Хранитель меча - Джеймс Лэйна Дин - Страница 73

Запрокинув голову, Дэви посмотрел на мага:

— Ты хочешь, чтобы он умер. Ты хочешь забрать Кингслэйер себе, но ты никогда его не получишь. Никогда!

Гэйлон пошевельнулся, и Кингслэйер в его руке ожил, загудев громче. В отчаянье Дэви схватился обеими руками за поперечину гарды и потянул.

Король ударил его локтем в ухо. В глазах Дэви потемнело, и он тяжело упал на землю, ударившись о камни раненым плечом. Острая боль заставила его на мгновение потерять сознание. Очнувшись, он услышал сквозь боль тяжелые шаги Гэйлона по камням. Смех Сезрана наверху оборвался, и юноша, осознав, что Гэйлон ушел, заплакал в бессильном отчаянии.

— У тебя снова открылась рана. — Ласковый, но исполненный глубочайшего сожаления голос Мартена, заставил Дэви взять себя в руки. Эрл Нижневейлсский присел рядом с ним на корточки и положил руку ему на плечо.

— Пожалуй, нам лучше последовать совету старого мага, Дэви. Давай выбираться отсюда.

Тяжесть на сердце перевесила боль в плече.

— Я не могу оставить его одного.

— Он не помнит, не узнает тебя. Он прикончит нас с тобой так же бездумно, как убил Арлина и Ринна. Из ближайших друзей короля остались только мы с тобой, Дэви… — Эрл помолчал. — Все ушли. Ксенарские солдаты рассыпались по всему Нижнему Вейлсу. Наша храбрая маленькая армия так просила короля поскорее взять в руки Кингслэйер, а теперь наши воины тоже бегут сломя голову, чтобы скрыться от реальности.

Он фыркнул.

— Куда пошел король? — спросил Дэви, вытирая слезы с лица.

— На юг, — обеспокоенно сказал Мартен. — Боюсь, что у нас остается слишком мало времени. Ты сумеешь встать? Я мог бы нести тебя, но…

Герцог с трудом поднялся и понял, почему голос Мартена звучал так неуверенно. Четырнадцатый эрл Нижнего Вейлса получил удар мечом в плечо. Кольчуга спасла его, не уступив острому лезвию, но сила удара была такова, что кость не выдержала и сломанная рука бессильно повисла.

— Сначала нога, теперь рука, и все с одной стороны, — мрачно заметил

Мартен. — Впрочем, моя главная, правая, рука еще действует. Может быть, нам удастся, помогая друг другу, добрести до Арбор-хауса.

— Иди один. Мартен, — отказался Дэви. — Я приду за тобой, как только смогу.

— Не делай этого! — Мартен схватил его за локоть. — Гэйлон утратил разум. Он предупреждал нас, что это произойдет и каковы будут последствия. Я не хочу быть последним человеком, оставшимся в живых.

— Тогда идем вместе.

— Боги! — прорычал Мартен и выпрямился. — Остается надеяться, что это будет менее болезненно, чем если мы прямо сейчас перережем друг другу глотки.

Дэви проигнорировал это замечание. Он уже пошел на юг, с трудом прокладывая себе путь среди останков. Кости Роффо можно было легко узнать по слиткам серебра и железа, в то время как кости Арлина и Ринна лежали безымянной грудой. Дальше проход загромождали обугленные кости по меньшей мере тысячи воинов. Обходного пути не было, и Дэви шагнул вперед, чувствуя, как хрустят под ногами тонкие кости скелетов. Мартен, сыпля проклятиями, шел следом.

— Куда же он пошел? — проворчал эрл.

Дэви внезапно догадался. Гэйлону необходима была позиция где-нибудь на возвышенности, откуда он бы мог вызвать большие разрушения. Наследие жаждало крови, а на Ксенарской равнине наверняка еще оставалось немало солдат.

— Сюда! — показал Дэви и заторопился вперед неровной, подпрыгивающей походкой.

Пока он спускался по крутой каменистой тропе, также усеянной обугленными костями, усталость и боль чуть не доконали его. И все же он оказался на скальном обнажении, на котором впервые увидел Сезрана. Отсюда прекрасно просматривалась вся Ксенарская равнина.

И все это время он слышал гудение Кингслэйера — низкое, угрожающее. Вибрацию скал он улавливал даже через подошвы башмаков. Откуда-то издалека доносилось мелодичное пение жрецов Мезона.

