Бремя феодала (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич - Страница 55

Да йоб же ж вашу мать! Твою бога душу! Счастье на мою голову длинноухое!

— Зай, я готов сотрудничать с Лесом. Но на равных паритетных условиях! — шёпотом заявил я, с силой пнув ойкнувшего Сигизмунда под столом. Кажется, наше расставание с Наташей не будет долгим. И Лес — не Карлос, не надо недооценивать древнюю цивилизацию. — Но если пришлёте диверсантов — очень на вас обижусь. Помяни моё слово, со мной лучше сотрудничать добровольно и на равных, больше приобретёте выгоды.

— Я донесу эту мысль до старейшин, — кивнула эльфа. И была предельно серьёзной.

— Что мы опять пропустили? — А это Бернардо. Я на такой вопрос лишь вымученно вздохнул.

А менестрель, словив порцию аплодисментов, завёл новую балладу. Которая началась балладой, но далее пошла быстро-быстро, хотя мотив был сильно медленнее и спокойнее нашей версии (на лютне не играюбт боем).

— За столом сидели мужики и ели. Конюх мясом угощал своих гостей…

Глава 9. Дуэльная

«Отлить» Сильвестр вышел через две песни. Которые провёл на иголках, постоянно зыркая на меня и наш стол. Я понимал, что сейчас он будет пытаться улизнуть, и картинно расслабился. От погранцов не уйдёт, парни предупреждены — чего нервничать? Наоборот, слушал песни этого человече, а послушать их стоило.

Чёрный юмор КиШей в текущем мрачном Средневековье зашёл, народ смеялся и гоготал. Единственное что портило — это грёбанная лютня. Я вдруг понял, куда надо в первую очередь прогрессорствовать — надо изобретать гитару! Но блин, вот тут ничего поделать не мог. У меня ни слуха, ни голоса; ни нот не знаю, ни откуда они берутся. Знаю только что там что-то связано с частотой колебаний, но это и все знания физики процесса. Умею брынчать «блатными» аккордами — это да, но кто в шестнадцать-восемнадцать лет из российских мальчишек не учится этой нехитрой науке? Я таких не видел. Вшивенькая гитара по принципу «чтоб не жалко если чё» и шесть стандартных аккордов на все случаи жизни, из которых только F на баррэ. Можно освоить за несколько вечеров и понтоваться потом перед девочками на пьянках. Любая песня на них играется, если захотеть. Но копнуть глубже — отчего, почему, как те же звуки можно издавать с баррэ, на третьем, на пятом ладу? Какие физические основы у деления на лады? Почему первая и шестая струна звучат одинаково, обе «ми», хотя капец как отличаются? И как люди добились понимания всей этой хрени?

Это не те вопросы, которыми ты в детстве задавался. А тут, блин, лютня! От восьми до двадцати четырёх пар струн! И боем, насколько знал Рикардо, а тут ему с графским образованием я доверял, на лютне не играют. Кроме памятной эльфийки Галадриэль, но её лютня была какая-то не такая, и звуки издавала в иной тональности, более мягкие. Эльфийский инструмент, просто напоминающий нашу лютню.

В общем, я расслабился, получал удовольствие, ибо «Металлику» тип играл так, что Хэммет обзавидуется. И когда вышел «на минуточку», картинно глядя на меня оставив инструмент на стуле, лишь кивнул в ответ маякнувшему Сигизмунду. Отрок сидел с торца стола и переглядывался с нашими у входа и у окна — маяковал им. И в отличие от всего зала, я не удивился, когда минут через десять двое моих телохранов внесли в заведение тело менестреля, со связанными за спиной руками и кляпом во рту. Вероятно дёргался, и его приласкали в не особо важное место, например в живот, чтоб не трепал нервы. Ибо в данный момент его тело молча и стоически терпело, не пытаясь мычать и вырваться, хотя именно это я бы на его месте и делал.

Таверна от такой картины Репина «Приплыли» притихла. Отроки, один держа менестреля под мышки, один за ноги, в тишине пронесли ценный груз через весь зал, поставили рядом с нашим столиком, и, после того, как я кивнул на пустующее место напротив, посадили гостя, встав у него за плечами — для демонстрации, что не надо делать резких движений.

— Развяжите сеньора, — попросил я. — И выньте кляп. Он не будет совершать опрометчивых поступков. Правда, сеньор Как Вас Там?

Боковым зрением отметил стоящую на покинутом стуле на сцене лютню. Берни проследил за моим взглядом и тоже удивился. И честно признался:

— Я не думал, что он бросит инструмент. Хорошая лютня стоит немало, а это хорошая лютня.

— И их, хороших, попробуй ещё найди! — добавил его дядька. — Лишь несколько мастеров в Ойкумене такие делают.

