Колдовской камень - Джеймс Лэйна Дин - Страница 66

— Молодой господин сказал, что вы придете, — заявил Лиам, передавая Дэрину выдолбленную из дерева чашку с жидким чаем.

— Он был так уверен? — пробормотал с набитым ртом Дэрин и отпил глоток.

Настой пах лимонником и листьями черники, а заодно и вездесущей рыбой.

— Да, уверен. Он еще сказал, чтобы вы не ходили за ним. Он сказал, что как только он утрясет свои дела, так сразу вернется за вами в Сьюард и вернет вам то, что у вас было отнято.

— Не все, — Дэрин слегка почесал покрытую шрамами руку о колено.

— У тебя совсем нет пальчиков, — грустно заметила маленькая дочь Лиама.

Майш шикнула на девочку, но Дэрин лишь криво улыбнулся ей, и она, осмелев, вскарабкалась к нему на колени. Дэрин посмотрел на головку девочки и заметил за ухом свежую ранку от укуса блохи, которую она успела расчесать до крови. Тогда он ласково снял ее с колен и снова усадил на пол.

— Лавровый лист и гремучая трава? — пробормотал он больше для себя.

— Как? — встрепенулся Лиам.

— От вшей, — пояснил Дэрин.

Лиам ничуть не обиделся.

— Молодой господин сказал нам то же самое, только он назвал эту траву «конский хвост» и «перечное дерево». Если вымыть голову настоем, то эти травы убьют всех вшей, а если растереть сушеные листья и насыпать в постели

— то и песчаных блох, и клопов тоже. Мы надеялись, что молодой господин побудет с нами и научит нас лечиться травами, однако такой великий маг слишком большая роскошь для нашей деревни. Может быть, — закончил он, преисполнившись надежды, — вы могли бы?

Дэрин покачал головой.

— Мои знания трав на этом почти исчерпываются, — слукавил он. — К тому же я должен быть рядом с Гэй? с молодым господином. Нельзя больше медлить. Не помог бы ты мне приготовить коня?

Лиам впервые нахмурился.

— Молодой господин очень ясно сказал?

— Тогда я пойду пешком, — твердо сказал Дэрин и потянулся за своим посохом. Упираясь им в пол, герцог тяжело поднялся. — По крайней мере, скажите, по какой дороге он отправился.

— Он пошел вверх по течению Литтл-ривер. Однако уже поздно, может быть, вы заночуете?

— Нет.

Лиам набрал в грудь воздуха.

— То, что вы делаете, — неразумно. В этом году ожидаются ранние холода.

Животные уже отрастили теплый зимний мех, а птицы и насекомые тоже готовятся к длинной и суровой зиме. В нашем Священном Девятеричном Цикле нынешний год последний и предшествует году обновления. Вы, должно быть, знаете, какой ужасной будет зима. Вы же совершенно не готовы путешествовать в такой холод, кроме того, вы? — Лиам осекся, и Дэрин с горечью закончил:

— Калека.

Майш положила на плечо мужа тонкую загорелую руку и что-то прошептала ему на ухо, смущенно косясь на Дэрина. Ее прямые черные волосы упали ей на лицо я скрыли от герцога ее профиль. Лиам по смотрел в пол и кивнул.

— Я приведу лошадь и оседлаю ее, — покорно пробормотал он.

— Я пойду с тобой, — заявил Дэрин.

— Там довольно крутая тропа, — предостерег его рыбак.

— Не имеет значения.

Лиам еще раз кивнул и пошел к двери.

На улице они повстречали Кесси, и мальчишка увязался с ними. Втроем они поднимались по тропе, которая уводила их от деревни на холмы. Кесси вприпрыжку бежал впереди, уходя далеко вперед и возвращаясь, теряя терпение из-за того, что Дэрин двигался слишком медленно. Герцог невнимательно слушал, как Лиам описывал ему состояние лошадей, ибо все его мысли сосредоточились на предстоящем путешествии. Вскоре из-за холма послышался гнусавый звяк козьих колокольчиков, и герцог обратил внимание, что трава вокруг изрядно объедена. Среди оголившегося луга одиноко торчали лишь редкие кусты боярышника и ежевики. Еще один маленький мальчик прислонился спиной к старому пню и присматривал за пасущимися животными. Под правой рукой его была сложена из камней высокая пирамида: они предназначались для того, чтобы вернуть в стадо отбившуюся козу.

