Хранитель меча - Джеймс Лэйна Дин - Страница 60

— Ну, вот мы и пришли, — объявил Маркайм, отводя в сторону входной клапан большого шелкового шатра круглой формы, увенчанного высоким конусом с ксенарским флагом на вершине.

Внутри пол был устлан дорогими толстыми коврами, по которым были разбросаны вышитые атласные подушки. Единственным предметом мебели был длинный приземистый стол и два складных стула. На матрасе у самой стены были аккуратно разложены оружие и доспехи.

Сразу за ними вошел мальчик-слуга. Опустив взгляд, он спросил:

— Что желает милорд?

— Еды и вина, Райе. Только быстро.

— Ты богато живешь, Маркайм, — заметил Арлин, рассматривая немногочисленное, но дорогое и роскошное имущество брата.

— У меня свой большой отряд, братишка. Целая тысяча солдат, — он приглашающе махнул рукой в сторону стола. — Присаживайся. Сейчас нам подадут напитки и еду.

Арлин отцепил от пояса меч и сел, положив меч рядом с собой на подушку. Затем он расстегнул кирасу и отложил ее в сторону вместе со шлемом. Судя по всему, на службе короля Роффо Маркайм Д'Лелан процветал. Кроме того, ему отошло все имущество Д'Леланов.

— Я не могу остаться надолго, — предупредил Арлин, вспомнив, что Мартен остался один на скале обозревать окрестности.

Маркайм усмехнулся:

— Ты, конечно, простишь меня, если я попытаюсь тебя переубедить.

Он налил в миску воду из серебряного кувшина, и они вымыли руки. Тем временем слуги принесли вино и закуски, после чего Маркайм их немедленно изгнал. На тарелках лежала горячая жареная оленина, завернутая в распаренные виноградные листья; не забыто было и печенье с финиками. В огромных кружках пенился холодный сладкий эль.

Арлин успел позабыть, что когда ешь руками, пища приобретает совершенно особенный вкус, однако на этот раз приторно-сладкая подлива насторожила его. Подняв голову, он перехватил напряженный взгляд Маркайма.

— Тебе не нравится? — спросил он.

— Хорошая еда… просто превосходная. Просто в последнее время я что-то потерял аппетит.

— Это не удивительно. Как не потерять аппетит, если восемь лет подряд питаться пресной виннамирской пищей, — с тенью раздражения в голосе заметил Маркайм. — Почему все-таки ты оставил нас и поселился на севере? Мать очень скучала по тебе, Арлин.

Кусок печенья вдруг стал горьким во рту, и Арлин положил его обратно.

— Я думал, что ты позвал меня к себе, потому что все еще любишь, а ты хочешь, чтобы я оправдывался.

— Нет-нет, ты здесь совсем не за этим, — торопливо сказал Маркайм, но отвел взгляд.

— Да, я был безответственным и неуправляемым, — признал Арлин. — Я компрометировал семью при дворе. Теперь я об этом искренне сожалею, но именно отец дал мне ясно понять, что я не могу больше оставаться в родном доме. Каково мне было после этого оставаться в Занкосе? У меня там не было будущего. Я был недисциплинирован, а твой военный образ мышления тоже мне не давался.

— Зато теперь, похоже, ты наверстал упущенное. И поднял оружие против собственного народа… против своей семьи. Ты пошел за Рыжим Королем и опозорил всех нас.

— Я пошел за другом. Конечно, кроме всего прочего, он и король, и маг, но самое главное — и я чувствую это — это человек, отмеченный судьбой. Виннамир стал моим домом, а его народ — моей семьей. Мы не просили об этой войне — нам ее навязали. Так что в своем позоре будете виноваты вы сами.

— Ну, хватит об этом, — Маркайм взялся за свою кружку. — Давай не будем ссориться, ведь нам осталось так мало времени. Ешь.

Арлин уставился в тарелку. По привычке он попытался потереть кончики бесчувственных пальцев, но ему это не удалось. Он чувствовал себя морально опустошенным.

— Как умер отец? — негромко спросил он.

— От рук жрецов Мезона.

Арлин был потрясен.

— Но почему? Он был верующим человеком, был всегда. Он любил своего бога.

— Это так, но он отказался исполнить требования верховного жреца, —

Маркайм сделал большой глоток эля. — Я же, напротив, охотно ему подчинился.

Арлин нахмурился:

— Я не понимаю.

— Поймешь. Отец умер призывая тебя. Не меня… тебя. Ты ешь, а то будет поздно.

Арлин неохотно откусил еще немного печенья и вдруг заметил, что пища на тарелке брата остается нетронутой. За его спиной захлопал на ветру полог палатки, и Арлин обернулся. Внутрь вошел высокий и худой человек в одежде верховного жреца. Арлин, исполненный дурных предчувствий, даже вспомнил его имя. Тек. Следом за ним вошел полный седой и весьма представительный вельможа. Тидус Доренсон. При виде бывшего главы Совета Арлин испытал нарастающий гнев.

— Он съел очень мало, — извиняющимся тоном сказал Маркайм.

— Но достаточно, чтобы послужить нашим целям, я полагаю, — ответил ему жрец. — Наше снадобье должно сделать его покорным.

— Теперь вы верите мне, Маркайм Д'Лелан? — спросил Тидус.

— Да. — В этом единственном слове брата Арлин услышал горечь и ярость.

— Мой брат умер. Это очень хитрое существо, которое умело пользуется воспоминаниями Арлина, однако это может быть только демон. Клянусь Мезоном, что Гэйлон Рейссон дорого заплатит за свою черную магию?

В сумятице собственных мыслей Арлин едва слышал их разговор. Снадобье, черная магия, Гэйлон…

— Что ты наделал?! — спросил он и обнаружил, что язык с трудом ворочается во рту. — Ты обещал мне безопасность.

— Демоны лживы и хитры, поэтому человеку невозможно победить демона без помощи ответной хитрости.

— Нет, Маркайм, это Тидус хитрит и лжет. Я не демон, я твой брат.

— Довольно изворачиваться и лгать, — перебил его Доренсон, и на губах его появилась тонкая улыбка. — Я был там и видел все своими собственными глазами.

— Ты ничего не мог видеть, старый предатель, — Арлин посмотрел на Тека.

— Поверьте ему, и однажды он воткнет вам нож в спину.

— Я не верю никому, кроме бога, — Тек усмехнулся и трижды хлопнул в ладоши.

В палатку вошли еще двое жрецов. Они были в солдатских юбках и в доспехах белого цвета. Каждый держал в руке обнаженный меч. Арлин нашарил на полу свое оружие и неуклюже выдернул его из ножен, но Маркайм успел перехватить его за запястье.

— Дай мне этот маленький шанс, прежде чем я умру, — взмолился Арлин.

— Они не хотят твоей смерти. Мертвый ты им не нужен.

И Маркайм вырвал меч из бесчувственных пальцев брата, но Арлин собрал все свои силы и ударил его кулаком в лицо. Маркайм опрокинулся на пол, а жрецы ринулись на Арлина.

Страх и ярость помогли Арлину превозмочь дурманящее действие наркотика. Он снова схватил свой меч, затем развернулся и рассек заднюю стену палатки. Клинок проделал в шелке широкое отверстие, в которое Арлин нырнул головой вперед. Яркое солнце, отраженное от миллиардов песчинок и кристаллов соли, на мгновение ослепило его, но потом он увидел близкие стенки соседних палаток и кучки ксенарских солдат.

— Схватить его! — прокричал сзади него Тек. — Он нужен мне живым!

Арлин неловко вскочил на ноги и, пригнувшись к земле, метнулся вправо, в проход между палаток. Ему казалось, что земля медленно раскачивается под его ногами, а далекий горизонт вообще отплясывал какой-то бешеный танец. Кто-то из солдат заступил ему дорогу, и в солнечном свете серебром сверкнуло лезвие длинного меча. Арлин взмахнул своим оружием и вонзил его в незащищенный живот противника, прежде чем тот успел замахнуться. Пронзительный вопль умирающего заставил всех повернуться к Арлину.

Зубчатая стена Серых гор, нависших над Ксенарской равниной, означала для Арлина свободу и безопасность. Там ждал его Мартен, но здесь, в клубах удушливой пыли, Арлин один на один сражался с целой армией, которая преграждала ему путь к спасительным горам. Оглядев ряды надвигающихся на него солдат, Арлин, чувствуя лишь слабое сожаление, набросился на ближайшего.

Его сверкающий меч чуть было не прорубил ему дорогу, но врагов было слишком много и стояли они слишком близко друг к другу. Никто не мог уклониться от яростных ударов южанина, и те солдаты, что стояли к нему ближе всех, изрядно пострадали, прежде чем Арлина удалось скрутить. Когда из его руки вырвали оружие, Арлин продолжал сражаться зубами и коленями. Он боролся даже тогда, когда его повалили на землю. Ему связали руки за спиной, связали лодыжки, но бесчувственные конечности не ощущали боли, одно лишь давление веревок.