Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера (СИ) - Афанасьев Семен - Страница 40

— Да. Ещё центр тяжести и инерция, чтоб в серии использовать предыдущее движение.

— А-а-а, поэтому всё время по дуге. У тебя ж только одна поверхность ударная, ясно.

— Ударных поверхностей много, эффективная одна, — кошусь на то, что ещё утром было собачьим ошейником на гипсовой скульптуре. — И ту, очень похоже, буквально завтра попросят вернуть.

— А давай повозимся! — колобок задумчиво указывает взглядом на сектор, где работают в парах. — Покажешь, чем богат. Вдруг ещё какие варианты есть. Я про это твоё усиление кулака протезом даже не подумал.

— Траектории уже не одну тысячу лет как оптимизированы, — говорит подошедший первым. — Что вы можете придумать?

— Да, траекториям тысячи лет, но школы бывают разные. Если понимать арсенал противника и заранее наработать свои обусловленные ответы, варианты могут появиться, — вырывается у меня машинально.

Потому что общая волна — она такая, заражает.

Я бы мог сказать, что видел не один и не два сценария в ринге, когда теоретически более сильные каратисты с руками и ногами в прямом смысле еле уползали после боксёров, у которых только руки.

Но от подобных амбициозных заявлений несёт детством.

— Я ничего не утверждаю. Сразу сказал: ищу свои варианты.

— Ты говорил, прикладная задача — первый момент. — Оживляется настойчивый. — А ещё что?

— Общая физуха, — хлопаю себя по животу. — Даже просто подтянуть — уже полезно. Мне сегодня делали замечания на тему гормонального баланса и обмена веществ.

— Дело полезное. Физуха — дело полезное, даже сама по себе. Кто бы спорил. — Колобок тем временем вооружился рукавицами и футами. — Погнали, погоняю тебе чуток. Надевай свои железяки. Да не бойся! Ты попади сперва.

Ну, если вопрос стоит таким образом.

Перечислять сейчас достижения предыдущего тела будет, наверное, гротеском.

— А где твои очки? — раздаётся сзади в ухо настолько неожиданно, что я чуть не режу себе палец.

— А ты кто? — оглянувшись, окидываю взглядом стоящую вплотную фемину и давлю в себе желание присвистнуть.

Несмотря на бесформенные сарафаны в стиле пончо, в которых щеголяют официантки, выглядит она более чем привлекательно.

Впрочем, именно официантки здесь такие все. Не знаю, кто набирает персонал, но человек явно имеет склонность к модельному бизнесу. Судя по отобранным кадрам.

— Я Майра, мой дед — кузен деда Луиса. Получается, я ему троюродная сестра.

— А кто такой Луис? И откуда ты знаешь про очки?

— Луис — это которого ты прозвал колобком в спортивном клубе.

— А-а-а, невысокий полусредний, который весит как тяж? Понял.

— А ты что, даже не знаешь, как его зовут?! Да, он.

— Мы как-то имён друг у друга не спрашивали! Он взял у меня отпечаток пальца и отправил сюда. Потом сказал пойти попробовать поработать — здесь я тоже предъявил палец. А в спортзале, насколько заметил, вообще общаются по прозвищам. Так что тебе до моих очков, дорогая Майра? И откуда ты вообще о них знаешь?

— Ну-у, ты в итальянский ресторан на работу пришёл. Здесь все про всех всё знают.

На самом деле здесь — смесь пиццерии и мексиканской закусочной, но, возможно, итальянские рестораны такими тоже бывают: Витя Седьков ни одного не видел, а ориентироваться на мой мир неправильно.

— Загадочно и не конкретно. Извини, мне ещё всю эту ботву нарезать. — Разворачиваюсь к разделочному столу.

Справедливости ради, агентство моделей, которое можно легко организовать из здешних официанток, полностью заполировало и протерапевтировало весь мой сегодняшний негатив.

Плохое настроение как рукой сняло. Занятно.

Когда попадаешь в женский коллектив, где разбегаются глаза, все проблемы почему-то начинают казаться мелкими, а неприятности — ничтожными. Только что на своём примере понял.

— Это не ботва! Натуральный органик! Еще непонятно, как тебя резать в первый день поставили. А про очки я потому спросила, что говорили, будто ты слеп, как крот. На кухню захожу — специально просматриваюсь час. Так ты даже не щуришься! Не сходится, — она многозначительно наклоняет голову.