Завидев Кесси, мальчик-пастух приветственно махнул рукой. Козы сгрудились у тропы, подозрительно посматривая на приближающихся людей круглыми желтыми глазами. Две кобылы паслись поодаль, по всей видимости, брезгуя обществом рогатых млекодающих.

Дэрин всю дорогу твердил себе, что Эмбер его не узнает. Если она еще и помнит его, то помнит его совсем другим, не таким, каким он стал сейчас. Прошло столько лет, и Эмбер тоже должна была состариться?

Они приближались к лошадям с наветренной стороны, и голова гнедой внезапно поднялась и повернулась в их направлении. Ноздри ее затрепетали, и она заржала громко и пронзительно, так что заболели уши.

— Отлично, — послышалось совсем рядом бормотание Лиама. Эмбер быстро трусила к ним, а Кэти в волнении и тревоге кружила по лугу сзади нее, не решаясь приблизиться к незнакомым людям.

Между тем Эмбер миновала Кесси и Лиама и остановилась перед Дэрином. Ее ноздри раздувались, и от ее ароматного пахнущего травой и нагретым лугом дыхания волосы на голове герцога зашевелились. Дэрин покрепче уперся в землю посохом и, протянув руку, погладил кобылу по шее и отбросил со лба отросшую челку. Эмбер, должно быть, было уже около двадцати лет, и в ее каштаново-гнедой шкуре появились первые седые волоски, которых было особенно много на морде и вокруг нижней губы, а красивые лиловые глаза глубоко запали. В остальном же это была круглая, упитанная, слегка разжиревшая на вольных летних пастбищах кобыла, которую давно никто особенно не утруждал работой. Мех на шкуре отрос в преддверии зимы, став густым и теплым.

Дэрин снова погладил Эмбер по изогнутой шее, провел по крутому плечу и похлопал по груди. Прислонившись лицом к теплому мохнатому боку Эмбер, он пробудил в себе полузабытое ощущение езды верхом, ощущение силы, кротости и радостной готовности лошади доставить удовольствие всаднику. И Дэрин заговорил с Эмбер тихим, ласковым голосом, обещавшим вернуть утраченное чувство единения коня и всадника, которым они когда-то наслаждались.

— Теперь ты будешь моими ногами, — шепнул он ей.

И они отправились в обратный путь. Лиам захватил с собой веревку, но она оказалась не нужна. Эмбер сама последовала за Дэрином, выступая так важно, словно ее жизнь снова обрела цель. Кэти тоже двинулась следом, держась на безопасном расстоянии. Лиам продолжал разглагольствовать, рассказывая, как он подпиливал лошадям копыта ножом для разделки рыбы, упомянув и о том, что ни на одной из них давно никто не ездил.

— Должно быть, она наполовину одичала, так что вы должны быть поосторожнее, — предупредил он уже около хижины, накидывая на спину Эмбер седло. Седло с самого начала было в довольно плачевном состоянии, но теперь все его кожаные части снова пересохли и были попорчены крысами.

Дэрин отказался от помощи Лиама, который хотел подсадить его на лошадь. Он был полон желания доказать ему и себе, что он еще способен на какие-то усилия. Пока он карабкался наверх, Эмбер изгибала шею и смотрела на него, однако осталась стоять смирно, не дрогнув ни одним мускулом.

Майш выбежала из хижины, держа в одной руке дорожный мешок Дэрина из промасленной кожи, а в другой — лютню. Через ее локоть был переброшен длинный и теплый дорожный плащ из плотной, но легкой материи, богато расшитый замысловатыми морскими змеями и драконами. Это была самая красивая одежда из всего, что Дэрин видел в рыбацкой деревне.

Майш стояла неподвижно, ожидая, пока Дэрин привяжет лютню к седлу позади себя. Лиам помог Дэрину приторочить посох под правой ногой, чтобы он не мешал движениям Эмбер. Когда они закончили привязывать его к седлу, Майш передала Лиаму суму, чтобы он привязал ее рядом с лютней.

— Копченая семга и хлеб, — спокойно сообщил Лиам, заметив, как подозрительно косится на свою пополневшую котомку Дэрин.

Тем временем Майш подошла совсем близко к Дэрину и протянула ему плащ.

— Это плащ ее отца, — прокомментировал с другой стороны лошади Лиам. — Молодой господин не хотел ничего брать за то, что он для нас сделал. Майш надеется, что вы примете этот дар вместо него.