Бремя феодала (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич - Страница 108

— Да. — Дедуля кивнул. И вопрос закрыли.

Окей, но это не всё.

— Следующий момент, от брака с Катариной СЕЙЧАС я отказываюсь, — продолжал я. — Но только сейчас, так как мне не подходят выдвигаемые королём требования. Вернусь к этому вопросу, как только переведу графство на военные рельсы.

Кивок — согласие, разумно.

— И ещё, деньги на наёмников этой осенью вы должны дать. — Пронзил его злым взглядом. — Это НЕ ВАШИ деньги.

— Рикардо, для понимания и без обид, — подался он вперёд, — Если войны осенью не случится — зимой ты эти деньги получишь. Даю слово! Как первый министр!

— Но срок оплаты — осень! — резал я. Пытался. Ибо тут у меня не было козырей, только добрая воля оппонента.

— Ты выкрутишься. — Победная улыбка старикана. — Ты же читал Аристотеля? Наверняка и древних ораторов тоже читал. Поговоришь с воинами, попросишь подождать до зимы. Ричи, мальчик, ты тоже должен нести риски и ответственность, не только мы!

Это он мне как потенциальному родственнику что ли? Так по-свойски, «добрый дядюшка»? Катрин — его племянница, и наследница, если что.

— Уговорили. — Я всё равно мысленно списал эти деньги, так что хуже не будет. — Пусть будет так. Но зимой деньги — на бочку!

— Я не могу обещать, что ПОТОМ Катарину тебе дадут, — предуреждающе покачал «добрый дядюшка» головой. — Я не всемогущ. Просто предупреждаю.

— Потом — будет потом, посмотрим, — отмахнулся я. — В этой жизни всё можно купить, если знать цену.

— А не боишься? — Его губы растянулись в усмешке. — Ты открытым текстом угрожаешь, что сместишь Карлоса и посадишь на трон Катарину… Вместе с собой. Не боишься декларировать такие вещи? — Оскал. Что ж, и тут мысль слишком наклёвывалась. Слишком на поверхности.

— Честно? — усмехнулся я. — Если откровенно между нами мальчиками, я не хочу возиться в вашей песочнице в Альмерии. У меня контрпредложение.

Дедуля напрягся. Я его не разочаровал.

— Я обеспечиваю Карлосу управляемость королевством. Примиряю с сепаратистами. Но не лезу в Альмерию, а занимаюсь экспансией на юг. Я хочу выйти к морю, «отжав» у орков степи у устья Белой. И эти земли закрепляются за мной, я становлюсь герцогом Пуэбло, а туда сажаю своих вассалов.

А вот теперь дедулю удивил. Он аж рот открыл от изумления.

— Катарина — моя гарантия, что Карлос не «кинет», — продолжал я. — Я в любой момент могу прийти и заявить права. Но чтобы я не пришёл — он всячески помогает мне с болотами в устье, орками и соседями. А после — кораблями, ибо смысл выходить в океан, если не собираешься захватывать новые территории и рынки сбыта?

Так что Карлос — мне, я — ему, и в итоге нам обоим будет выгодно экономически, ибо королевство получит собственный выход в океан и сможет «вертеть» «герцогов» и грандезийцев с таррагонцами на детородном органе.

— Ты умнее, чем я думал, — отрешённо заявил сеньор после долгой-долгой паузы. — Я не могу дать тебе ответ так сходу. Это решение выше меня. Один встречный вопрос. Ты наговорил много всего. Проекты — на десятилетия. А если сбой? Если не получится?

— А чем вы рискуете? — парировал я. — Все под богом, и я смертен. Но если вложитесь, а я сгину — вы ж ничего не потеряете. Или я что-то неверно просчитал?

Улыбка. Я же продолжил:

— Время всё взвесить и оценить у нас есть. Я еду на границу — воевать со степняками. К осени как раз к этой теме вернёмся. Вы обмозгуете мои предложения, я же покажу себя, или не покажу на границе… Если выживу, и тоже буду знать чего стою и чего от вас требовать. Вот и обсудим.

Что же касается Картагены, — свернул на больное, а точнее на новую идею, которую в дороге всячески обсасывали с Йориком. Насчёт моей ссоры с Картагеной — не советую лезть в этот вопрос и нас мирить. Дело в том, что мне нужен в королевстве враг. И желательно не связанный ни с вами, ни с грандезийцами. Я буду грабить Картагену! — мои глаза засияли, почувствовал азарт, дикое мальчишеское воодушевление. — Бить и грабить! Почему? А чтобы другие отнеслись ко мне и моей новой армии серьёзнее. Почему их? А они сами подставились — пусть и получают по полной. Так что это… Третье? Четвёртое? Какое там условие? Да, четвёртое — вы НЕ мирите меня с его светлостью. Карфаген должен быть разрушен!

