Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2) (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич - Страница 46

Илона молчала, лишь тяжело задышала.

— Вот-вот, я думаю о том же. Я должен, опираясь на новые знания, спасти человечество от угрозы Степи. Возможно, подготовить его к какой-то другой, более суровой угрозе, что нас ждёт впереди. Но лично я считаю, что просто настала пора возродить Древнюю Империю, бездарно просранную нашими дальними предками.

— Да, Илона! — заорал я, вновь подаваясь вперёд. — Я должен стать императором! Вернувшимся из тени веков новым императором-возродителем! Меня не спросили, я просто должен! Понимаешь? И во мне — королевская кровь, я не fraer какой-то — богородица знала, кого послать! Это ты своим тупым умишкой понимаешь?

Ноги её подкосились, и она начала оседать на пол.

— Наше отличие в том, что даже если у меня не получится — я всё равно буду драться, — зло продолжил я. — . Рвать когтями, зубами, сожгу себя своим даром до уголька. И умру сражаясь. А вот ты — сдалась! Лапки кверху: «Я маленькая и слабая, я вчерашняя рабыня и не хочу расти! Пожалейте меня сиротку, я одна осталась, без бока мамочки!» Так, Илон?

Мог бы не спрашивать.

— Мне не нужна такая ближница и помощница. Мне не нужна такая сестра. Мне нужен человек, который сможет потянуть бремя, возложенное на нашу семью и наше графство высшими силами. Мне нужна сестра-борец! Сестра-принцесса! Достойная дочь королей, сама способная сесть на трон предков, просто дальность от трона мешает это сделать.

— Мне нужна КОРОЛЕВА, мать твою! Та, в чьих жилах течёт честь. Достоинство. Самоуважение. Та, кто способен подставить плечо брату, который должен стать императором. А я вижу перед собой глупую холопку, которую языками поносят поварихи и подавальщицы.

— Брат, что я должна сделать? — прошептала она. Но в Малой обеденной было тихо, её все услышали.

— Для начала встань. Поднимись! — приказал я, и она тут же вскочила.

Я сам встал, обошёл её и принялся расшнуровывать платье сзади.

— Ой! — вскрикнула она и схватилась за лиф.

— Стоять! Терпеть! — рявкнул я — время сантиментов кончилось. Послушалась. Парни у стен засопели — эротики и порнофильмов в этом мире пока не придумали, а я собирался оголить женское тело.

Решил не рвать и не резать шнуровку, аккуратно развязал, хотя потребовалось около пяти минуть. Зато потом резко дёрнул платье, освобождая плечи.

— Ой! Рикардо, что ты делаешь!

— Раздевайся! — снова безапелляционно рявкнул я и отошёл к стулу. Садиться не стал, встал рядом и положил ладонь на спинку. На плечи же Тита легли две руки его товарищей, стоящих справа и слева, ибо отрок дёрнулся — спасать любовницу. Но пока в рамках приличия, чтобы это «заметить» и принять меры с моей стороны.

— Брат, но как я это сделаю… При НИХ!!! — ужас в глазах.

— Они — самые доверенные мои люди. — Я был само спокойствие. — Моя вторая семья. БЕГОМ! — Конец кнута упал на пол. Я картинно взмахнул и хлестанул — пока в сторону. Но кончик, идущий на сверхзвуке, неприятно клацнул — Илона вздрогнула, а Тита сжали ещё сильнее, блокируя руки.

— З-зачем! Почему!

— Потому, что я так сказал. БЫСТРО!!!

Она заревела, и, зарёванная, в ужасе глядя то на меня, то на кнут в моей руке, принялась стаскивать с себя платье.

Панталоны тут уже изобрели. И вновь не знаю, сами или помогал кто. Но носили их отнюдь не все. Нет, когда зима и холодно — попробуй без исподнего щеголять! Но сейчас лето, жарко, мы на Юге. А вот до трусов местная текстильная промышленность пока не доросла.

В общем, платье упало на пол. Илона стояла в нём, одной рукой пытаясь прикрыть груди, другой промежность. Наверное, кляла всё на свете, и меня больше всех проклинала. Но я — мужчина, ближайший родственник и покровитель, и глава её условного клана-стаи, её общины. Все три в одном. Не могла она мне перечить, нет здесь таких жизненных принципов посылания нахрен, как у нас.

— Встань.

