Последний из рода Грифичей (СИ) - Владимиров Алексей Владимирович - Страница 41

— Ух, рассмешил, — весело проговорила она. — Да девка сама виновата, я ей сколько раз говорила, надо учить заклинания, а она все стремилась лечить людей, дурью маялась. Ну и много они ей помогли, скажи-ка мне? А насчет инквизитора не переживай, с ним уже все решено. Он сжег мою лучшую ученицу, вот там девка была талантливая, все делала, как я ей велела, но на пустяке поймалась.

— Значит, помогать ты не будешь? — оскалившись, произнес я.

— А зачем мне помогать мертвым? — она ощерилась в ответ.

Тут ведьма сделала выпад вперед и кинула из правой руки в меня какой-то порошок или пыль, произнеся что-то неразборчивое. А вокруг меня словно начал густеть воздух, превращаясь в белесый туман.

Нащупав задницей дверь, я вывалился наружу из землянки.

Смотря в проем, я видел темную густую летящую массу, похожую на клубы дыма или тумана, которая стремительно приближалась ко мне. Поднявшись с земли, я отбежал на свободное пространство.

И эмоции начали брать надо мной вверх, злость и ярость придавали сил, удары сердца разгоняли кровь, все вокруг стало замедляться.

И вот белесый туман медленно плывет ко мне. Косой удар мечом, но он проходит насквозь. Еще удар, все повторятся, он не причиняет вреда твари. Я еле успеваю изворачиваться от выпадов этого существа, на самой грани, настолько оно быстрое. Уворот и удар, я бью словно воздух.

Не успеваю уклониться, эта тварь меня задела. Этот сгусток своей конечностью или щупальцем насквозь пробил мне плечо. Я чувствую, как кровь бежит по руке, а мне трудно становится удержать меч.

А в уши бьет словно замедленный крик Изабеллы:

— М-мо-оло-от!

Бросив меч в туман, я отпрыгиваю назад, и мне это дает пару мгновений, за которые я успеваю вытащить молот из-за пояса.

Руны вспыхивают на нем синим светом.

Теперь повоюем.

А тварь несется на меня, уворот и подшаг вбок.

И что есть силы бью по твари. Молот остановился, как будто я воткнул его в ствол дерева. А туманная тварь медленно начинает терять очертания, словно растворяться в воздухе. Я осмотрел молот, руны еще горели, но уже светло-голубым цветом. Левая рука начинает неметь. Немного пошатываясь, лезу в землянку за ведьмой. Чувствую слабость, начинается легкое головокружение.

Ведьма, увидев меня, уставилась на молот, ее лицо перекосило в гримасе ужаса.

— Стой, погоди. Я все сделаю, что ты скажешь, — закричала она, отходя назад маленькими шагами.

— Что может сделать для меня мертвая ведьма? — размахнувшись, одним ударом я пробил ей голову.

Но у меня уже начало плыть в глазах. Руны на молоте погасли, и мне становилось все хуже. Из последних сил я взял за шиворот ведьму и вытащил ее наверх. Из пробитой головы еще струилась кровь. Кинув ее рядом с землянкой, я попросил Изабеллу подать мне меч. Сунул молот в проушину на поясе.

Приняв меч и превозмогая боль, размахнулся и снес голову ведьме. Тут же мое тело пронзила сильнейшая боль, перед глазами все поплыло.

Изабелла фактически взгромоздила меня на коня. Сквозь пелену я видел, как голову ведьмы она засовывает в мешок. После чего мы отправляемся. Сил удержаться в седле нет, и я падаю на шею своему скакуну, а глаза закрываются.

Придя в себя, я понял, что лежу на столе в большой комнате. Голова болит и кружится, тело ломит. Найдя в себе силы, я встал со стола и, с трудом перебирая ногами, дошел до двери и выглянул на улицу. Был день, девушки, как обычно, занимались своими делами. Заметив меня, ко мне рванула Изабелла:

— Как ты? — с участием спросила она.

— Все как в тумане, голова болит, тело ломит. Что это вообще было? И что со мной?

— Ты убил духа, они очень сильны, нам повезло, что у тебя был молот. Они способны причинять разную боль. Духи могут обретать любую форму, однако в подавляющем большинстве случаев это зависит от переданной ему силы. Собственно, это ты и видел. Не каждый сможет убить духа. Он тебя ранил Атамом, своей силой, можно сказать, духовным клинком, но ты сильный и выздоровеешь. Обычно люди от таких ран умирают сразу, но тебе повезло. Ну и сестра Перрайн помогла, она делала снадобье и читала заговоры. А я от тебя не отходила две ночи, обтирая. У тебя был сильный жар, да и бредил ты во сне, — сказала Изабелла нежным своим голоском.