— Ну, Рикардо! — Старому графу было весело. Он с усилием сдерживал смех, восхищение так и лилось из его взгляда, елеем падая на мою подростковую горячую душу. — Да уж, не ждал такого.

— То ли ещё будет. — Я откинулся на спинку стула.

— Ты должен снять осаду Феррейроса, — произнес собеседник. — Мы не будем посылать войска, чтобы не усугублять наши непростые взаимоотношения, но ты должен сам уйти оттуда. Тамошние купчишки всё поняли, а после пожара в Картагене и думать забудут тебе мешать. Мы отправили голубей, где объяснили, что они не правы, это стратегический военный, а не коммерческий проект.

— С Феррейросом разберусь, ваше сиятельство, — во все зубы улыбнулся я. — Не извольте беспокоиться.

— A princessu ya i tak otimayu, i Chudu-Yudu ya I tak pobedyu! — жизнеутверждающе закончил я.

Ночь. Ещё не глухая, но солнце село. Переправлялся в числе последних. На той стороне остались лишь две лодки с двумя десятками моих гвардейцев, а также легионеры и груз — всё железо и трофейные брони и оружие. Если в порту идут работы, парни найдут лошадей для дороги в Пуэбло. Но с учётом стоимости груза, лучше послать два десятка охраны — надёжнее. Всё равно Феррейрос штурмом брать не собираюсь, наличие или отсутствие двадцати человек или десяти роли не сыграет. Написал все рекомендательные письма, письмо Никодиму, Ансельмо, Вермунду и много-много других. Потратил на переписку остаток дня. И к ночи переправился, сдерживая одной рукой Дружка, другой полюбившуюся в дороге Пушинку.

Переплыли нормально. Таверну для ночёвки для нас сняли заранее, отправил Трифона с лошадьми туда, а сам решил прогуляться по городу. За спиной висела гитара, которую слегка освоил на привалах. Струны мягкие, из жил, постоянно расстраиваются, и баррэ берётся тяжело, но играть можно. Гитару повесил за спину потому, что ничего на лошадях оставлять нельзя — если испугаются и сиганут за борт, чтобы ничего не утонуло. А инструмент обошёлся мне в слишком большую сумму, чтобы его кому-то доверить, или кинуть к тюкам, где на него наступят. А после переправы она так и осталась за спиной.

Набережная. Птички поют, кузнечики и цикады стрекочут, сверчки всякие. Благодать! Людей вокруг мало — тут район для богатых, проходимцев нет. И вдруг на балконе одного из каменных домов увидел… Её.

Бинокль. Бегом! Темно, лунный свет, без зарева пожарищ — но рассмотрел. Смоляные волосы, надменные черты лица, острый волевой подбородок и хищный взгляд антрацитовых глаз. В душе ёкнуло, а под ложечкой засосало. Сука де Рекс! Привёз племянницу на смотрины! То есть заход серьёзный был, не пустой торг! И мне реально бы отдали её, да хоть прямо сегодня?

Нет, сегодня вряд ли. На таком верху так быстро дела не делаются. Но она бы играла роль морковки передо мной-осликом. Засрала бы мозги, отключила их… И дядюшка вил бы из меня верёвки. Ну, Сертории, вы не так уж безнадёжны! Тем более, я точно уверен, я повёлся бы, и может не полностью, но процентов на тридцать мозги бы отключил. Или на пятьдесят. Или на семьдесят.

…М-мать! Что делать то? Я НЕ МОГУ завтра уехать, не повидавшись с нею!

Убить хотела? Но мы же выяснили все детали, и обиды «разрулили». Так что всё честно, сейчас начнём с чистого листа.

Кстати, она смотрит на меня. На нас, я в окружении отроков, и лунный свет прямо охаживает — идём по открытой набережной. И среди отроков нашла, выделила и уставилась прямо на меня: стоит и смотрит. Платье — модное, красивое, тёмное, цвет не определишь, но плечи открыты — действует возбуждающе. Да-да, вижу её плечи и завожусь не по детски! Blyad’, cho ya za patsan!

Всё, решено. На балкон к ней не полезу — нельзя (хотя не была б принцессой — полез бы), но подойти и пообщаться мне никто не помешает.