— Будешь смеяться, но очки приказали долго жить. Разбились сегодня утром.

— А как же ты без них работаешь?!

Ух ты. Переживает, что ли? Да ну, не может быть.

— А чего тут работать? Пока не пожаловались. Хорошо помыть посуду — соколиные глаза не нужны, можно и наощупь сориентироваться либо поближе тарелку поднести. Ну и освещение здесь хорошее. Чтобы резать — тоже видеть необязательно. Я же небыстро работаю, как раз с учётом своего зрения

— Я в медицинском колледже учусь, предпоследний курс. Странно, что ты не щуришься — именно поэтому и заинтересовалась.

— Специально пытаюсь адаптироваться с этим зрением и контролирую мышцы глаз.

— Зачем?!

— Майра, девушкам с идеальной внешностью любопытство не к лицу. Тебе кто-нибудь сегодня говорил, что ты ослепительно красивая?

— Что красивая, регулярно говорят. Ты не ответил: нафига тебе делать вид, что ты не слепой, когда ты слепой?

— А говорят, что моделям мозги не нужны. И дотошность.

— Пхе, а у тебя точно плохое зрение? Как разглядел?

— Да тут такие… официантки, что моей первой мыслью было: попал на финал конкурса красоты. Уж разглядел как-то! С пары метров я ориентируюсь, а ко мне сегодня, когда на мойке посуды стоял, каждая не по одному разу подошла. Кстати, а почему совсем парней нет?

— Ты есть.

— Меня нет: посуда и подай-принеси на кухне не считается. А вот официантов-мужчин — ни одного, только слабый пол.

— Кадровая политика. Ты мне ответишь, что у тебя с очками?

— Блин, разбились, сказал же уже! Вот такие есть. — Надеваю домашние, в которых похож на юного алкоголика, если верить Хамасаки. — Но я в них стесня… ЧЕГО?!

— Пха-а-а-ха-ха-ха-ха… Уиии-хи-хиии… Вопросов больше нет!.. Иии-хи-хи-хи-хи…

— Блин. Да ну тебя. — Почему-то становится грустно на ровном месте.

Возвращаюсь к нарезке зелени, которую мне в самый первый день отчего-то решил доверить дежурный шеф.

— Слушай, а это же ты учишься в колледже при филиале токийского университета?

— Да. Откуда знаешь?

— Дружу кое с кем оттуда. Видела запись, узнала тебя.

— А дружишь с кем?

Спрашиваю потому, что у этого организма в школе друзей не водится: стоит понимать перспективу отношений.

— Эрнандес, Ана. Знаешь такую?

— Конечно. Спортсменка, одноклассница.

Хм, одна из немногих, с кем отношения более-менее нормальные.

— Так, ты же ещё не ел?

— Нет.

И не звали пока, и не до того было: очень старался не ударить в грязь лицом, что с учетом ограниченности ресурса по глазам было не так и просто.

Колобок, с которым мы достаточно плодотворно провели в спортзале почти час, разговорился со мной в душе (кстати, в отличие от квартиры, вода бесплатно. Правда, не горячая). Итогом этой беседы, помимо прочего, стал его совет: подсобных рабочих на пищевых производствах не хватает регулярно (он каким-то образом в курсе).

Если я хочу — могу попробовать вечерне-ночную смену во "Флоренции", он позвонит, кому надо. Не айс, но на корку хлеба точно хватит. Пятнадцать монет в час, если вчёрную и без оформления, аккурат примерная стоимость буханки — смотря в каком магазине брать (килограмм сыра, правда, стоит уже полтинник и выше).

Кстати, есть отдельный бонус: персонал кормят. Для меня очень немаловажный момент.

Во "Флоренции" меня вначале поставили мыть посуду, чем я и занимался часа четыре подряд. Потом попросили перерезать таз зелени.

О каких-либо документах, включая санитарные книжки или их аналоги, речь, кстати, не идёт. С другой стороны, что я знаю об этом мире; может, так и надо.

— Как дорежешь, иди в комнату персонала: там стоит твоя порция.

— Могу тебя попросить никому из моей школы не говорить, что я здесь работаю?

— Без проблем. Я и о себе несильно распространяюсь, — признаётся Майра.