Грех Захарова (СИ) - Голд Лена - Страница 39

– Чернов, – говорит в трубку, – если один справишься, будет замечательно. Или отмени все.

Я удивленно пялюсь на него. Сам же сказал, что будущее зависит от этого совещания.

– Нет, у меня появилось срочное дело, – говорит он собеседнику. – Да, важнее поганого совещания, – переводит взгляд на меня. – Смотри сам. Как будет удобнее. В принципе, можешь на завтрашний день перенести. И да, я знаю, что это не игры. Но так надо.

Захаров вырубает звонок, еще кому-то звонит. Автомобиль плавно трогается с места.

– Мира сегодня не придет, – говорит он сразу же. Не сложно догадаться, кто на проводе. – В больницу едем. Сам знаешь, какая она упертая. Я уже неделю не могу ее туда… Кхм… Ладно, Эмиль. До завтра.

– Я упертая? – спрашиваю. – А ты? Ты нормальный, да?

– Пока что да. Но, чую, скоро сделаешь меня психопатом.

– Господи… Говоришь так, будто ты святой. Но ты настоящий маньяк, Захаров.

– Откуда такие выводы, Мира? Может, я тебя насильно… Без твоего согласия трогал когда-то?

– А как ты назовешь ту ночь? Уже забыл?!

В воздухе повисает пауза.

– Ты сама так захотела тогда, Мира. Забыла?

Я решаю не отвечать ему. Ведь он прав. Сама захотела. Но у меня не было другого выбора.

И снова он кому-то звонит. Но в этот раз, как я поняла, той самой Яне, которую я толкнула в прошлый раз в больнице и сбежала.

Через полчаса мы оказываемся на месте. Тимур крепко сжимает мою руку, будто боится, что я сбегу. Но уже некуда. И не от кого. Мне стыдно смотреть в лицо девушки. Поздоровавшись, опускаю взгляд.

Лежу на кушетке, а Тимур рядом – сидит на стуле. Узист внимательно смотрит на монитор, и на миг мне кажется, что она улыбается. Я пытаюсь всмотреться в экран и понять, что там изображено, но ни черта не понимаю.

– Все нормально? – спрашивает Захаров, сжимая мою ладонь своей.

Он прижимается губами к нежной коже, целует тыльную сторону. А потом кончик каждого пальца. Я бы с удовольствием выдернула руку, но не хочу показаться идиоткой. Ведь врач не знает, какие у нас отношения.

– Замечательно, – говорит она, глядя на нас и улыбаясь. – Смотрите…

Врач поворачивает ко мне монитор и указывает сначала на одну точку на экране, потом на другую. Я не поняла…

– У вас родятся близнецы, – сообщает она.

Я будто дар речи теряю. Оборачиваюсь к Тимуру, встречаюсь с его точно таким же растерянным взглядом, как и мой.

– Близнецы, – повторяет он. – Вы уверены?

Какой глупый вопрос. Но мне тоже интересен ответ.

– Серьезно? Близнецы? – переспрашиваю.

ГЛАВА 32

Смотрю на Захарова и не могу понять, что я сейчас чувствую. Несколько дней он такой серьезный и… Терпеливый. Пропускает мимо ушей все мои слова. Раньше хоть как-то реагировал, отвечал. Сейчас со всем соглашается с первого раза. Никаких споров или подкалывающих слов. То ли новость, что у нас родятся сразу два малыша, его так изменила. То ли что-то другое… Даже не знаю.

– Ты сегодня до пяти на работе, верно? – спрашивает.

Тимур поднимается и подходит ко мне. Достает из шкафчика над моей головой стакан, но не отстраняется. Стоит настолько близко, что запах его парфюма проникает в легкие. Я сглатываю, упираюсь ладонями в его грудь, смотрю вопросительным взглядом.

– Заеду за тобой, – говорит, касаясь большим пальцем лица, гладит нежную кожу. Знает ведь, я не стану с ним говорить. Но оттолкнуть, честно говоря, пытаюсь, да только как скалу с места сдвинуть? – Есть небольшие планы. Надеюсь, тебе понравится.

Киваю, пытаюсь ускользнуть. Тимур кладет руку на мою талию, притягивает к себе. Целует в висок, обжигая кожу горячим дыханием. Щетина царапает, а вторая ладонь по-хозяйски шарит по моей спине. Еще один поцелуй, но в этот раз в уголок рта. И сразу же отпускает, делает шаг назад.

Бросив на него злой взгляд, я выхожу из кухни.

– Сколько еще бежать от меня планируешь? – слышится в спину насмешливый голос.

