Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2) (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич - Страница 40

Вообще-то у меня война идёт полным ходом. Она в принципе не заканчивалась, с самого Апреля, как мы выехали с сотней из этого прекрасного, тогда ещё не перекопанного замка в сторону несвятой святой. Так что нечего расслабляться, два дня побухали — и будет. Работать надо. Кстати мастера, в отличие от всего остального огромного нынешнего населения замка и окрестностей, это понимали, и прилично выпив первый день (вечер) после явления чуда, похмелившись утром на второй, воспряли сами и погнали ссаными тряпками полупьяных подмастерьев на работы. В жарких кузнях хмель вместе с потом быстро выветривается, было бы желание встать и делать. И я с ними решил протрезвиться, не хотел бухать, тем более как выпью, очередной хрени аборигенов научу, а потом за голову хватаюсь. Чур-чур, уж лучше ЗОЖ (Цыц! Кто сказал про клип Шнура?) Так что и я в мастерских проторчал и позавчера, и вчера, лишь периодически нагрянывая в консульство, то бишь в ведомство сильных и суровых мужчин, также, отложив алкоголь, допиливающих мне Легионный Устав, Устав караульной службы и Строевой Устав. На самом деле это по сути разные части одного документа, да ещё черновой вариант, «на коленке», потом, с опытом, будем активно допиливать его напильником по месту, но с чего-то же надо начинать? А ещё нам нужно написать более двух сотен пергаментов с текстом легионного контракта. Для дела припрягли всех писарей нашего канцлера — своих не хватало. Чему тот был сказочно рад, типа, у него и своей работы по горло, но моё: «Ма-алчать! Воинская необходимость, mazut suhoputnыy! Всё для фронта, дела потом!..» расставило приоритеты.

Н-да, времена очень сильно изменились — здесь с человеком с оружием не поспоришь. В принципе не поспоришь, ни в чём. Даже не представляю, какой путь проделало НАШЕ человечество, что смогло запихнуть военных под лавку и класть с прибором на их хотелки. Не беру в расчёт такие страны, как Ближний Восток — там до сих пор у кого длинее джага-джага тот и падре, или Латинскую Америку с их хунтами и каудильо — там пацаны понимают в джагах-джагах (да и то последнее время хунты с каудильями исчезают в Красную книгу на континенте). Но те же США уже не те, и «теми» никогда не были. Военное лобби там отнюдь не всесильное, да и в нём в основном рулят не собственно воины с оружием, а оружейники. Или, например, такая страна, как условная Молдавия, где о военных ноги вытирают, несмотря на то, что страна юридически неспокойна и воюет. О спокойных странах Европы даже не заикаюсь, там военные давно под лавкой и «в домике». Тут всё не так, человек с оружием это авторитет, с которым спорить в принципе невозможно. И пока с оружием я, а не кто-то другой, мне эта система ой как нравится.

«Вы слыхали поют дрозды? Нет, не той дрозды, что с волосами…» Стопэ, Рома, хорош пить! Похмелился — и за работу, уже песни путаешь, слова мешаешь. Но эмоции через край, и так и хочется орать во всю блажь: «Эге-гей!» Ибо это нереально круто!

Ладно, поясню, а то эмоции и правда через край.

Вы видали, как работает первый в мире штамповочный агрегат, штампующий бронированный нагрудник? Пробник, не серийник пока, просто пацаны загорелись опробовать сам принцип штамповки. Как разлитую по формам разогретую до красна мягкую железяку клещами укладывают на специально отполированную каменюку, а вторая каменюка в это время через хренову тучу блоков и лебёдок, работающих от водяного колеса, медленно ползёт вверх. Все разбегаются в стороны и прячутся за выступающие предметы. В это время верхняя каменюка доходит до верхней точки… Хуяк! Кто не спрятался — его проблемы, лишний раскалённый металл от заготовки отлетает метра на два. После чего канаты по новой наматываются на вал, медленно-медленно, пока, наконец, не натягиваются, и верхняя каменюка идёт вверх, приподнимается над нижней, откуда из ложа мастера также клещами достают ещё красную, но уже более тёмную, чем была заготовка, кирасу, и плюхают в бочку с водой. Пар, шипение, восторженный мат приёмной комиссии из руководства всей нашей стальной гильдии и нескольких присутствующих военных. Астрёныш тоже здесь, как и мои племянники — все проникаются моментом священного таинства. Ахи-вздохи, как круто! Правда круто — даже представить боюсь, сколько по времени такую дурынду ковать руками.

