Соль (СИ) - Левина Ксюша - Страница 16

Забираю цитрусовый коктейль у Лео и иду к столику, за которым сидит, просматривая какие-то бумаги Эллиот. Клуб ещё пуст, в такое время находиться тут особенно приятно.

— Привет, — вздыхаю я и падаю на стул напротив Эла.

— Привет! Что за хмурый вид? — спрашивает он, глядя на меня исподлобья. Пока не набегут гости, он как правило, прячется очень глубоко в себе, что со стороны многим кажется недружелюбием.

— Сегодня живая музыка. И…

— Кто-то должен выступать, — кивает он. — Я знаю. И я полагаю ты согласна? Иначе не пила бы до начала вечера.

— Какой проницательный начальник…

— Я тебе больше не начальник, Соль Ли, — он улыбается, и в глазах как всегда начинает плясать маленькое озорное солнышко.

— Подумываю сменить псевдоним, — фыркаю я и делаю большой глоток.

— И чем это вам так не угодил ваш псевдоним? — для меня даже не удивительно, что именно его голос я слышу за спиной. Ну не могла я просто побеседовать с Эллиотом, в обязательном порядке на горизонте должен был объявиться мистер-шовинистер Ли.

— Не хочу делить его с заносчивыми профессорами, — язык мой — враг мой, он срабатывает быстрее, чем я успеваю подумать, что творю.

И куда делась восхищённая влюблённость? Сквозь землю провалилась? Алло, судьба, какого хрена?

Я недоумеваю, как это я так резко умудрилась из девочки, пьянеющей от светлого чувства, превратиться в язвительную занозу с искренне ненавидящим сердцем, но я есть я. Правильно мама с Майей заметили, если мне не открывают трижды, я перестаю стучать. Конечно, я с мистером-шовинистером никуда не ломилась особо, но как-то вот он не выразил мне резко пламенной любви. Так что, раз он своего счастья не разглядел, пусть катится к чёрту, тем более, что у меня есть мой милый Тигр, который (на минуточку!) трогал меня за бок! Это вам не пристально в глаза смотреть и не на парах пререкаться! Это бок! Интимнейшее место!

— Ну, я вам не только преподаватель, но и…

— Да, да, начальник, я знаю, — я устало закатываю глаза, делаю большой глоток и встаю со стула.

Мир чуток качается, видимо Лео переусердствовал с чем-то крепким в коктейле, но не настолько, чтобы опозориться перед мистером-шовинистером. Я на каблуках и потому могу смотреть ему прямо в глаза, а не снизу вверх, как пигалица какая-то.

— Что-то ещё, начальник? — спрашиваю я, вручаю ему свой коктейль и разворачиваюсь, как могу эффектно.

Картину портит стол, выпрыгнувший из “ниоткуда”, прямо на моем пути. Спотыкаюсь, ударяюсь и шиплю, потому что боль терпеть не умею абсолютно. Я больше по нагнетанию ситуации от любой царапины, чем по “нет-нет, я в полном порядке!”. От таких травмоопасных ситуаций я или как ненормальная ржу, или ударяюсь в истерику и слёзы.

На мой вой прибегают оба: и Эл и мистер Ли.

— Жива? — интересуется Эллиот. Он отодвигает стол, угол которого распорол мне и без того рваные джинсы и оставил на коже ярко-красный след.

— Напилась, — почему-то слишком насмешливо произносит мистер Ли и встречает мой гневный взгляд. (Ну, я уверена, что именно гневный). — И как это вы таких ведущих на сцену выпускаете?

— Мистера-шовинистера не спросили, — выдаю я и тут же ударяю себя по губам. Без этого комичного жеста всё было бы забавно, а так выходит, что я сама себя отругала за то, за что сейчас отругают двое мужчин.

— Вообще-то… — начинает он, но инициативу перехватывает Эллиот.

— Соль, выпей кофе и обработай ногу. Через час на сцену. И настраивай гитару. Без тебя мы сегодня не обойдёмся. Кит? — Эллиот вылавливает Кита, арт-директора, который носится от столика к столику. — Сделай в “инсту” пост-дополнение, что сегодня не только живая музыка, но и возвращение старой-доброй традиции с артистом от клуба.

— Би…

— Нет, конечно, — Эллиот качает головой. — Соль займёт её место.

— Круто! Соль — молодец! — Кит, светловолосый сладкий мальчик, — протягивает ко мне руку и гладит по голове, как маленькую.

— Спасибо, без твоей похвалы и поддержки мне не справиться.

Теперь меня сочли пьяницей и грубиянкой, но зато больше ни за что не решат, что я влюблённая дурочка. Потому что я НЕ влюблённая, и эти светлые, грязно-бежевые (теперь этот оттенок называется так, по палитре Соль) глаза, меня больше НЕ беспокоят.

