Второстепенный (СИ) - Потапов Андрей - Страница 44

Капитан относился к Сингапурскому проливу с опаской, и поэтому скорость мы сбросили почти в два раза, оставив ручку телеграфа на отметке малого хода. Особую тревогу на Василия нагоняла темнота, скрывающая корпусы от острого морского глаза. Нам осталось только всматриваться в огни, схематически помечающие местоположение объектов вокруг.

Шла наша последняя совместная вахта, которая ничем не отличалась от дебютной, когда меня взялись поучать самым нахальным образом, не обращая внимания на наличие опыта.

– Вы как обычно настраиваете векторы на радарах? – спросил меня мастер во время отхода из Дурбана. Поначалу он обращался ко мне во множественном числе. Я тогда принял это за знак уважения, но оказалось, что это был способ дистанцироваться от всех вокруг.

– На истинное движение, – ответил я без задней мысли.

– Почему? – решил Василий уточнить. – Я вот, например, считаю это неправильным.

– Удобно видеть, куда именно движутся пароходы, – ответил я без еще одной задней мысли и тут же об этом пожалел.

– Не убедили, – чувствовалось, что мастер напрягся. – Вот старпом привел мне хороший аргумент, что так виден снос ветром и течением. А вы, как я погляжу, не понимаете, о чем говорите, поэтому настоятельно советую делать, как я говорю.

– И как же? – осторожно спросил я, не зная, чего ожидать в ответ.

– Нас интересует не куда идут суда, а как они проходят относительно нас. Это в приоритете.

– Но мне так неудобно.

– А вы сначала попробуйте. Я не настаиваю. Все-таки, безопасность превыше всего. Если не получится перестроиться, то вернетесь к истинным векторам.

Само собой, ни к чему я не вернулся, и все три месяца нашей совместной плодотворной работы пришлось пользоваться дурацкими настройками, которые сбивали с толку.

К нашему последнему совместному дозору ничего не изменилось. Василий десятый, двадцатый и даже тридцатый раз повторял одни и те же банальности, поучая меня правильному судовождению.

– У нас тут стекла на иллюминаторах некачественные и все отражают, – рассказывал мне мастер в ночь перед отъездом. – Поэтому может казаться, что судно идет перед нами, хотя, на самом деле, оно на корме. Обязательно выходи наружу, чтобы проверять себя.

– Хорошо, – устало отвечал я.

– Куда он несется? – возмутился капитан, выглянув через дверь. – Какая скорость у парохода в нашей правой четверти?

– Восемнадцать узлов.

– Да он вообще сдурел! Вызывай его срочно.

Мастер ломанулся к УКВ-станции и, обогнав меня, начал переговоры сам.

– Что же вы делаете, нелюди растакие? – спросил Василий на уличном английском. – Вы к нам почти впритирку идете, а впереди рыбаки. Дальше что?

– Сейчас вправо пойдем, – лениво ответили с того судна.

– Я на вас жалобу подам! – прикрикнул капитан и громко поставил трубку на базу. – Совсем уже с ума посходили.

Глава 35

Огромный пароход Pacific Star стоял у причала, величественно задрав нос. Тугие концы сдерживали движения корпуса, противостояли отжимному ветру, скрипели от динамических нагрузок. По причальным рельсам перемещались подобные исполинским динозаврам краны. Их шеи склонялись над штабелями контейнеров, ползали лоснящиеся от смазки стальные канаты, давая возможность шпредерам захватывать ящики, водружая вместилища на платформы грузовиков. Водители тут же дергали ручники и давили на педали, чтобы скорее доставить груз заказчику. Меняя дислокацию, краны вращали громадными колесами, а пространство наполнял протяжный вой сирены.

Портовая жизнь шла по отлаженному циклу, не допуская промедлений и ошибок. Любой человек был здесь лишь деталькой среди прочих. Решение каждого ничего не значило – и вместе с тем меняло все. Тысячи жизней сливались в одну на небольшом участке суши. И никакого сверхразума не нужно: процесс регулировал себя сам.

А чтобы старания не пошли коту под хвост, вахтенные помощники регулярно обходили палубу, карабкались по крепежным мостам и договаривались со стивидорами, если находили ошибки.

