Как приготовить дракона (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 4

— А иначе всыпал бы ремня! — кипятился он.

— А во-вторых, не успела я ничего, — оборвала я Виктора. — И с драконом тоже не собираюсь. А что еще делать — не представляю.

— Давай рассказывай, — потребовал он, вытирая руки. — Что тебе надо от этого ссыльного пижона?

— В идеале, чтобы он остался в Лоханках навсегда, — вздохнула я.

Виктор задумчиво поднял глаза к потолку и предложил:

— Допустим, если сломать ему ноги…

— Ты что! — возмутилась я. — Ну-ка, брось эти свои методы.

— Действенные и простые, — поднял он указательный палец.

— Понимаешь, если в Лоханках будет хоть один исконник, то рен Фейрех даст моей таверне звезду, внесет ее в реестр, и тогда к нам станут ездить новые люди…

В глубине души я была согласна с реном Фейрехом: Лоханки и правда напоминали болото. Так почему бы не всколыхнуть эту трясину?

— Пойдешь со мной сегодня на озеро? — спросил Виктор.

— Пойду, — согласилась я и положила книжку на стойку. — Только с посудой разберусь.

Я прошла на кухню, оглядела гору тарелок и шеренги кружек, выстроенные в огромных раковинах, которые Виктор соорудил по моей просьбе, и включила кран, из которого послушно потекла вода. Все были уверены, что Виктор сделал для меня дивную систему подвода воды — и он на самом деле проложил трубы, которые мастерил с кузнецом битых полгода. А вот воду по ним пустила я. Для болотной ведьмы это, как оказалось, сущая мелочь.

Вода была всюду — и на земле, и под землей, и на небе. Надо — бери. И однажды, почти сразу после смерти матери, я поняла, что могу управлять водой, даже не задумываясь. Я радовалась неожиданному подарку судьбы и не догадывалась, что это неправильно, пока не прочитала в той самой книжке про исконных обитателей, что есть у них враги — ведьмы, управляющие стихиями.

К счастью исконников, всех ведьм, пришедших из иных миров, давно извели, ибо твари эти были злобными и жадными и хотели только лишь господства над всем живым — так гласили безжалостные строки. Поплакав над ними немного, я призналась самой себе: да, я, наверное, злобная. Когда рябой Ганс плюнул моей кашей на пол, я запретила ему приходить снова. И как он ни умолял — не смягчилась. И жадная я: каждый раз радуюсь, пересчитывая дневную выручку, и звезду на таверну очень хочется, ведь тогда мой сундучок с монетками будет наполняться быстрей. И господство над людьми — штука приятная. Стоило появиться в Лоханках Виктору, как я быстро поняла, какой он бесценный работник и заманила его в таверну посулами, вкусной едой и кровом, и с тех пор бессовестно использую его с утра до вечера. Он вроде не против, но факт есть факт. Книжки не врут. А значит, я, Кэйтлин Тут, оставшаяся сиротой пять лет назад, болотная ведьма.

Я повела руками, и вода закрутилась в смерч, который принялся плясать по тарелкам, кружкам и столовым приборам, не выходя за пределы раковины. Через полчаса все будет блестеть и сверкать так, как не отмыла бы и опытная посудомойка.

Нельзя уезжать из Лоханок. Здесь я своя. И если кто-то что-то и подозревает, то держит язык за зубами. Да и кому пожалуешься? Городничему, который сам сказал, что любит меня как вторую дочь? Он очень помог мне после смерти матери — ходил ужинать в «Хромой единорог» каждый вечер и исправно платил даже за пересоленную кашу и подгоревшие котлеты. А с городничим часто хотели люди поговорить о том, о сем, и тоже заказывали и платили. Или, может быть, Виктору? Он человек уважаемый, по выходным даже читает проповеди в храме, но за меня кого хочешь голыми руками порвет. И если в городничем я еще сомневалась, то в Викторе была уверена на все сто.

— Готова, Катюха? — спросил он. — Шапку надень, уши застудишь.

