Кто тут хозяйка? (СИ) - Волховец Вера - Страница 36

Времени посплетничать было предостаточно.

– Занятно, – выслушав меня, Атлас задумчиво начал перебирать пальцами в воздухе, будто пытаясь поймать невидимую нить мысли, – то есть магистр Кравиц осознанно впустил тебя в опечатанное им пространство спорной собственности и позволил проводить в нем магические операции?

А вот в официальной формулировке это звучало слегка незаконненько.

– Он сказал, что я ничего не смогу сделать принципиально важного, находясь в ментальной форме, – по инерции мне захотелось встать в защитную стойку, но Атлас вроде как не собирался меня ни в чем обвинять.

– Он сопровождал тебя?

– Все время моего пребывания в доме. 

– Значит, он точно знает порядок проведения подобных посещений, – Атлас кивнул чему-то в своих мыслях. А мне захотелось его убить, потому что вопреки тому, что вчера при помощи моей криллийской вундервафли я прожарила многоуважаемого волшебничка и главу не последнего вампирского клана до состояния “well done” – телепатировать я не умела, да и с вампирами в этом вопросе лучше было не тягаться. Они были мощнее.

– И что это тебе говорит?

– О том, что господин тайный сыщик не просто господин тайный сыщик, – Атлас невесело усмехнулся, и тут же дернул меня за локоть, – твоя очередь. Живей, живей, Марьяна!

Пожелание поспешить оказалось кстати. Я только на пару секунд раньше шлепнулась на стул, перед огромной циклопихой, едва не задевшей люстру на высоком потолке зала.

Ох, видели бы наши инстадивы ту циклопиху. Вот бы с зависти удавились от одного только взгляда на эту длинную песцовую шубу. А уж три ряда изумрудных бус на шее…

Сразу видно – жена не последнего человека.

Циклопиха кстати оказалась недовольна тем, что её обошли на повороте. Нависла на меня своими телесами, и гневно рявкнула.

– А ну пошла вон, человечка! 

От этого рыка даже бирюльки на люстре закачались. А я… А я, кажется, сэкономила на утренней укладке.

– Кто не успел тот опоздал, – помятуя о гноллах, я сверкнула зубами во враждебной улыбке, – сударыня, не делайте себе нервы, от них морщины рано появляются, не слышали?

Наезд попал куда надо! Дама обеспокоенно хлопнула ресницами своего единственного глаза, качнула над моей головой могучей грудью и, нервно закопавшись в сумочке, в которой легко бы заблудился Триш, заковыляла обратно к скамеечке. 

Атлас, наблюдающий за этим со стороны, восхищенно округлил глаза. Я же с деланным равнодушием пожала плечами.

Кто ругался со стаей мегер на кассе в Пятерочке и выходил живым – тому не страшны какие-то там одиночные циклопихи.

Торг с гномом-клерком оказался ужасно веселым развлечением. Все, с кем я торговалась раньше, не годились ему ни в какие подметки. Даже господин Эрнст показался весьма добродушным и щедрым в сравнении с этим упертым ослом. И от того азарт в моей крови вскипел с невиданной силой.

– Бесценный королевский жемчуг по четыре злотых за штуку? – я заламывала руки и чуть не рвала на груди рубаху. – Вы с ума сошли сударь! Ради этого я продала бесценное наследство моей двоюродной бабушки! Мне вынесли весь дом. А теперь и вы норовите ободрать меня как липку? Когда я рожу детей, я приведу их к вам в банк и вы будете смотреть в их голодные глаза и умирать от угрызений совести, что вы обобрали их мать и пустили её по миру. Пятьдесят злотых за штуку, сударь, и ни монетой меньше!

– Пятьдесят? – гном подскочил за своей конторкой и схватился за сердце возмущенный моей жадностью. Ну да, рыночная цена жемчуга была тридцать злотых, я же завысила её почти вдвое. 

Спектакль получился роскошный. Некоторые клиенты даже никуда не ушли, а собрались вокруг нас, с интересом наблюдаю, как я слабой рукой шарюсь по столу гнома-клерка и требую себе душистых солей, чтобы немедленно занюхать эту возмутительную бесчестность. И гнома, с остервенением мне доказывающего, что у меня и жемчуг неровный, и вообще такие оптовые обмены требуют скидки по стоимости, и вспоминавшего и своего батюшку, и своего прабатюшку, и прапрабатюшку, которые говорили, что нечего связываться с этими алчными людишками, шуруй, Шайло, в копи, кирка тебя не подведет и не одурачит.

