Хранитель меча - Джеймс Лэйна Дин - Страница 36

Молодого лорда-южанина усадили на единственное в комнате мягкое кресло с подлокотниками и потраченной молью и временем обивкой. Он уснул, пригревшись под наброшенным на ноги одеялом Гэйлона, однако даже во сне лицо его оставалось усталым и изможденным.

— Пусть отдыхает, — пробормотал король.

Он говорил очень мало, за весь вечер он произнес не больше десятка фраз, однако свой кубок он подносил к губам еще реже. Глаза его снова остановились на Дэви, и он сказал:

— Я высоко бы оценил вашу моральную поддержку, когда завтра я стану принимать посетителей.

— Ты и в самом деле собираешься устроить аудиенцию? — спросил Керил. — Или просто хочешь посидеть на троне?

Гэйлон нахмурился:

— Одно не мешает другому. Я уверен, что это обязательное условие наряду с рассмотрением петиций и прошений.

— Никто не придет, — лениво проговорил Ринн, рассматривая задремавшего Арлина.

— А вот придут, — заспорил с ним Керил. — Придут хотя бы для того, чтобы поглазеть на настоящего короля, который сидит на троне.

— Нет, — сын портного покачал головой. — Я слыхал, какие разговоры ходят в городе. Все уверены, что Гэйлон создал демона и поселил его в теле Арлина. Орим тоже был некромантом, а память о Черном Короле все еще жива в Виннамире. Простонародье всегда боялось колдовства и магии. Теперь же они запуганы до последней степени.

— Это верно, — подтвердил Мартен. — Замковая челядь совершенно уверена в этом. Может быть, было бы лучше, если бы Арлин вернулся в Занкос к своей семье.

— Нет, — Гэйлон пошевелил желваками на скулах. — Мы — его семья.

Единственный способ доказать горожанам, что они ошибаются, — это дать им увидеть Арлина, позволить им поговорить с ним. — Король огляделся по сторонам: — Что касается меня, то если никто не придет на прием завтра, мы сами пойдем к народу, но только не навеселе и не с нашими обычными проказами.

Керил хихикнул:

— Теперь ты, пожалуй, захочешь, чтобы в большом зале подавали обед или устроишь какой-нибудь бал-маскарад.

— Отличная идея, кузен, — кивнул Гэйлон. — Я хочу, чтобы ты разослал приглашения всем нашим с тобой общим родственникам и предложил им посетить Каслкип с длительным визитом.

— А чем ты собираешься их кормить? — требовательно спросил Керил.

— О мелочах можно позаботиться позже.

— Должен ли я пригласить свою двоюродную бабку, тетушку Элсис? — Керил закатил глаза. — У нее борода еще длиннее, чем у тебя! К тому же в последние двадцать пять лет она неизменно пребывает в дурном расположении духа.

— Будь паинькой, — посоветовал Мартен. — Может быть, тогда тебе достанется что-то из ее наследства.

Керил сморщился:

— С моим везением мне достанется ее борода.

— А чем я могу помочь? — спросил Ринн.

— Ты можешь помочь мне решить одну проблему, — ответил Гэйлон. — Я знаю, что в Киптауне есть несколько граждан, которые пользуются наибольшим уважением, и твой отец — один из них. Пусть они придут ко мне первыми, тогда за ними потянутся остальные. Дэви!

Герцог, заинтересованно прислушивавшийся к беседе, от неожиданности подскочил:

— Да, милорд?

— У тебя хороший почерк?

— Да, милорд.

— Это хорошо. Керил пишет как курица лапой. Приглашения напишешь ты, а о том, как их составить, спросите у королевы.

Обсуждая эти вопросы, они снова откинулись на своих стульях и других сидячих местах. Дэви подумал о том, что самый воздух в комнате снова как бы зарядился, завибрировал, совсем как в комнате Арлина в его первую ночь в замке. Однако это была не магия, вернее, магия, но иная. Это было волшебство общей цели.

Невзначай он взглянул на Арлина и внезапно встретил его ответный взгляд, внимательный и ни капли не сонный. Они заговорщически улыбнулись друг другу, и Дэви почувствовал радость за своего короля. Каковы бы ни были его побудительные причины, страхи и горести, Гэйлон Рейссон сумел отбросить их в сторону и был готов снова надеть свою корону.