Выступила ногами из платья, я подошёл, взял его в руку. Хорошее платье, не из дешёвых тканей, и весит прилично. Смял в ком, взял под мышку. Встал перед нею метрах в двух. Внимательно осмотрел тело. Что сказать, Астрёныш — худышка. Атлетическая, но худая. Не тощая, но… Вы поняли. Ближе к нашим параметрам красоты, хотя и посолиднее девяносто-шестьдесят-девяносто. Анабель примерно такая же, у лекарки плечи уже, а попа больше. Илона же была… Солидная. Не толстая, отнюдь — нормальная здоровая женская красота хорошо питающейся, но не ленивой сеньоры. Мужчинам за тридцать, когда наскучивают крышелётки, только таких подавай. Двое детей оставили на животе кучу растяжек — что также в этом мире считается благом. Ибо раз рожала, значит, способна выносить, хорошая женщина, добрая. Жаль такое добро в монастыре гноить. Я сейчас просто как мужик говорю, а не как мужик… Короче, просто жалко гробить ей жизнь в монастыре — с таким телом ей жить и жить. А вот как у брата на неё даже не встал. Такая х#йня, маляты, Астру за сестру не держу, на рыжика встаёт, а Илону женщиной не считаю. Хотя и та и та — родная кровь.

— А теперь успокойся и закрой глаза, — произнёс я мягче. Ах да, Тит в этот момент уже лежал на полу, от греха придавленный двумя телами напарников, а рядом страховали ещё двое. — Закрыла? И успокойся. — Старался, чтобы голос был размеренным, убаюкивающим. — Вдох-выдох. Планомерно, под счёт. Вдох-выдох, вдох-выдох. Всё, утри слёзки, стой и слушай. Слышишь мой голос? Не открывай глаза!

— Слышу, Рикардо, — устало прошептала она.

— Илона, твой отец — Харальд Чёрная Молния, сто шестнадцатый граф Пуэбло. Ты знаешь об этом?

Кивок.

— Да. Мама с детства говорила это.

— Это значит, в тебе королевская кровь. Королевская! — повысил я голос, акцентируя. — А теперь, не раскрывая глаза, опусти руки. Опусти-опусти! Не открывай, я сказал! Плевать, на всё плевать! Просто опусти их!

Послушалась. Робко, но убрала обе руки от интимных мест.

— Раскрой руки в стороны. Почувствуй свои вены. Как по ним течёт и пульсирует красная жидкость. Это не просто кровь, это кровь королей. Кровь Серториев, Сестрёнка! Тебе не дадут, слишком много претендентов, но ты МОЖЕШЬ сидеть на грёбанном троне королевства! Чувствуешь мощь, пульсирующую по венам?

Пауза, для осмысления. Продолжил:

— Ты — принцесса. В тебе кровь полутратысячелетней династии. Полторы тысячи лет твои родственники правили королевством. Ты должна почувствовать их величие!

Она задрожала, но плакать прекратила.

— Наша семья взяла Серторию, сестру правящего короля, в род, пятьсот лет назад. Всего пятьсот. Все короли, что были до этого — наши с тобой прямые предки, сестрёнка. Ты понимаешь, что это означает?

Она молчала, но и не должна отвечать. Продолжил:

— Это означает ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, Илон. Величие, гордость, честь — это просто слова. Это частные характеристики одной из сторон главного, что должно быть у нас с тобой. А именно, ОТВЕТСТВЕННОСТИ. Мы с тобой отвечаем не за сотни людей. И не за тысячи. За сотни тысяч! Понимаешь? Это НАШИ люди, твои и мои. Тыи только ты — никто другой не может обеспечить им безопасность, благополучие, безбедность. Виды и перспективы на будущее. Какое решение примешь — такое оно и будет, их будущее.

Величие — лишь сторона ответственности. То, что отделяет тебя от них. Они — каждый думает о себе, о своём личном благе. Они никогда не будут думать за всё графство, за всех людей. Плевать на всё, кроме своей выгоды. Это ни хорошо, ни плохо — просто они такие. А вот ты — НЕ ТАКАЯ. Понимаешь? Не открывай глаза!

— Да, брат. Да, Рикардо… — Голос её задрожал, но не от слёз.

— Мы не можем жить как они, и величие — наша ПРИВЕЛЕГИЯ. Плата мироздания нам за ответственность, за то, что думаем не только о себе. Вот в чём заключается суть божьего замысла, сестрёнка! Бог разделил нас на сословия, и это не просто так. И те благородные, кто забывает об обязанностях, помня лишь о привилегиях, долго не проживут. Но мы, идущие по уготованному богом пути, будем под защитой Его, ибо исполняем планы Его.

Ты должна быть ответственной, — снова произнёс я это слово. — И величие — твоя плата. Право повелевать — твоя плата. И ты не просто можешь — ты обязана это делать! Чтобы простонародье знало, что делать, к кому обратиться в любой ситуации. Чтобы не было анархии и безвластия, ибо анархия и безвластие рождают самые жестокие и бессмысленные преступления. Это наш крест, родная, и избегая нести его, ты предаёшь бога. Ты сама ставишь себя на уровень с ними! Кому только для себя! Понимаешь?