— Дэви! Подожди…

Зов Мартена был заглушен нечеловеческим воплем, высоким воем рвущейся на свободу энергии, который сотряс всю землю. Герцог упал на спину и съехал вниз по крутому склону; не имея возможности уклониться от острых камней, он только зажимал рукой рану в плече.

Гэйлон, оказавшись на месте, снова собрался с силами. Лучи склонившегося к горизонту солнца коснулись его, осветив огненно-рыжую бороду и соломенные волосы. По лезвию меча метались сполохи голубого огня. Как зачарованный Дэви смотрел, как Рыжий Король снова поднимает клинок. Словно нанося сильный удар, взмахнул Гэйлон тяжелым Кингслэйером, рассекая надвое пространство перед собой.

Перепуганные солдаты — остатки великой армии Роффо — удирали по равнине к Занкосу, кто пешком, а кто — верхом на лошади. На месте оставались только жрецы Мезона, и солнце золотило их белые одежды. Рядом с ними сидел в седле еще один человек, седой и невысокий, в знакомом пурпурном плаще — это Тидус Доренсон искал спасения под защитой магии жрецов. Впрочем, их ряды тоже заметно поредели. Даже на большом расстоянии юный герцог разглядел их поднятые подбородки и напряженно раскрытые рты, однако песня их было полностью поглощена гудением Кингслэйера.

На этот раз над их головами не появилось никакой тучи — магия жрецов теперь имела вид плотного огненного шара изумрудного цвета, который ринулся на Гэйлона как раз в тот момент, когда Кингслэйер разразился еще одним потоком солнечного пламени. Две силы столкнулись в воздухе, и Дэви, находившийся в дюжине шагов от Гэйлона, был брошен обратно на каменную стену горы. Золотисто-голубое пламя и зеленый огонь, отразившись друг от друга, изменили направление: пламя Мезона взлетело высоко вверх и ударило в вершину горы, а огненная река Гэйлона хлынула на землю.

Дэви с трудом оторвал взгляд от скалистого пика, объятого пламенем, и посмотрел вниз, на равнину. Огненная река Кингслэйера поглотила мезонитов и теперь растекалась во всех направлениях, становясь все глубже и полноводнее. Соленый песок равнины быстро исчезал под волнами пламени, и все живое, к чему они прикасались, немедленно гибло в страшных мучениях. Даже несмотря на огромное расстояние, Дэви видел, как крошечные фигурки людей и лошадей чернели и корчились в огне, а горячий ветер донес до его слуха их страшные крики. Обширный лагерь со всеми палатками и коновязями исчез, испарился, а вырвавшаяся на свободу энергия продолжала бушевать на пустынной равнине.

Почувствовав приступ тошноты, Дэви посмотрел на своего короля. Гэйлон Рейссон стоял на скале, упираясь ногами в землю и держа Кингслэйер перед собой на вытянутых, прямых руках. Между тем огненная мощь меча дотянулась даже до Занкоса, едва видимого на горизонте. Пламя пожаров охватило высокие строения города и бушевало над горизонтом до тех пор, пока огненная река не достигла Внутреннего моря. Тогда в воздух взвились огромные облака перегретого пара, которые закрыли собой южную часть неба.

Только после этого Гэйлон Рейссон снова подчинил меч своей воле. Это далось ему нелегко, и лицо Рыжего Короля исказила напряженная гримаса. Острие меча снова опустилось вниз, и бурлящий на равнине ад погас. Только вдали догорал Занкос, и столб жирного черного дыма кланялся ветру высоко над горизонтом. Крики затихли, и в воздухе сильно пахло горелым мясом.

Дэви не то судорожно всхлипнул, не то вздохнул. Рыдания душили его. Подоспевший Мартен увлек его глубже в расселину скалы под прикрытие валунов, но Дэви все же высвободился и снова уставился вниз. В самой середине оплавленной, засыпанной шлаком и обгоревшими костями равнины стоял человек, целый и невредимый. Его белые с золотом накидки трепетали на ветру. Человек поднял руки над головой, затем развел широко в стороны, и ветер поднял его в воздух. Верховный жрец взмывал все выше и выше, приближаясь к уступу на скале, на котором стоял Гэйлон. До слуха Дэви донесся его звучный, красивый голос:

— Я — сам Мезон, воплощение бога на земле! — распевал он, и слова его песни завораживали и гипнотизировали наблюдавших за ним.

Зеленая аура окружила его тело, а лицо излучало такую божественную силу, что Дэви невольно вздрогнул. Между тем жрец обращался только к Гэйлону: