Хранитель меча - Джеймс Лэйна Дин - Страница 46

За прошедшие два месяца им удалось сделать очень многое, однако еще больше они не успели, а времени почти не оставалось. Всего неделю назад король послал Арлина и Мартена на юг, чтобы разведать обстановку на границе. Керил и Ринн отправились на север к королю Ласонии Сореку дней пятнадцать назад в надежде возобновить союзнический договор с этой северной страной. Брат короля очень хотел взяться собой и Дэви, так как герцоги Госнийские всегда были посредниками между царствующим домом Ласонии и Рыжими Королями, однако Гэйлон считал, что юноша нужнее ему самому. И хотя это действительно было так, однако король столкнулся с одной трудностью, которую ему было не просто преодолеть.

В молодом герцоге было очень много от его отца, Дэрина Госни. Настолько много, что в его обществе король не так остро чувствовал ту пустоту, которая преследовала его долгие годы, прошедшие со дня гибели его наставника и друга. Юноша очень много и упорно упражнялся с мечом и теперь мог не только постоять за себя. Он был решительно настроен принять участие в этой войне, однако Гэйлон уже решил, что маленькая Виннамирская армия отправится в поход без юного герцога Госнийского.

Король хотел, чтобы Дэви остался в безопасности с Джессмин, с возможным наследником Рыжих Королей, но вот сообщить юноше о своем решении было отнюдь не простым делом.

— Сколько у нас людей? — спросил король, пытаясь отвлечься от мучивших его вопросов.

— Только в этом лагере — пятнадцать сотен и еще двадцать три человека, — немедленно отозвался Дэви из темноты. — Девятьсот восемьдесят семь в лагере над рекой и еще пятьсот шестнадцать в казармах. Итого три тысячи двадцать пять человек. — Затем он посмотрел на короля: — За всю свою жизнь я ни разу не видел так много людей сразу.

— Гмм-м, — неопределенно хмыкнул король. Он все еще слышал не очень хорошо, однако в голосе Дэви определенно прозвучала гордость.

— Попытайся вообразить себе количество в тридцать раз большее, и тогда ты поймешь, с чем нам предстоит иметь дело, мой герцог, — сказал он.

— На нашей стороне Кингслэйер.

При упоминании о мече король вздрогнул, даже несмотря на теплый вечер.

— Подумай о том, что мы имеем в узком проходе в Серых горах, который так легко защищать. Это в том месте, где горная цепь подходит к Западному морю. Мы имеем пересеченную местность и несколько сотен людей, которые прожили там всю свою жизнь. Многие из них даже когда-то сражались с ксенарцами в тех краях. Мы поведем войну так, как когда-то вел ее мой отец, а до него — мой дед. Будем обороняться.

— А Когтистое ущелье на востоке?

— Оно глубокое и узкое, удерживать его еще проще, — ответил Гэйлон, довольный тем, что юноша задал этот вопрос. — Мы пошлем туда часть наших воинов, но, поскольку это довольно далеко, я сомневаюсь, что наши враги станут терять время на обходные маневры. Нет. Ксенара надеется победить нас только благодаря численности.

— Отлично. Тогда и все их корабли им не помогут, — снова с гордостью сказал Дэви. — Морское побережье слишком неприступно, а устье залива Полной Луны загорожено цепью.

Гэйлон позавидовал оптимизму юноши и предпочел не говорить о том, что упомянутая цепь, несмотря на толщину звеньев, уже больше сотни лет ржавеет на дне морском. Все же он был согласен с Дэви, полагая, что Роффо предпочтет сохранить свои торговые корабли для торговли, целиком полагаясь на свою могучую армию, которая собиралась на Ксенарской равнине.

— Давай возвращаться, пока совсем не стемнело, — пробормотал Гэйлон.

Герцог Госни кивнул ему из темноты и развернул свою кобылу. То, как он держался в седле, поворачивал голову, даже мелькающая на губах быстрая улыбка — все напоминало Гэйлону Дэрина. Удивительно, как человек может повториться в своих детях. Король даже ненадолго задумался, будет ли его собственное дитя так похоже на него.

Дэви пришпорил гнедую и пустил ее легким галопом по тропе под дубами.

