Я хочу делать плохие вещи с тобой (СИ) - "Ksendagir" - Страница 36

Ран вздохнула, замолчав на некоторое время, а после порылась в сумочке и подошла к Джону, протягивая небольшую коробку.

— А еще, у меня есть для вас кое-что. Я подумала, вам это нужно.

Джон непонимающе уставился на протянутую вещь, но все же взял коробку в руки.

— Что это?

— Я тоже кое-что разузнала о вас. Один мужчина подошел к моему ребенку и оставил ему это. Такеши Андо.

Это имя прозвучало как гром среди ясного неба и заставило Джона с силой стиснуть пальцы на темном бархате.

— Этого человека не было в нашем с Алексом плане. Вас, правда, в нем тоже быть не должно. В этом сложном уравнении, вы, Джон, оказались переменной величиной.

Джон мрачнел все сильнее, и Ран была поражена тем, как ярко проступают сейчас эмоции на его всегда таком безучастном лице.

— Такеши Андо подошел к моему ребенку, думаете, это совпадение?

Джон ничего не думал, он с пугающим спокойствием смотрел на содержимое злополучной коробки, и едва вслушивался в то, что говорила Ран.

— Андо сделал это?

На дне сверкая холодом металла лежали часы Шина.

— Наш с Алексом план был таким: у моего свекра исключительная любовь к сыну, — наблюдая за тем, как Джон хмурится, доставая из коробки часы, Ран с сожалением выдохнула. — Он хотел, чтобы тот был самым идеальным преемником. Он не любил Алекса, он любил наследника своего состояния. Алекс говорит, что он башня, над которой усердно трудился его отец. И он единственная слабость своего отца. Разрушить идеального себя и, в конце концов, умереть — таков намеченный финал… Ради этого он тщательно спланировал всю свою жизнь до сих пор, — Джон стиснул давно остановившийся циферблат, наконец, начиная осознавать, о чем именно говорит ему Ран. А та лишь спокойно продолжила. — Думаю, тогда Хидео, естественно, будет пытаться оказать влияние на внука, но прежде чем он успеет это сделать, перед смертью Алекс разведется со мной, и я возьму полную опеку над сыном. В конечном счете, свёкр потеряет их обоих. Если это произойдет, время его власти закончится.

На какое-то время повисла удушающая тишина, в которой было слышно лишь напряженное дыхание Джона и печальный взмах ресниц Ран.

— Незрело? Да. Чудовищно? Возможно, — Ран облизала губы, невесело усмехнувшись. — Но это лучший из возможных сценариев, что мы можем воплотить для мужчины, который с такой холодной безжалостностью убил собственную жену на глазах маленького сына.

И Ран даже не нужно было поворачиваться, чтобы понять, насколько ошеломляюще для Джона прозвучала сейчас эта голая, беспощадная правда.

— Хидео даже не отрицает этого, не иронично ли? — Ран говорила сухо, но взгляд ее был полон омерзения. — Он повесил ее, представив все, как самоубийство. И сколько бы мы с Алексом ни пытались доказать его вину — бесполезно. Связи его отца с якудза до сих пор очень крепки.

— Неужели так нужно уничтожать себя? — сколько же непримиримой горечи было в голосе Джона, который и представить себе не мог, что смерть будет намеченным финалом в этом диком, безрассудном плане Алекса. Он умрет? Неужели он готов пожертвовать всем: жизнью, семьей, карьерой, своим Псом, наконец, в угоду коварному демону мести? Джон так сильно сжал пальцы в кулак, что ногти впились в кожу ладони до крови. Он не готов так просто отпустить Алекса, только не его. После всего, что произошло между ними, после того, как он так яростно стремился занять в его сердце место Шина, и теперь, когда ему это удалось, собирается его бросить? Никто не заслужил этой боли.

— Если вы говорите, что я переменная величина… То он будет другим, этот ваш финал.

— Неужели? — и Ран вдруг улыбнулась, тепло и искренне. Она увидела и услышала достаточно, чтобы перестать беспокоиться за Алекса: его судьба была в надежных руках.

— Да. Я так и сделаю.