Герцоги. Из богатых. Знают, что говорят.

— Жить захочешь — и не так раскорячишься, — философски заметил я, мысленно сбившись, в который раз это произношу. — Это всего лишь инструмент. Который можно купить. А вот жизнь не купишь. Как и свободу.

Сильвестр затрясся.

— Но я не церковь, — успокоил я его, ибо это нехорошо, начинать знакомство с угроз. — И не работаю на тайную службу Карлоса Сертория. — Удивлённые глаза и музыканта, и Берни с дядькой. — А потому, zeml'ak, davay prosto poznakomims'a. Ya Roma. Iz pod Vologdы. A tы otkuda budesh?

Реакция менестреля оказалась странной. Он поднял на меня изумлённые непонимающие глаза… Затем зырк-зырк — испуганно посмотрел в разные стороны, как бы ища возможности сбежать. Но такой возможности не было. Мы — вооружённые благородные, маленькая армия, с нами связываться дураков нет — даже городская стража трижды подумает, стоит ли лезть с учётом, что мы никого не убиваем.

— Zemelya! Alё! — Я уже понял, что ошибся. Это не земляк. Он знает песни, но лишь ЗНАЕТ их. Однако в душе тешил себя надеждой — а вдруг! — Ya Roma, Cherepovets. A tы otkuda?

Тишина. Сильвестр, до мозга костей местный, убрал глазки в стол, НЕ ПОНИМАЯ, что я ему говорю. Я про себя заматерился.

— Парни, yobnite кто-нибудь эту наглую морду! — попросил отроков, пытаясь сдержаться — ибо мой дар и моё проклятие резко активизировался, просясь наружу, жаждая крови этого обманувшего меня паренька.

Один из отроков перевернул стул, на котором музыкант сидел, с грохотом завалив завизжавшего менестреля, после чего снова поднял его, а второй отрок несильно зарядил ему куда достал.

— Я скажу! Я всё скажу! — сразу зарыдал музыкант. — Это не мои песни! Не мои! Но мне их подарили!

Бум! — Новый удар под дых. Не сильный — обозначить, отроки понимают смысл игры, в которую играем.

— Ну, не совсем подарили!.. Но я ушёл из тех мест и больше не конкурирую с Мастером! Он не теряет от этого деньги, он совсем в других местах гастролирует!

Взмах — остановить приготовившегося снова бить отрока. Музыкант обнадежено продолжил:

— Он работает по Юго-Западу континента, а я ушёл сюда, на Восток, чтобы не мешать ему! Я, честно, ничего не сделал ему дурного! Я его не объедаю — он вряд ли сюда когда-нибудь заглянет!

— Ваш…милсть? — пронзили меня отроки глазами, ожидая вердикта — бить ли нашего гостя дальше.

— Не надо, не бейте! Я всё скажу! Всё-всё! — захныкал парень, натурально прослезившись.

— Хватит. Пусть сядет. И развяжите ему, наконец, руки! — сжалился. Я.

— Юные сеньоры, вам не кажется, что вы переходите все границы?

Всё это время в таверне стояла тишина, народ смотрел и слушал, что мы тут делаем. А в данный момент, когда присевший Сильвестр только-только начал интересный и захватывающий рассказ, к нам подошло четверо герцогских наёмников из «Псов Гримо». Четверо — подошло, всего их в таверне было более десятка — отметило подсознание. Как отметило и то, что напряглись все наши воины во всех углах, готовые по свистку броситься в драку — как и положено телохранам.

Мы, все, кто был за нашим столиком, кроме эльфы, одновременно поднялись. Кое-кто положил руки на эфесы мечей, но я на железяку не надеюсь и мысленно редко беру её в расчёт.

— Сеньоры? — зло оскалился «боцману», а главным среди подошедших был он.

— Южное гостеприимство, конечно, вещь хорошая, сеньоры баронеты, но только когда вы не устанавливаете у нас свои северные порядки. — На лице «боцмана» играла усмешка, но я видел, он предельно собран и холоден. Для такого походя прирезать насмерть — скучная рутина. И поверьте, это понимание действует не только на выходцев двадцать первого века. От сеньора исходил ореол страха, пугая любого собеседника, заставляя вжимать голову в плечи. Теперь я понял, что такой человек в команде бойцов незаменим. Люди будут слушать его верой и правдой, ибо не слушать — страшно! Скорее всего, магия, одно из проявлений местного дара — он тут бывает самый разный. И действовал это дар на всех, кроме собственно меня — играющий во мне пожар сжигал всё, в том числе и магические тиски мозга. Неожиданное открытие, и не сказать, что приятное — ибо прикрываюсь от магии я по сути собственным безумием — какая к чёрту тут холодность рассудка?