— Поднажми! — крикнул он, затем осадил кобылу, увидев что Гэйлон следует за ним шагом. — Что случилось?

— Устал.

— Никто же не просит тебя скакать галопом. Предоставь это лошади, мой король.

— Она тоже устала.

На лице юноши появилось выражение, которое целиком и полностью было его собственным изобретением, не унаследованным от отца.

— Должно быть, она стареет.

Покачав головой, он снова вонзил шпоры в бока своего верхового животного и помчался к замку во весь опор.

На этот раз Гэйлон тоже поторопил своего серого в яблоках скакуна, чтобы не слишком отстать от этого молодого наглеца. Длинные летние сумерки позволили им, не теряя скорости, спуститься к реке, а затем подняться по холму к конюшням. Это не были скачки в прямом смысле слова, но элемент соревнования здесь, безусловно, присутствовал. Гэйлон прискакал первым, хотя ему показалось, что Дэви в последний момент придержал свою гнедую. Грумы ринулись к ним с двух сторон чтобы принять взмыленных лошадей, и король с герцогом спешились.

— Жареная оленина, — заметил Гэйлон, потянув носом, пока они шли по тропинке к дверям замка. — Пахнет довольно вкусно.

— Это из казарм, — объяснил Дэви. — Сегодня на ужин олень… опять.

Гэйлон повернулся лицом к казармам и снова втянул носом воздух:

— Я думаю, это только справедливо, что солдаты питаются лучше членов королевской фамилии.

— Они уже жаловались, что их кормят олениной три раза на дню.

— Тогда давай придумаем какую-нибудь перемену, — Гэйлон толкнул высокую дверь в вестибюль раньше, чем герцог успел проделать это для него. — И почему все время я должен думать об этих мелочах?

— Может быть, потому, что вы — король?

В замке их встретил прохладный, но затхлый воздух. Впрочем, он был не таким влажным, как зимой. В последнее время замок снова затих, несмотря на то что теперь в его многочисленных апартаментах разместились офицеры со своими адъютантами и прислугой. Они, впрочем, не выходили обедать в большой зал. Угроза войны наложила свой отпечаток и на аристократов, и на простолюдинов, и на слуг. Больше всего Гэйлон скучал по шумным и веселым детям, чьи крики, бывало, звенели на лужайке и в коридорах замка с раннего утра и до вечера. Детей отправили по домам в первую очередь.

Король уже договорился с тетушкой Элсис, чтобы Джессмин и Дэви остались у нее в Оукхевен-Мэнор, в усадьбе, которая также находилась на севере, но дальше от побережья, чем замок Госни. Если случится самое страшное, их можно будет переправить в Ласонию. Керил получил приказание заручиться согласием короля Сорека на то, чтобы королева получила убежище в этой северной стране.

В коридорах юго-восточного крыла король столкнулся с молоденькой горничной. Воспользовавшись случаем, он приказал подать ужин для себя и для герцога Госни в зал для аудиенций. Дэви широко улыбнулся девушке и проводил ее взглядом.

— Ей нравится мое пение, — пояснил он, заметив испытующий взгляд короля.

— Кроме того, она мила, — закончил за него Гэйлон.

Улыбка Госни стала несколько смущенной.

— Да, пожалуй, — признал он.

«Он больше не мальчик», — напомнил себе король.

— Идем. Нам надо еще поработать, прежде чем мы получим возможность отдыхать, — пригласил он.

Дэви вздохнул. Работа, о которой говорил король, была не из приятных. В последнее время им все чаще и чаще приходилось разбирать военные и дисциплинарные вопросы. Когда слишком много людей долгое время жили в тесных казармах, ссоры и споры возникали как нечто само собой разумеющееся. В условиях, когда надвигающаяся война несла с собой неуверенность и тревогу, ссоры иногда превращались в драки с нанесением увечий. Мелкие дрязги разбирались, как правило, младшими офицерами, они же имели дело с воровством, мошенничеством, незначительными нарушениями порядка. Все остальное выносилось на суд короля.

К счастью, ужин появился до того, как прибыли жалобщики. Король уже сидел на троне, и поэтому Дэви принял из рук Лауры оба подноса. Девушка задержалась на мгновение, чтобы шепнуть ему на ухо пару слов, а затем торопливо выбежала.