***

Операционная в ветеринарной клинике Эдварда Робертса была несколько скромнее, чем в городском госпитале, но все необходимое для оказания срочной хирургической помощи в ней имелось, а это было самое главное для представителей криминального мира, с которыми он сотрудничал уже долгие годы. А с Джонатаном Такаямой они были старыми знакомыми, еще по тем временам, когда Пёс не был вакагасирой клана Ямамото и служил под началом своего отца в Нью-Йорке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сопляк, по-прежнему живешь безрассудно, — осуждающе проворчал пожилой мужчина, наклеивая последний пластырь на вновь наложенный на рану Джона бинт.

— Вы закончили? — Пёс не видел смысла в том, чтобы устраивать полемику с врачом по поводу своего необдуманного бегства из больницы до выписки. Во-первых, он слишком давно знал старика, и можно сказать, что тот видел его во времена и похуже, отсюда и заботу о здоровье своего давнего пациента тоже можно было прекрасно понять. Во-вторых, если бы Джон решил обсудить данную тему с Робертсом, ему бы пришлось бы посвятить его и в те нюансы своей жизни, в которых фигурировал Алекс, а это было для него слишком личным. Поэтому самым простым решением было просто игнорировать.

— Какого хрена швы разошлись сразу же после того, как тебя зашили?

Забавный парень. Джон обреченно закатил глаза и перевёл взгляд с врача на единственное окно в этой небольшой комнате.

— Да, кстати, ты говорил, что парни, которые тебя пырнули были похожи на любителей?

— Да, верно.

Робертс задумался и поскрёб седую щетину на своём подбородке.

— Я так не думаю.

Услышав это, Джон напрягся и удивленно уставился на мужчину, явно ожидая от него какого-то продолжения.

— Я не могу говорить об этом с абсолютной уверенностью после прошедшей хирургической операции, но форма шрама аккуратная, — врач провёл ровную линию пальцем над бинтом, наглядно демонстрируя то, о чем сейчас говорил. — Прежде всего, органы специально не задеты.

— Что? О чем вы говорите? — Пёс нахмурился, а в его глазах читалось явное недоверие и непонимание к сказанному.

— Ну… Ты говорил, что вы не можете найти этих ребят даже при наличии видеонаблюдения, так?

Джон уверенно кивнул.

— Так вот, я говорю, что они не обычная шпана и точно знали, что делали, всадив в тебя тот нож. Тебя не хотели убить.

Последние слова врача были настолько логичны и невероятны одновременно, что Пёс растерялся, окончательно запутавшись в том, кто же на самом деле тогда был целью и, если это все-таки был он, то почему его захотели оставить в живых.

Хиро Мидзуно

На открытой крыше высотного здания сразу над жилыми апартаментами, занимающими весь последний этаж, у самого края, пристально смотря вдаль на простирающийся над ним Нью-Йорк, стояла высокая мужская фигура в чёрном. Его длинные, угольно чёрные волосы были собраны в тугую косу, почти доходящую до пояса. Внезапная трель телефона заставила Хиро достать из кармана брюк мобильный и ответить на звонок. Этот вопрос не терпел отлагательств.

— Да, — красивое лицо мужчины с правильными чертами было бледным и сосредоточенным. Он слишком долго был в тени, и устал прятаться. — Хорошо… Нет, все нормально, ты правильно поступил. Спасибо, — услышав новость, что с Джоном все в порядке, и он скоро снова будет полностью здоров, Хиро облегченно выдохнул. Ему становится все сложнее оставаться в стороне, когда жизни его брата постоянно угрожает опасность.

— Продолжай там следить за всем и, если в том снова возникнет необходимость, вмешайся. Не стоит рисковать и выдавать себя раньше времени, но помни о нашей цели. Никто из нас не обретёт покой, пока она не окажется достигнута.

На том конце провода попрощались, и Хиро спрятал телефон обратно в карман, думая лишь о том, что им с Джоном очень скоро всё-таки придётся встретиться лицом к лицу. А учитывая то, что Пёс отчаянно желает его смерти, итог этой встречи мог сложиться не лучшим образом для уже привыкшего скрываться Мидзуно.

— Папа!

Детский голос заставил мужчину обернуться, чтобы взглядом отыскать свою пятилетнюю дочь.

— Да? — он мягко улыбается маленькой копии себя, и его вновь посещает мысль, что эта война может оставить ее без отца, но иначе действовать он не может. Слишком крепкие были клятвы, которыми связал его Шин Ямамото.