Хранитель меча - Джеймс Лэйна Дин - Страница 76

Королева тоже уловила это — слабую пульсацию воздуха и запах соленого морского ветра. Затем в самой середине спальни закружился неистовый вихрь. Мартен, который почти не знал, кто такой Сезран, со страхом и подозрением смотрел на худого старика, появившегося из воздуха буквально на его глазах. Камень на груди мага ярко вспыхнул, и Джессмин заметила, что перстень Гэйлона отозвался слабой голубой искоркой. Впервые она почувствовала надежду.

Сезран шагнул к кровати Гэйлона.

— Опять слишком рано для похорон, — сокрушенно вздохнул маг.

— Он заплутал во Сне, — негромко сказала Миск. — Помоги ему вернуться, брат. Пожалуйста.

— Слишком поздно, — проворчал Сезран.

— Дэрин оставался во Сне гораздо дольше и выжил.

— К моему величайшему сожалению.

— Сделай это для меня…

— Нет! — воскликнул Сезран яростно. — Пусть он умрет! Звездный камень уничтожен, пропал. Без него наш корабль не сможет доставить нас ни в то место, ни в то время, куда нам необходимо попасть. Мы никогда не вернемся домой, Миск!

— Тогда смирись наконец со своей судьбой, брат, и будь великодушен.

Тебе больше не к чему стремиться и нечего больше желать. Используй свое могущество для добра.

— Нет, — маг мрачно улыбнулся, глядя сверху вниз на Гэйлона. — Я здесь лишь затем, чтобы позлорадствовать, в чем ты всегда меня обвиняла. Удовольствие невелико, но мне и этого хватит.

Дэви медленно поднялся, и выражение бешеной ярости на его лице испугало Джессмин.

— Ты…

— Сядь, — приказала Миск. — Сезран отказывается потому, что даже он не в силах исполнить мою просьбу.

— Ты умница, сестричка, — фыркнул старый маг. — Давай, стыди меня, взывай к моей гордости.

— Я бы сделала это, если бы в твоей высохшей душе оставалось место для гордости и стыда. Ступай прочь, жалкое существо. И впредь не смей появляться рядом со мной. Никогда!

Миск произнесла эти слова с бесконечной холодностью и отчуждением, и Джессмин заметила в глазах Сезрана тень сомнения, хотя ожидала увидеть гнев.

— Миск, — негромко пробормотал Сезран. — Не может быть, чтобы ты именно это имела в виду.

— Может.

Краска гнева прихлынула к щекам мага, но лишь на мгновение. В следующую секунду он побледнел.

— Но это глупо, сестра. Мы с тобой спорили и ссорились на протяжении целого тысячелетия, но я всегда любил тебя. Мы с тобой навечно останемся в этом мире. Не можешь же ты оттолкнуть меня.

Миск повернулась к брату спиной, и Сезран сделал то же самое.

— Ты права, я не в силах сделать того, что ты просишь. Там несметное количество звезд, и отыскать среди них заблудившегося Спящего… невозможно.

— Я прошу тебя только попробовать, братик. Это ты учил его Сну. Неужели во всей Вселенной нет такого места, которое нравилось принцу Гэйлону больше остальных? Неужели там не отыщется такого укромного уголка, где Гэйлон мог бы отыскать убежище и насладиться счастьем, прежде чем умереть?

Маг задумался.

— Когда-то было такое место, которое одинаково влекло Дэрина и принца… В этом месте нет звуков и солнечного света. Может быть, мне удастся отыскать его снова.

Сезран шагнул на середину спальни, но остановился.

— Я делаю это ради тебя, сестра, а не ради Рыжего Короля. Ты пыталась остановить меня, когда я выковал Кингслэйер, но Звездный камень освободил тебя. Я принимаю на себя ответственность за все, что произошло в этом мире с тех пор, но моя любовь к тебе не погасла, хотя я бывал эгоистичен и жесток. Скорее всего, я таким и останусь. Мне нечего сказать в свое оправдание, но…

Его голос ослабел и затих, и Миск продолжила за него:

— …но такому могуществу трудно противостоять.

— Простишь ли ты меня?

— Я простила тебя давным-давно, братик.

Старый маг взглянул на остальных. Он снова был холоден и властно-спокоен.