Повтор действа несколько раз — пока хватило заготовок. Мастера подготовили и разогрели материала примерно на два десятка кирас размера «три». Всего будет пять размеров, но начать решили с самого массового из выявленных портнихами.

Подмастерья, уже понявшие алгоритм, остались в мастерской дорабатывать заготовки, а мы, вытащив ещё тёплое железо на воздух, дружно скакали вокруг него оленями, примеряя на себя, красуясь, радуясь и матерясь. Каждая из таких кирас стоит состояние — на её изготовление должны уйти месяцы работы отличного молотобойца и просто горы угля и дров. А мы их сварганили два десятка за час.

— Если бы не новые печи, ничего бы у нас не вышло! — многозначительно заметил Соломон, когда зашла дискуссия: «Ай да мы!». — Ничего не рождается просто так, и ничего никуда не исчезает. Всему есть свои причины, и у всего есть следствия. Без всего, что придумано и сделано ранее, сейчас бы не вышло.

— Книга Экклезиаста, — блеснул я интеллектом. — Я про ничего не рождается и не исчезает.

Мастер величественно кивнул. Вновь отсылка на высшие авторитеты, я похвалил его, это всегда круто.

— Оно ведь как, одно рождает другое, другое — третье, вот и получились в итоге такие кирасы. Нет хотя бы одного из звеньев — и ничего не выйдет. Работа каждого из нас, из вас, с самого Апреля, даже если кажется, что лично ты, вот, ничего такого не сделал. Так что, братья, храним наши секреты, и никому не говорим, — сделал вывод он. — А если кто попытается воссоздать — так пускай себе создаёт! Хочет пресс — пускай его копирует пресс. Хочет ещё что — пускай делает. Не получится создать пресс, не начав путь от первой домны. Мешать не будем, просто молчим и не подсказываем, в чём секрет.

— Угу, все хотят сразу кирасу, никто не сообразят с начала цепочки начинать, — улыбнулся я. — Ну, несколько лет у нас есть. И это, народ, тут и так все празднуют, не хочу вас ещё поить. С утра присяга, всё такое, а после я сваливаю. Но вы реально заслужили!

— Да что там, граф! — отмахнулся рукой задумчивый Дорофей. — Ежли б не ты со своими идеями, ничего бы не было. А мы так, что мы…

— Я? — Я картинно округлил глаза, про себя ликуя. — Да я вообще в замке не был! Только и делал, что воевал.

— Вовремя и в нужном направлении данный пинок творит чудеса! — А это к разговору присоединилась Астрид. — Ты как будто точно знал, в каком направлении пинать.

— Знал, — не стал отрицать я. — Но вот понятия не имел, как эта хрень работает. Грубо говоря, я знал, что пшеница растёт в земле, но научить пахаря её сеять не мог — не знал ни когда сажать, ни когда жать, ни как ухаживать. Ни чем пшеница от овса отличается. И как обмолачивать и молоть муку — тоже не знал, вы сами дошли. Не надо меня переоценивать.

Помолчали. Наконец Соломон родил умную мысль:

— А и чёрт с ним! Богородица с нами, переживём. Пошли, пропустим по кубку… Чего осталось.

Мастера дружно согласились.

Кирасы, которые все наперебой примеряли, выхватывая друг у друга, взяли с собой. Это только нагрудник, самая важная, но не единственная часть экипировки пикинёра. Да и пресс, как вы поняли, не то, что далёк от совершенства, а… Скажем так, это пока прототип, посмотреть, получится ли такое в принципе. Но я понял, парни сделают. И пресс, и станки, и вообще будет у Пуэбло тяжёлая промышленность. И самая лучшая закованная в железо армия.

«Если найдёшь нужное количество железа» — засомневался внутренний я, но у него были так себе позиции.

«Я работаю над этим» — осадил его, и, почувствовав эйфорию, решил поддержать идею с кубком «чего осталось». Кажется, моим погребам не один год восстанавливаться после таких праздников.

«Да и чёрт с ним!» — в один голос поддержали и скептик, и адвокат внутреннего «я».