День склонялся к вечеру, когда Джессмин посетило предчувствие какого-то радостного события. Вместе с ним возникли в памяти яркие, как солнечные блики, воспоминания детства: запах цветущих роз, яркие отблески утра на стеклах окна, блеяние овец садовника на зеленых лужайках. Мысли об этом одновременно радовали и тревожили ее, но все же она поймала себя на том, что улыбается, склонившись над шитьем.

Постепенно свет за окнами потускнел и погас. Подали ужин. Даже эта простая еда, казалось, никогда не была такой вкусной, как сегодня. Леди Герра, которую эта чудесная сила тоже коснулась каким-то таинственным образом, раскачивалась в кресле-качалке и снова называла Джессмин своей маленькой принцессой. Впервые за много лет престарелую няньку снова потянуло рассказать ей о Занкосе, о королевском дворце, о кораблях и отважных моряках, о ярких, невиданных птицах.

Седая и сморщенная леди Герра отправилась в свою спальню необыкновенно поздно, а королева все еще сидела у огня и улыбалась, чувствуя себя необыкновенно спокойно и счастливо.

— Началось…

Этот негромкий шепот раздался сзади, однако Джессмин мгновенно узнала говорившего.

— Бабушка Арканья! Миск?! — она быстро обернулась, но увидела лишь блики свечей на стенах и тени между облупившимися шкафами.

— Где он? — ясно прозвучал все тот же голос. — Где мальчик? Я хочу поговорить с ним.

На этот раз Джессмин разглядела на широком подоконнике окна прозрачную тень небольшой женщины. Только ее темные глаза, мерцающие внутренним светом, казались настоящими. Они пристально посмотрели на королеву, улыбнулись и растаяли.

Предчувствие Джессмин снова усилилось, и она, счастливая, глубоко вздохнула. Эти полупрозрачные видения означали только одно — Миск скоро будет здесь. Радость от ее появления никак не покидала Джессмин, и она легла только около полуночи.

Этой ночью ее посещали сладостные, чуть-чуть печальные сны. То они снова гуляли в розовом саду втроем — она, Дэрин и Гэйлон. Площадки сада слегка мерцали рассеянным золотым светом и казались намного больше, чем сейчас, потому что во сне Джесс снова была маленькой. Герцог Госни нес принцессу на руках, нежно прижимая ее к груди, и она чувствовала себя уютно и безопасно. Ей казалось, что они оба плывут над мягкой и сочной травой луга, и она теребила двумя пальчиками черный локон его вьющихся волос и упрашивала спеть ей песню.

Затем в ее сне появился отец Гэйлона — король Рейс, очень высокий и красивый человек с суровым лицом и добрыми глазами.

На рассвете эти чудесные сны уплыли куда-то, и Джессмин проснулась в слезах, оплакивая свою потерю.

— Не плачь, мое милое дитя, — сказал совсем рядом нежный голос.

Джессмин открыла глаза и увидела маленькую женщину, склонившуюся над ней. Утреннее солнце светило ей в спину, и от этого казалось, что ее голова окружена ослепительно-ярким нимбом. Женщина коснулась рукой мокрой щеки Джессмин, и она почувствовала прикосновение ее теплой, чуть шершавой кожи. Это был не мираж.

— О Миск, сны бывают так жестоки!

— Не говори так, — упрекнула ее Миск. — Ты никогда ничего не теряешь навсегда, потому что все, что ушло, можно увидеть во сне. В этой вселенной живут существа, у которых не бывает слез, смывающих печаль; они никогда не спят и никогда не видят снов. Пожалей лучше их, а не себя.

Миск наклонилась ниже и поцеловала Джессмин в лоб.

— Одевайся скорее, моя дорогая. Это началось.

— Что?

— Мир больше не такой, каким он был вчерашним вечером. — Миск оказалась возле комода и принялась вынимать оттуда различные предметы туалета. — Совсем, совсем не такой. Ты сама все увидишь…

Джессмин застегнула нижние юбки и надела сверху бледно-зеленое платье, которое выбрала для нее Миск. Это было самое нарядное ее платье, которое хранилось в нижнем ящике комода. Джессмин не надевала его уже несколько лет, и оно пахло пижмой и розовыми лепестками.

— Когда ты приехала, Миск?

— Завтра, — беспечно ответила седая женщина, провожая королеву в гостиную. Около окна она остановилась, приподняла голову и чуть-чуть сдвинула тонкие брови. — Ты не видела Дэви? Я хочу поговорить с мальчиком.