– Машина подъехала, – сказал я капитану по телефону. – Спускайтесь.

Долгожданный день прощания настал. Василий Петрович, человек разносторонний, покидал борт судна настрадавшегося от событий последних месяцев. Сколько было сказано и сделано. Какие только беды не встретились на пути. Для мастера это вскоре будет позади, а я обрету новое начало.

Василий вышел из лифта, катя за собой стандартный черный чемодан. За ним последовали Махеш и четвертый механик, которым тоже пришло время возвращаться домой. Лица последних были расслаблены и одухотворены предвкушением отдыха, и только мастер выглядел напряженным.

– Не знаю я, как вы дальше поедете, – обратился он ко мне со старпомом. – Новый дед сказал, что машину починили не до конца, и еще будут сюрпризы.

– Выбора у нас нет, – заметил Максим. – Скажут ехать – будем ехать. Так всегда было.

– И то верно, – произнес капитан, и его губ коснулась легкая улыбка. – Пора идти.

Василий подвез багаж к трапу и остановился в ожидании матросской помощи. Сам не веря в происходящее, я подхватил увесистую торбу и потопал по ступеням вниз. Василий засеменил следом, аккуратно сжимая в руках папку с документами.

– Спасибо, – сказал мастер, когда чемодан оказался на причале. Рядом свои вещи покидали остальные уезжающие.

– Что там у тебя с повышением, Махеш? – спросил я. – Будет?

– Вроде бы, обещали. Субраманьян замолвил за меня словечко, – довольно ответил кадет.

– И это после той чудесной экзекуции? – иронично спросил Василий.

– Ну еще бы, – ответил я. – Мы всем миром заступились. Сразу видно: ценного работника теряем.

Кадет благодарственно рассмеялся, а я порадовался, что никто не уловил моей иронии. Махеш саботировал проверку пожарных рукавов, как-никак. Не забыл я этого.

Четвертый механик стоял чуть дальше в окружении коллег по машине. Мы толком не общались, и достаточно было пожать руки перед отъездом.

– Новый капитан хороший, – обратился ко мне Василий. – Думаю, у тебя с ним не будет столько проблем, как со мной.

– Да ладно, все нормально, – ответил я. Слово “нормально” вообще не было применимо к нашим отношениям, но сказать так было проще.

– Ты уж извини, если что, – настаивал капитан и протянул руку. Я пожал ее в ответ и улыбнулся.

– Василий Петрович, спасибо за контракт, – к нам подошел Максим.

Отъезд моряков домой всегда выглядит трогательно. Люди, которые не один месяц доверяли свои жизни друг другу, покидают борт и говорят теплые слова поддержки, забывают обиды. Уставшие члены экипажа кидают вещи багажник минивэна, а потом уезжают обратно к родным. За их спинами остаются коллеги, почти сослуживцы, которые тут же начинают крыть бывшее начальство последними словами.

– Как же он надоел, – выдохнул Максим, когда машина скрылась за поворотом.

– Да уж, – только и ответил я.

Мы понимающе переглянулись и пошли обратно, вслед за механиками, которые уже успели рассосаться по каютам и включить уютную киношку. А мне еще нужно было инструктировать нового кадета из Мьянмы.

Парень выглядел, как типичный азиат. Его легко принять за китайца, малайца, тунгуса, японца, или вьетнамца – чего только душа попросит. Широкая улыбка вторила глазам, в которых плясали огоньки незаурядного ума.

– Как, говоришь, тебя зовут? – спросил я у новобранца. Кадета уже определили нести вахту на трапе, и он забавно крутил шеей, привыкая к опоясывающему ее шнурку рации.

– Вэй Пьо Чо, – гордо произнес парень.

– Еще раз, как? – поразился я.

– Вэй Пьо Чо, – терпеливо повторил новобранец и усмехнулся.

– Что из этого фамилия? – спросил я, теряя всяческие грани приличия.

– У нас не бывает фамилий, – кадет воззрился на меня, изучая реакцию.

– Вэй Пьо Кьо, – задумчиво повторил я.

– Чо, – поправил меня парень и выдержал театральную паузу. – Вообще, меня обычно зовут Майк.