Наверное, нас сблизил общий секрет. Я родилась здесь, в Лоханках, но очевидно, что кто-то из моих прародительниц был пришлой ведьмой. А вот Виктор сам явился из другого мира, полного чудес.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​3.1

Послушно натянув шапку, я вышла из таверны и, закрыв на ключ, посмотрела на окна дракона. Темно. Спит, наверное. В книжке написано, что драконы часто храпят. Интересно, храпит ли герен Шпифонтейн? Превращается ли он в ящера ночью? Укрывается ли своими крыльями или же спит как есть, человеком, и даже без одеяла, согретый внутренним огнем?

Усмехнувшись своим неприличным мыслям, я поспешила за Виктором по дорожке, ведущей к озеру, где у нас были припрятаны лодка, теплые одеяла и светильник. Виктор каждую ночь наворачивал круги по тому самому озеру, откуда однажды вынырнул сам, надеясь найти кого-то из своего мира. Я не особенно верила в успех этого мероприятия, но мне нравилось слушать его истории, которые казались невероятными сказками. Невозможно это, чтобы железные машины летали по небу, или разговаривать с человеком, который находится на другом конце света, или чтобы сладкое молоко не стекало с палочки.

— Постарайся вспомнить тот рецепт, — потребовала я, дернув Виктора за рукав фуфайки. — Как ты говорил? Мороженое?

— Было б что вспоминать, — вздохнул он. — Я к готовке, Катька, не приучен был. Вот картошки начистить на сорок человек — это легко, это меня в армии научили. А мороженое… Съел да забыл, а что там за рецепт? Может, яйца… Никто тут, в Лоханках, мороженого не оценит.

— Ты бы оценил, — возразила я, взяв его под локоть. — Да и дракон тоже…

Виктор покосился на меня, тяжело посопел, а потом сказал:

— Может, мне в таверну перебраться, в какую-нибудь свободную комнату, пока этот здесь.

— А я тебе давно предлагала, — пожала я плечами. — Но сам ведь говорил, что тебе больше нравится жить отдельно, и Мила ревновать будет.

Даже произносить это было дико. Я и Виктор. Да он мне как родной! Как отец, которого я никогда не знала, или дядя: ворчливый, вечно лезущий не в свое дело, допекающий советами, но при этом заботливый и надежный. К тому же он старый. Сорок пять лет!

— Говорил, — буркнул Виктор. — Ты запрись и, если что, сбегай через окно. И кричи. Я сплю чутко — услышу.

— Драконы добрые, — возразила я. — Так в книжке написано.

Мы дошли до берега, и Виктор ловко развязал узел на колышке и подал мне руку, помогая забраться внутрь лодки. Я сразу взяла одно из одеял и закуталась в него с головы до ног, прячась от ночной прохлады.

— Сомневаюсь я в доброте этого приезжего болвана, но хорошо бы так, — продолжал бубнить Виктор. — А что еще пишут? Что драконам нравится? Раз уж ты хочешь оставить его в Лоханках, но не хочешь ломать ему ноги, то надо бы чем-то его заманить.

— Девственницы и сокровища, — ответила я. — Может, свести его с Мэриан?

Виктор снисходительно посмотрел на меня, и я, вздохнув, кивнула. Но попробовать можно. Как он там учует, ведала она блуд или нет?

— На рыбалку его сводить, что ли, — задумался Виктор, отталкиваясь веслом.

Будто в подтверждение его слов вдалеке гулко плюхнула рыба. Виктор поднял светильник, вглядываясь в темноту, и по черной воде, припорошенной отражениями крупных звезд, растеклись золотые круги. В камышах у берега запутался тихий ветер, но вокруг было спокойно.

— Нет там никого, — сказала я, свесив руку за борт и коснувшись пальцами холодной воды. — Сомневаюсь я, что так это просто — скакать из одного мира в другой.

— У меня ведь как-то получилось, — вздохнул он. — Нырнул в одном мире, вынырнул в другом.

— Дурацкие все же у вас традиции — нырять в фонтан, — снисходительно сказала я и повела рукой по воде.

Волна послушно подхватила лодку и быстро понесла вперед, так что позади оставался белый след бурунов.

— А что до дракона… — задумался Виктор, приподняв над водой ставшие не нужными весла. — Давай лучше подсунем ему клад вместо девственницы.

Я представила свой сундучок с монетами и мысленно обхватила его обеими руками.

— Не отдам, — выпалила я. — Все накоплено честным трудом…

— Отдавать ничего и не надо, — усмехнулся Виктор. — Посулить…