— Пусть никто из вас не надеется. Слишком мало шансов. Если я не отыщу его в том мире, куда, я думаю, он отправился, я поищу его где-нибудь еще… и буду искать до тех пор, пока в теле Гэйлона Рейссона теплится жизнь. Но лучше всего считайте, что он уже умер, и позаботьтесь о собственных жизнях.

Резкий порыв ветра взметнул его темный плащ, полы бешено захлопали, и Сезран закружился на месте. Внутри этого небольшого смерча синей звездой сверкал Колдовской Камень мага. Прошло всего несколько мгновений, и Сезран исчез.

Мартен, усевшийся на деревянном стуле, так и подался вперед.

— О каких чудесах только что говорил ваш брат, Миск? Корабль, Звездный камень, который должен отнести вас куда и когда?

Миск не ответила. Взяв Джессмин за руку, она подвела ее к кровати Гэйлона.

— Тебе тоже придется потрудиться, моя дорогая. Позови Гэйлона, позови всем сердцем и разумом, пусть поймет, что он должен вернуться.

— Он услышит меня?

— Мы должны надеяться.

Невыразительное, почти мальчишеское лицо на подушке было бледно, и Джессмин снова почувствовала внутри щемящую пустоту. Она присела на краешек кровати, лишь уголком сознания отметив, что Миск занялась сломанной рукой Мартена. Королева даже слышала их приглушенные голоса, но не могла понять смысла слов, которые они произносили. В конце концов Миск отослала Мартена в его покои, но Дэви наотрез отказался уходить. Сидя в кресле, герцог пристально вглядывался в лицо Гэйлона.

Джессмин села повыше и, прижав голову Гэйлона к своему раздутому животу, положила ладонь ему на грудь. Ее чувствительные пальцы обнаружили слабый пульс жизни — грудная клетка короля слегка приподнялась и медленно опустилась. Дыхание Гэйлона было неслышным и незаметным, но зато оно не останавливалось и было ровным.

— Мой господин… вернись к нам, — прошептала Джессмин, неожиданно для себя дав волю до сих пор сдерживаемому отчаянию и горю.

Боль, которую она ощутила, оказалась такой острой, что ее едва можно было стерпеть, однако слез у нее снова не оказалось. Ее отец был мертв, мать и сестры погибли во дворце в Занкосе. Хотя Джессмин плохо помнила этих своих родственников, все же они были членами одной семьи… и вот теперь они погибли от руки Гэйлона вместе с тысячами и тысячами других жителей города. Именно от этого своего поступка бежал ее муж и теперь может никогда не вернуться.

Что ей сказать, чтобы облегчить бремя его вины? Какие выбрать слова, чтобы рассказать Гэйлону о своей любви и указать ему путь домой? Джессмин подтянула к себе правую руку короля, на которую было надето кольцо с Камнем, и взяла его пальцы в свои. Левая рука Гэйлона была стиснута в кулак у бедра. Прижимаясь головой к его плечу, Джессмин зашептала ему на ухо слова надежды и утешения. Так прошла вся ночь.

Наступило утро, а в состоянии Гэйлона не произошло никаких изменений. В совершенном отчаянии королева продолжала свой тихий монолог, а Дэви безостановочно мерил шагами пространство перед камином. Миск, по обыкновению безмятежная и спокойная, уговорила королеву поесть и выпить вина, чтобы поддержать свои силы.

Прошло три дня, но Гэйлон отказывался отзываться на голос и прикосновения Джессмин. Глубокое и безнадежное отчаяние овладело ею, и она уступила сну. Сновидения тоже не принесли ей ни успокоения, ни надежды. В них она гналась за Гэйлоном по темному лесу, и его высокая фигура все время маячила где-то на грани видимости, как она ни торопилась.

Незадолго до рассвета четвертого дня Джессмин разбудило какое-то движение, и она села, протирая глаза. Свечи догорели, и в комнате было тихо. На пальце Гэйлона внезапно ожил Колдовской Камень, засветившись слабеньким, но чистым синим огнем. Океанский ветер ворвался в комнату и заколыхал шторы на окнах и гобелены на стенах. В центре спальни материализовался Сезран, и Дэви, задремавший в кресле, тоже проснулся.

Пальцы короля под рукой Джессмин слегка согнулись, и королева судорожно вздохнула. Ореховые глаза Гэйлона открылись и уставились куда-то вдаль, бессмысленные и пустые. Джессмин наклонилась над ним и увидела, как эти бездонные глаза наполняются пониманием и ужасом.