Мы сошлись на тридцати одном злотом за жемчужину. Именно эта жемчужина сверху и зафиксировала, что в этом поединке победила я.

Фух!

У меня было ощущение, что я пробежала марафонские сорок километров. Я отчаянно косилась на фонтан в центре зала и мечтала в нем утопиться. Шайло, мой гном-оппонент, по пути торгов выщипал себе треть бороды. И только блестящие глаза выдали в нем, что он, как и я – ужасно удовлетворен результатом.

Собравшиеся вокруг нас зрители даже расщедрились на аплодисменты. Ну, спасибо что на бис не попросили выйти. Бобик бы сдох.

Гном принял мой жемчуг, перевел его в условленный курс по злотым, открыл для меня личный счет и даже назначил хороший процент сверху. За процент мы кстати, тоже поторговались, но немножко, без особого азарта. Просто из принципа выбила себе два дополнительных процента.

– А ведь это вампиров называют кровопийцами, – уже на выходе из банка выдохнул Атлас. За процессом торгов он наблюдал с азартом футбольного зрителя, каждый уступленный мной злотый воспринимая за гол в ворота любимой сборной.

– Упырь – это состояние души, – я глубоко выдохнула и косо глянула по сторонам, выискивая, где тут можно стрельнуть булочку, чтобы восполнить запас потраченных в битве с гномом сил, – так ты не дорассказал. Что там с магистром Кравицем? Кем он, по-твоему, является?

– Я не могу сказать тебе точно. Это только мои догадки. И те весьма зыбкие.

– Атлас, – глянула на вампира в упор, – я сейчас тебя прокляну и скажу, что ты сам виноват. Не чеши мое любытство еще сильнее. Триш, а ты веди нас куда-нибудь, где можно нормально поесть. Господин Шайло из меня всю душу вытянул, мне срочно требуется восстановить её за счет кофе и булочки.

– Он тебе? Или ты ему? – поймав мой острый взгляд, Атлас поднял руки руки, капитулируя. – Ладно, ладно, Марьяна, я все тебе расскажу. Что знаю! 

– А что не знаешь ты, я сама додумаю, – я  милосердно сняла с Атласа ответственность, – давай, жги. 

Он быстро глянул по сторонам, будто в поисках того, что именно ему следует жечь.

– Я имею в виду, говори уже! – теряя остатки терпения буркнула я.

– Ох, хорошо, – Атлас нервно усмехнулся и встряхнул руками на ходу, – я просто успел к тебе принюхаться…

– Чего-о-о?

– Только изучил те чары, что на тебя наложил магистр Кравиц, – спешно оправдался вампир, – все они не имеют никакого вредоносного эффекта. Это не ворожба, не проклятие, не следилки или ослаблялки.

– Но что?

– Защита, – Атлас ответил твердо и весьма уверенно, – не один слой защитных чар универсальной пользы. С одинаковой эффективностью отведут от тебя сглаз и защитят от голодного вурдалака. Дадут тебе оружие в сложной ситуации.

– Джулиан психанул из-за этого?

– Марьяна, – Атлас кашлянул, явно находя мой уничижительный скепсис некорректным, – я прошу тебя учесть. Браки вампиров всегда строятся на определенных традициях. Мы можем чтить их до буквы, можем придерживаться только основных вех, но есть незыблемые вещи. Муж – воин, жена – мать. В бытовом раскладе это означает, что именно муж должен решать вопросы защиты своей жены. Поэтому, когда ты оказалась в сложной ситуации, Джулиан привел тебя в свой дом. Это его роль. Быть стеной перед тобой и за твоей спиной. Но что если другой мужчина демонстративно возьмет и подчеркнет, что он желает защищать чужую жену? Тратить свою магию, тратить свои ресурсы.

– Но я ведь не просила об этом.

– Этот разговор изначально велся не с тобой, Марьяна, – Атлас покачал головой, – господин Кравиц сообщил Джулиану, что тот не компетентен в вопросе твоей защиты. Хуже, чем пощечина. Не принять её на свой счет Джул мог только в одном случае – если бы ты была ему безразлична.

– А я, получается, не безразлична? – дурацкий вопрос, от дурацкой ведьмы. Я себе тут же захотела отвесить подзатыльник, до того по-девчоночьи он прозвучал.