Стреломант. Том 5 (СИ) - Лекс Эл - Страница 53

— Жаль, Лирс. — вздохнула богиня. — Я надеялась, что мы с тобой найдем общий язык.

— Общий мы бы нашли. Но на твоем я разговаривать не намерен. — возразил я. — Эта короткая вторая жизнь научила меня принимать собственные решения и нести ответственность за их последствия. Они не всегда были правильными, и часть из них я с удовольствием переиграю, благо, такие способности у меня есть, в чем я уже несколько раз убедился… Я много в чем виновен, но в первую очередь — в том, что играл тебе на руку. Выполнял твою волю, сам того не зная. И это я намерен переиграть тоже.

— И ты даже не боишься? — прищурилась богиня.

— А чего мне бояться? — я пожал плечами. — Ты же сама сказала — ты не можешь убить человека без его прямого согласия. А уж насчет того, чтобы убить бога — и вовсе речи не идет. Ведь когда ты рассказывала о войнах богов, ты ни слова не сказала о том, что погибали боги — только миры. Так что, богиня, с какой стороны ни глянь — а сделать мне ты ничего не можешь.

— Я в тебе ошиблась… — печально сказала богиня. — Никогда не думала, что скажу это моему самому верному последователю… Но ты меня разочаровал, Лирс.

— Переживу. — хмыкнул я. — А теперь прошу меня простить, но мне надо обратно. У меня там есть дела, которые мне надо… Предотвратить. Может, я и стал обладателем почти божественной силы, но — не богом. А значит и ваших ограничений у меня нет.

Я протянул руку за спину и провел скрюченными пальцами по воздуху, открывая проход обратно в мир.

— Лирс, Лирс… — печально покачала головой богиня. — Ты, как всегда, во всем прав… Кроме того, в чем не прав.

— Это ты сейчас насчет чего? — хмыкнул я, уже одной ногой стоя в проходе.

— Я правда не могу тебя убить. Да и не хочу, если честно. Но это не значит, что у меня нет способов воздействия.

Она взмахнула рукой, сильный порыв ветра ударил мне в лицо, хлестнул по глазам, и буквально вдавил внутрь прохода!..

Шею сдавило плотной хваткой…

В руках появилось что-то мягкое и податливое…

Я открыл глаза.

Я снова держал за шею Себастьяна Ратко, а меня в свою очередь держал тяжело дышащий и хрипящий Собиратель.

Мы снова были в реальном мире, хотя и вовсе не в том месте, из которого я нас вынес. Здесь вокруг не было ничего. Ровным счетом ничего. Сплошная равнина, поросшая деревьями, и зеленой густой травой, столь редкой в этом мире.

Не было вокруг заброшенного и разрушенного ресурсного поселка, не кипела битва управления и реадизайнеров… Тишь и спокойствие.

И мы трое, застывшие каменной статуей посреди всего этого великолепия.

Где мы?

Или, может, когда мы?

Или даже и то и другое вместе…

Почти полностью истощившийся прановый запас во мне кипел и бурлил с новой силой, не переполняя прановое тело, как раньше, а наоборот — уплотняя его, делая все гуще, прочнее, тяжелее, весомее. То, что раньше я с трудом контролировал, то, что периодически вырывалось наружу и действовало практически по собственной воле, сейчас беспрекословно подчинялось моей воле.

Поэтому я, не торопясь, отправил в руки Собирателя поток праны. Без ограничений, без контроля. И без жалости.

Вены Собирателя вспыхнули. Не просто засветились — они будто взорвались по всей своей длине. В одно мгновение фиолетовое сияние поглотило руки Собирателя, добралось до шеи, до головы, и залило всю его фигуру, превратив его в пылающий лиловый факел. Собиратель пронзительно завопил, отскочил от меня, упал на землю и принялся по ней кататься, пытаясь выбраться из своего балахона, завязанного на поясе грубой веревкой. Он не понимал, что горит не балахон. Он не понимал, что вообще ничего не горит.

Кроме, может быть, его собственного разума.

Я перевел взгляд на Себастьяна.

— Ты… — прохрипел Ратко в моих руках. — Кто такой?! Что с тобой произошло?!

В его единственном глазу плескался страх. Он поднял руки и ухватился за мои пальцы, словно пытался их раздвинуть, задергал ногами, будто пытаясь сбежать…

Мои пальцы…

Мои пальцы уже не были моими. Они были покрыты слабо светящейся фиолетовым броней — словно я надел латные перчатки. Латные перчатки, по форме точно повторяющие когти, которыми меня наделяла Пустота.

