Бремя феодала (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич - Страница 64

— Братва, а так похож? А так?

— Та не, вроде похож! — поддержал представление ещё один из ветеранов — тут сидело три десятника, четверо ветеранов и трое молодых юнцов — отроков. — Вроде наш. Вон, улыбается.

— А давай проверим? — заявил второй десятник. — А ну, сеньор граф, пошути. Наш шутить умел. И любил. А ты какой-то смурной. Всё ж не наш может?

— Может ваш, может не ваш, все под богом, — усмехнувшись, выдал я перл. — Про что пошутить-то?

— Дык, а давай про баб! — оживился третий десятник. — Наш про баб такое баял, уши в трубочку, и живот надрываешь.

Таверна, и так видя представление, молчала, а теперь затаила дыхание.

— Шутить на сухую… — Я нахмурился.

— Дык, а если ты не наш граф, твоё сиятельство, чего на тебя вино переводить? — А это первый десятник. Самый весёлый и находчивый. КВН им тут что ли устроить?

Таверна заулыбалась. Но один из отроков принялся наливать мне из стоявшего на столе общего кувшина в большую деревянную кружку. Промочить горло будет, как же без этого.

— За баб — так за баб, — согласился я. — Пошучу. — Обернулся вокруг, оглядел зал. Угу, все с интересом слушали, даже мама с дочкой. Ладно, распишитесь-получите:

— Дорогой, я ангел! — приложил я ладони к груди. — Честно-честно ангел! А на метле просто летать удобнее…

Пауза. Осмысление. И:

— Га-га-га!!!

— Гы-гы-гы!!!

— Гу-гу-гу…

Смеялись даже мама с дочкой и их приказчик с воином. Нет в этом мире сайтов с анекдотами, демотиваторами и шутливыми открытками. Да и вообще со всякой смешной лабудой. А я, по ходу, повторяю локально подвиг Зелинского: у Пуэбло теперь лидер — комик (не меняйте первую букву на «г», пожалуйста).

— Нет, братва, вина не надо, — покачал им головой, присаживаясь. — Притащите кого-нибудь из слуг, пусть молока принесут. Мне надо дар восстанавливать, вдруг завтра бой? А вино только мешает. Молоко, и что-то сладкое.

— Мёд! — поняли воины. — Эй, человек! Молоко с мёдом сеньору графу!..

Процесс пошёл.

Часа через два, потрындев с воинами, узнав все новости и подробности битвы, узрел вваливающихся в обеденный зал сразу всех представителей нашего генералитета — и Берни (с куратором), и Наташу, и Вольдемара с Йориком. Последним заходил Клавдий.

Обнимашки, где просил быть поаккуратнее, «а то швы разойдутся, ненормальные», где меня все тискали, причём даже Наташины объятия нежными не назовёшь. Стерва эльфийская. Затем — подробный отчёт. Сколько награбили. Сколько чего потеряли. Сколько убили. Отдельно — отчёт Клавдия по преступникам.

— В общем, ничего нового. Всё, что они спели — мы и так знали. Может быть главный их мог бы что-то рассказать, новое… — Претор вздохнул и покачал головой. Главпёс погиб первым, от болта Трифона. — Не знаю, Ричи, мне кажется, и без этого ничего не потеряли. А вот с тем, кого ты убил на дуэли — с ним бы я побеседовал. Интересная там картинка вырисовывается.

— Продолжай! — напрягся я. Что не осталось незамеченным. Клавдий это заметил, но причину не понял. Кивнул.

— Тот, кого ты убил на дуэли… Его считают как бы не более главным, чем Себастьяна. Тот занимался казной, заказами, организацией. Но по сути командовал — твой.

Я повесил голову, ибо только сейчас начался откат. Я МОГ воспользоваться знаниями другого попаданца! Уникальными! Знаниями человека середины двадцатого века! Как Анабель, только ещё более старого. У каждого поколения свои образовательные стандарты и моральные императивы, это было бы как минимум интересно…

Но и только. Ибо солдат Вермахта, прошедший Великую Отечественную и доживший до старости… Это всё равно солдат Вермахта. Ничего бы с ним не получилось, надо признать это и не рефлексировать. Убил — и убил. Ведь занимался «Ганс» здесь ровно тем, чем, скорее всего, занимался на Восточном фронте — грабил и убивал беззащитных.

