-братски», пока у нас синдикат и афёра. Я им ещё ножки целовать буду должен, что подставили плечо в тяжёлый момент.

— Глубоко мыслишь! — похвалил Йорик. — Но делать-то что? Здесь около сотни кораблей. У нас пирсов не хватит, всё загрузить во время перемирия. Завтра-послезавтра, как город заложим, так и начнём. И будем молиться, чтоб степняки дольше не нападали. И корабли будут гружёные ждать. Хоть у нас, хоть в Магдалену уйдут, хоть в Мериду — там ближе, быстрее пройдут.

Я отрешённо замотал головой. Ну да, держать корабль гружёным, под парами, не то же самое, что вытащить его на берег и в ус не дуть. Что угодно может произойти.

— Ночь уже, — выглянул я в мутное слюдяное окно (роскошь), через которое не было видно звёзд. — Завтра придумаю. Не уеду, пока не придумаю — точно! Потому, что без решения этой проблемы ну вот вообще всё, что затеял, не бьётся! — Я бы завёлся не на шутку, но навалились усталость и апатия. — Нахрен тогда и порт, и гильдия стали, и договор с Северянами?

— Да, ложись-ка ты, граф, и правда… — Йорик поднялся, и на шатающихся ногах, пошёл к выходу. — У тебя голова ясная, и с утра ещё яснее должна быть. Может ты в бою во второй линии держишься, и кое-кто в войске тебя украдкой трусом называет, вот только ни разу не трус ты. — Слова из уст этого вояки польстили. Такие, как он, на лесть не размениваются. — Просто головой берёшь, а не маханием железа. Вот и бери головой дальше! А железом мы, так и быть, за тебя помашем. Хорошей ночи, с-си-ик-ятельство!..

Ушёл. Я закрыл за ним дверь — не поленился. Выглянул — там вроде ко мне очередь из феечек, скрасить ночь, была. Но нет — покривился, закрыл и пошёл спать. Уж сильно устал. А после самой настоящей устроенной тут русской бани просто валюсь с ног.

Подошёл к кровати — а вот кровать сделали зачётную, не зря феечки у двери ждут. Еле-еле разделся — движения были скованные. В голову всё лезли мысли. Самые разные. Чё я не как господь бог — махнул рукой, и сразу города нет? Как Содом и Гоморра? Там просто педики были, а тут хоть и не в очко долбятся (но я могу всего не знать, подписываться не буду), но педики ещё хлеще библейских!

Картагена… Грёбанный Карфаген! Мать его в задни…

Уснул, едва коснувшись подушек. Ну и правильно.

С утра разбудил ярл Йорик. Бодрый как огурчик — аж завидно!

— Граф, кончай дрыхнуть! — проревел он на всю избу. — Разговор есть.

— Весь внимание… — потянулся я и принялся надевать рубаху. Йорик посмотрел на это равнодушно, но не заметить не мог:

— Слуг, значит, игнорируешь?

— Я что, старый и немощный, одеться-обуться сам не могу? — фыркнул я в ответ.