— Что ты сделал?! Отвечай, что ты сделал?! — прохрипел Ратко.

— Перевернул шахматную доску. — тихо ответил я.

И не узнал свой голос в тысяче звучащих голосов. Целый невидимый хор произнес вместе со мной эту фразу, и я не понял, какой из голосов — мой. Потому что они все были моими.

Я ухмыльнулся, взмахнул рукой, отшвыривая прочь Себастьяна и повернулся к Собирателю, чтобы закончить с ним.

Но с ним и так уже было покончено.

Отдельно валялся обгоревший на краях капюшона и рукавов, слегка рваный о камни и землю, балахон, а отдельно отползал обгоревший, измененный до неузнаваемости силуэт. С уродливой башкой, длинными передними конечностями, и с рядом тонких шипов по позвоночнику.

Силуэт существа, состоящего из одной лишь активной праны.

Силуэт дарга.

Ш-ших! Ш-ших!..

Что-то тихо сверкнуло мимо фиолетовым, и остатки одежды на мне расползлись на ленточки и упали на землю. Особенно громко звякнул о камни карман, в который я сложил остатки скиллтрита.

Но пострадала лишь одежда — не тело.

Потому что тела у меня больше не было. Возможно, оно было где-то там, внизу, под этой непроницаемой броней из чистой переливающейся праны, которая была теперь не только внутри меня, но и снаружи… Возможно. Но здесь и сейчас Клинки Пустоты Себастьяна, способные разрезать все что угодно, бессильно скользнули по фиолетовой угловатой броне, причинив ущерб лишь одежде.

Да плевать.

Я снова обернулся к Себастьяну и взглянул в его единственный глаз.

К его чести, он выдержал мой взгляд:

— Не знаю, что ты такое… Не знаю, как ты вытащил облик Пустоты сюда… Но я тебя уничтожу! Может, не сегодня, и не завтра, но ты — труп! Ты труп с того самого момента, как возомнил, что можешь стать реадизайнером!

— Ты кое-что перепутал. — спокойно ответил я. — Это я тебя уничтожу.

И я вскинул руки и обвел ими вокруг себя, очерчивая круг дымкой тающей в воздухе праны.

А потом взял ее двумя пальцами и раскинул руки в стороны, расширяя этот круг! Вокруг нас с Себастьяном выросла настоящая прановая стена, диаметром в несколько сотен метров. Несколько сотен метров узкой, заключенной в круг линии, в объеме которой мне подчинялось все.

И, подчиняясь, прана потяжелела, уплотнилась и провалилась в изнанку мира, впуская в него Пустоту.

И образовалось кольцо Пустоты. То единственное, что никто не мог повторить и никто даже не мог понять. То единственное, что обеспечивало безопасность академии реадиза.

То единственное, что могло поймать спатоманта уровня Себастьяна и не дать ему сбежать в неизвестном направлении.

А он уже попытался. Его фигура слегка расплылась, раздвоилась, а потом собралась обратно и он выругался.

Теперь не сбежишь. Кольцо не выпустит.

Конечно, можно было обойтись и без него…

Но мне не хотелось, чтобы Себастьян умирал быстро.

Если закрыть глаза, мир вокруг становился черным и безликим, исключая те предметы, что были напитаны праной. И Себастьян — не исключение. Его фиолетовый силуэт был довольно тусклым — он тоже сильно потратился в той битве, из которой я его вырвал, — но все равно в нем оставалась еще целая куча праны. Праны, которую я перехватил. Праны, которой я приказал начать наращивать объем, разрастаться и увеличиваться в размерах.

Как делал со мной Бернард, когда пытался меня убить в самом начале моей второй жизни.

Лицо Себастьяна дрогнуло и его исказила гримаса. Единственный глаз сощурился, а рот приоткрылся в ехидной усмешке:

— Да у тебя кишка тонка… Убить меня. Ты же слабак.

Я ничего не отвечал.

Все, что надо было, я уже сказал.

Я продолжал наращивать объем праны внутри тела Себастьяна, и через полминуты он уже кряхтел от боли. Он морщился, пытался сопротивляться, но ему нечего было мне противопоставить. Если бы понадобилось, я мог бы просто утопить его в потоке праны.