Нет, не подумайте, я не обвиняю его в преступных деяниях во время войны! Нет! Я вообще немцев в преступных деяниях на той войне не обвиняю! Ни-ко-го! Даже тех, кто охранял Освенцим и Бухенвальд. Ибо вот мы, например, убиваем коров, свиней, кур — чтобы кушать их мясо. Или убиваем волков — чтобы они не кушали наших свиней и коров. Это же нормальный процесс? Нормальный. Мы — преступники, что уничтожаем бедных беззащитных животных? Нет, не преступники. Это ж животные, скотина. Правда? Ну, так и они, немцы, искренне считали, что уничтожают животных. Скот. Славянский неполноценный быдлоскот, каким-то драконом отхвативший огромные территории, которые должны были исторически занимать представители полноценных людей, то бишь они, немцы. Загнал коров в коровник и поджог? А часть коров расстрелял? Блин, просто на этой территории коров нечем кормить, это милость по отношению к ним! Пусть спасибо скажут. Всю их еду забрали для войны полноценные люди… То бишь не полноценные, а просто люди. Вот и нефиг скоту мучиться — в распыл его. Яйки, млеко и прочее — для фронта, а скотину — на убой. Всё равно в эти места вскоре переедут люди и будут ставить своё хозяйство, и столько скота им только помешает. А если допустить, что где-то в округе шныряют партизаны, то есть дикие безбашенные животные (волки, только с людским оружием), представляющие для людей отдельную очень большую угрозу… Так тем более лучше зачистить территорию! Местный скот хоть и домашний, но диким животным помогать однозначно будет, нафиг-нафиг!

Нет, ни в коем случае я не обвиняю ни одного немца, воевавшего на этой войне. Никто из них не убил ни одного человека на Восточном фронте. На Западном — там да, там были люди. А на Восточном нет людей, а значит и нет преступлений. И доказывать им обратное — дохлый номер, как их не убеждай — они максимум согласно покивают, оставшись при своих. Им просто не повезло, обезьяны оказались сильнее и опрокинули их, по сути оставшись обезьянами.

…Но я почему-то от ощущения смерти того урода не испытываю никаких моральных терзаний, хотя убил его я, РОМА, а не Ричи. И не в бою, как в Магдалене, когда находит кровавый туман. Жалею только, что ещё раз не могу убить. Как ни разу не жалел «всяких немок», оттраханных мигрантами в их «кёльнах», и прочие неприятности, которые в дойчляндии устраивают не местные (другие обезьяны) по отношению к истинным арийцам. Даже если их всех вырезать начнут под ноль — я буду спокойно жевать попкорн и наслаждаться красивым зрелищем. Не заслужили они нашего сочувствия, и плевать на вой либерастни и «коль из Уренгоя».

Ой, как меня повело при мысли об этом уроде! Плохо, очень плохо — надо себя контролировать. Это ДРУГОЙ мир. И я должен сделать его лучшим, чем наш. А тем временем за столом все замолчали, на меня смотрят. А вот фиг им, не буду ничего комментировать — это мои проблемы и мои тараканы! Главное, что вынес — это то, что «не все попаданцы одинаково полезны», и дело не в том, что «не умею их готовить». И от некоторых лучше превентивно избавиться, во избежание. Ибо я и сам транслирую в массы некие деструктивные идеи своего времени, до которых местные не доросли. Транслирую и менжую, покрываясь холодным потом, что откупорил ящик Пандоры и джина назад не вернуть. А какие ящики Пандоры откроют другие, знающие больше меня?

— Ладно, Ричи, давай к делу, — сменил тему Бетис. — По хабару — мы с Вольдемаром всё посчитали. Решили делить по количеству участвовавших. Четыре пятых — тебе, одна — мне. А вы про меж себя делите, как хотите. Кроме этого весь хлам и трофейные брони с оружием — лично тебе, так как ты кормишь нас всех весь путь. Даже меня.

— Я — полководец, — усмехнулся я на эти слова. — Это мой поход и моя обязанность. И даже ты хоть и союзник, но правильно сказал, я — веду, и я задаю цель похода.

— Не спорю! — Берни воздел руки. — Вот и забирай.

Учитывая, что доспехи надо вначале подлатать, а только потом продавать… Их рыночная цена сейчас будет не очень. В Лунном Свете максимум треть цены выручим, если оптом продадим. В Картагене — половину. Так что не слишком сильно он меня озолотил. Оружие — да, но большая его часть, скорее всего, уже разошлась меж теми, кто дрался на площади. Этим пусть Вольдемар занимается — его епархия, но я чего-то вдруг расхотел по дешевке брони сбрасывать. С собой заберём. Для новой армии пригодится.