— Я смотрю, тебе уже легче, — раздался жесткий ледяной голос Перрайн.

— Да, спасибо, что не дали мне умереть.

Перрайн перевела взгляд с меня на Изабеллу, у нее с лица исчезла улыбка, глаза старшей сестры сверкнули, и Изабелла удалилась.

— Почему ты не сказала инквизитору, что вместе с ведьмой будет твоя сестра, ведь у вас вроде как все решено, вы ему платите, он вас не трогает?

— Я не хотела, чтобы у него был дополнительный рычаг давления на нас, да и он мог решить, что мы связались с ведьмами, тогда и договор бы нас не спас. А то, что мы зарабатываем с сестрами, почти все уходит на откуп ему. Ты сам видишь, как мы живем, у нас даже нет возможности купить новую лошадь.

— А вы можете мне сделать такие же мази, которыми лечили Берту и меня. Например, от ожогов, он болей в спине, растяжений и многое другое, что вы обычно готовите, а я гарантированно буду у вас это приобретать. Поскольку у меня в баронстве Бартон нет ни одного лекаря, вот мне и пришлось к вам везти девочку, а вы все же далеко, к вам каждый раз не наездишься.

— Я подумаю над твоим предложением, вечером дам ответ. Кстати, Берта уже два дня бегает и веселится. Вот, смотри сам, — махнув головой, указала Перрайн.

Обернувшись, я увидел Берту, играющую в догонялки с местными девчонками. Перрайн окликнула Берту, и та покорно подошла. Осмотрела руки и ножки девочки, никаких следов ожогов не было, даже красных пятен не осталось, в том числе на лице.

До вечера я пил только лечебный отвар.

Вечером ко мне подошла Перрайн и ответила согласием на мое предложение о приобретении у них мазей и отваров. К утру я уже чувствовал себя достаточно хорошо, Изабелла принесла несколько сумок со снадобьями. Закрепив сумки на боках у коня, вскочил в седло, и вместе с Бертой мы отправились обратно в Бартон. Отъезжая из деревушки, Изабелла еще долго стояла и смотрела мне вслед.

Сейчас мы ехали не спеша, некуда не торопясь, Берта молчала почти всю дорогу. Подъезжая к Аденску, Берта повернулась ко мне, обняла за шею, после чего в душе как-то все сжалось. Было очень непривычное чувство.

Ближе к обеду мы въехали в Аденск, где нас уже встречал барон Александр. Я слез с коня, после чего помог спуститься Берте.

— Вот, полюбуйся, все ради нее было. Ты не поверишь, но еще недавно она была вся обгоревшая, а после визита к лекаркам вновь здорова, — я опустил голову и посмотрел на Берту.

— Я все равно им не доверяю. Но я рад, что девочка осталась жива, — ответил барон. — Ратибор, я рад, что смог помочь, но в следующий раз ты хоть меня предупреждай о том, что собираешься взять коня или что иное, в доме должен быть один хозяин.

Я лишь склонил голову, признавая правду Александра, все же не совсем красиво вышло по отношению к нему.

Перекинув сумки с поклажей на коня, мы отправились в Бартон. Ехали неспешно, и я любовался природой. Ближе к ночи мы добрались до баронства. Сразу по приезде я отправился в бордель и передал Берту на руки Эдит с наказом о ней заботиться, а сам же завалился спать в кабинете.

С утра меня разбудила взволнованная Эдит.

— Ваша милость, прибыл курьер от герцога и срочно вас требует, он ожидает внизу.

Я сорвался с постели, словно ошпаренный, едва успев одеться, побежал вниз по лестнице, по пути продирая глаза. Передав мне письмо, гонец, не дожидаясь ответа или моей реакции, удалился. Вскрыв письмо, я прочитал:

— Срочно прибудь в Алирон. Нужна твоя помощь, Карл при смерти.

Глава 18

ГЛАВА 18

Въехав в город, я понял, что что-то не так. Двигаясь по улицам, слышал, как люди шептались о том, что граф при смерти, и это наказание Господа за его дела. Въехав в замок, я увидел карету герцога, то, что ее еще не убрали от входа, означало, что он только что прибыл.