– Да иди ты, – мысленно посылаю его куда подальше, начиная приводить себя в порядок.

Меня начинает раздражать такой оперативник. День как-то грустно проходит. Лучше пусть он спорит, качает свои права. Тогда интереснее идти против него и доказывать, кто на самом деле упрямее.

Натянув на себя белоснежное платье, подарок Захарова, смотрю на свое отражение, гладя еще плоский животик. Интересно, у нас родятся девочки или мальчики? А самое главное – сколько еще мы будем вести себя так? Как дети. Точнее, это я, конечно, словно ребенок. Специально. Чтобы нервы Тимуру испоганить. Но умом понимаю ведь, что так не может продолжаться. Рано или поздно нам придется сделать выбор. Ради малышей. Ради наших малышей, которых мы будем держать на руках буквально через несколько месяцев. Даже не верится… Время так быстро летит, Господи…

– Не смей ко мне прикасаться! – восклицаю, когда Тимур застегивает ремень безопасности. – Ты обнаглел в последние несколько дней. Сволочь.

Он останавливается в паре сантиметров от меня. Смотрит в упор. В его глазах загораются хитрые огоньки. Рука ложится на мое колено, слегка сжимает.

– Только не говори, что тебе неприятно, – произносит прямо в губы, но ощущение такое, будто на ухо шепчет хрипловатым голосом. – Я не поверю.

Отстраняется, захлопывает дверь. Обходит свой танк и садится за руль.

– Если бы было приятно, я бы ответила взаимностью, – прошипев сквозь зубы, отворачиваюсь к окну. Вот же ж сукин сын!

Ловлю себя на мысли, что мне действительно не так уж неприятны его «невинные» прикосновения. Ругаю себя, потому что я никогда не была такой. Я что, растекаюсь? Нет, не так быстро. Ну и что, что он многое для меня… Для нас с отцом сделал? И Машку на работу устроил, и папу. Даже мама теперь довольная ходит. И со мной на диалог выходит. Вчера аж звонила. Ее, наверное, папина зарплата устраивает. И дом, где они живут, со всеми удобствами.

– Ты слишком гордая для этого, – бросает Тимур на меня грустный взгляд. – Но надеюсь, скоро поймешь, что рано или поздно придется растаять, Мира. Пойти на уступки. Дать еще один шанс. Нам обоим.

«Придется, – шепчу себе под нос еле слышно. – Но не так быстро».

Захаров уверенно ведет автомобиль, я же наблюдаю за меняющимися пейзажами дневного города. Ночью тут намного красивее. До рабочего места доезжаем в абсолютной тишине. Машина тормозит, и я тянусь к ручке двери, чтобы открыть ее и выйти, но внезапно слышу щелчок.

– Не торопись, – хриплый шепот в ухо заставляет вздрогнуть.

– Да что ты делаешь? Я тебе что сказала? Не трогай меня! – заявляю, повернувшись к оперу лицом. Но он снова не реагирует. Лишь усмехается и даже не собирается отстраняться.

– А я разве трогал? – довольно ухмыляется. – Заеду за тобой, и поедем кое-куда. И да, Мир, – прищуривается. – Если сама не хочешь есть, то пойми, что для детей это важно. Ради них постарайся…

– Тебе и об этом докладывают? Я же говорю, что с тобой даже нормально дышать невозможно.

– Разве воздух отнимаю? Ты не ребенок, Мирослава. Просто подумай над моими словами. Договорились? После работы в ресторан поедем.

– Зачем? Лучше домой. Я устаю очень, – вру, конечно.

Не откажусь перекусить где-нибудь в уютном месте. Но пусть сам настаивает.

– Мы на час. Максимум полтора. Сможешь потерпеть?

– Если это не будет закрытое помещение и если ты не будешь приставать.

– Будет закрытое помещение, Мира. Без лишних глаз. Но приставать не собираюсь. Говоришь так, будто я извращенец какой-то, – хмурится.

– Разве нет? – улыбаюсь. – Ладно. Двери разблокируй. До вечера.

С утра настроение отличное. Улыбаюсь весь день. Не замечаю, как проходит время. Эмиля сегодня нет, но Арина в достаточно хорошем настроении, как и я. Съемки проходят без всяких проблем. Скорее это оттого, что Бестужев отсутствует. Он любит усложнять нам работу. Точнее, Арине. Каждый раз, когда остаюсь с девушкой наедине, так и тянет спросить, что между ней и Эмилем происходит. Однако каждый раз прикусываю себе язык. Не мое это дело. Сама расскажет, если пожелает.