***

— Самое время, объявить о том, что наша традиция возвращается! — говорит Эллиот. Ему неуютно на сцене, хоть он артистичен и лёгок на подъем. Сейчас он мнётся. Когда-то именно он объявлял Би, пока мы с ней стояли за кулисами. — К сожалению, с тем, как Би Сойер…

— Аминь! — хором кричит зал и на губах Эллиота появляется улыбка. Это было негласным правилом, точно имя Би было святым.

— Мы больше не устраивали живых выступлений от клуба. Сегодня мы разрушим этот запрет. И на сцену поднимется сама Соль Ли!

Толпа аплодирует в восторге и единении, как бывало раньше. И мне становится печальнее, чем когда-либо. Сейчас могла бы выйти Би с гитарой на розовом ремешке. Все бы хлопали ей. А она, тряся своими рыжими длиннющими кудрями, пела свои забавные кантри-песенки и каверы Larkin Poe.

— Она согласилась исполнить для начала любимую песню Би…

— Упрямая любовь! — не дожидаясь вопроса кричит толпа.

Я не жду приглашения и выхожу на сцену, пока Эллиот ещё там. Кладу руку ему на широкое медвежье плечо и улыбаюсь.

— Я не займу её места, — шепчу я так, что он слышит, а зритель только догадывается. — Мне потребуется ваша помощь!

Мне отвечают знакомым: “Ла-а, ла-ла-ла, ла-ла-ла”, с которого начинается «Упрямая любовь». И я поправляю свою гитару, расписанную вручную талантливыми руками Майи.

— Думали я испугаюсь, как соплюшка из мелодрамы? М? — они хохочут. — Ничего, вы у меня не первые! Но поверьте, впервые я ТАК волнуюсь. Погнали! “Упрямая любовь”!

Я ударяю по струнам, и толпа послушно тянет: “Ла-а, ла-ла-ла, ла-ла-ла”.

Мне легко управлять этой песней, танцевать под неё и играть её, потому что сотню раз я стояла за сценой, пока её пела Би. Я никогда не представляла, что займу её место, но порой, когда после закрытия клуба мы с Би “мотали шнуры” в отсутствии техкоманды, я пела эту песню, сидя на пустой сцене. Она была милой, весёлой и простой эта “Упрямая любовь”, и я очень верила в то, о чём она.

Я знаю тебя, и ты

Можешь жить без меня.

Но когда мы вместе,

Я знаю, мы лучше.

Бросаю на Эллиота неловкий взгляд, непроизвольно, потому что Би всегда в этом месте на него смотрела. Его суровое лицо викинга искажено, а по щеке бежит… слеза, путаясь в бороде.

Я знаю тебя, и ты можешь найти свой путь.

Но когда мы находим его вместе,

Я знаю, что он лучше!

Эти строчки уж совсем убийственны, и почему, соглашаясь, я о них не подумала.

Каждый раз, когда мы боремся

В гостиничном номере,

Упрямая любовь держит нас,

Тянется нас через.

Моё любимое место. Часто я подпевала ей из-за сцены эти строчки и продолжала до конца припева, чтобы звучать совсем как Larkin Poe, а теперь мой одинокий голос звучит только как ностальгический привет, и я стараюсь держаться и не зарыдать.

Так много способов, которыми я

Могу сказать: "Я люблю тебя",

Тебя, но я не хочу.

Есть так много способов сказать,

Что ты нужен мне.

Ты. Но я не должна!

Я все время была рядом.

Ты все время был рядом.

Но неужели ты нашёл что-то лучше,

Чем наша упрямая любовь.

Дальше я как-то отключаюсь.

Отрешаюсь.

Возвращаюсь в прошлое и уверена, что даже глаза пустеют. Толпе не важно, она всё понимает, а вот Эллиот, кажется, догадывается где я.

Я там, на сцене с Би. Сижу у колонки на барном стуле, со сцены я никогда не уходила, у меня было “место Соль”. Она поёт “Корону огня”, где опять-таки помогаю ей, как бек-вокалистка. Мы обе считали, что это самая качёвая её песня.

Мы воем: “Fire, fire”, а потом удивительный голос Би выделывает всякие штуки, так что у меня на руках волосы дыбом встают, и я незаметно тянусь к микшеру, чтобы сделать свой микрофон потише, потому что чувствую, что при всех моих талантах я далека от Би. Она оборачивается ко мне, пропускает пару строчек и жмёт плечами, мол, ты чего, подруга? У неё яркий макияж, накрашены губы нежно-розовым и подведены глаза. Она красивая, даже у меня внутри ёкает оттого, какая она сейчас, хоть я её никогда и не видела с того дня, как она пропала.