Кодекс Охотника (СИ) - Фарг Вадим - Страница 21

В груди развернулось солнце, в котором я услышал отклик многих душ. Они хотят служить... Хотят свободы и готовы уйти дальше.

Вот не думал, что придется применить его так рано. Но это мое желание.

Закрыл глаза и стал концентрироваться. Давно я этим не занимался, сколько сразу приятных воспоминаний нахлынуло. В прошлом мире я делал это слишком редко. На то, что я сделаю сейчас, мне требовалось очень много энергии. А толку было меньше, чем от меня, полного сил. Но вот этот мир... В десять лет я разобрался, что мой Дар из этого мира и Дар из прошлого мира можно комбинировать вместе.

Придумал!

Создаю иллюзию Антрацитовой Змейки на полу. Такая маленькая хрень, сантиметров шесть в длину, и тонкая, как провод.

Вспоминаю, скольких людей может убить такая малютка, и улыбаюсь. А затем захожу в свою душу и вырываю оттуда душу Антрацитовой Змеи, и вселяю маленький появившийся шарик на моей руке в иллюзию.

Чувствую, как идет отток моей энергии, и иллюзия перестает быть таковой. Теперь это настоящая змея.

— Виконт Мясов младший, вот твоя цель, — смотря ей в глаза, отдаю приказ. — Один укус, и ты будешь свободна. Проникни в его чемодан и убей, когда он будет далеко отсюда, желательно в своем номере или поместье.

— Ш-ш-ш-ш-ш... — прошипела она и уползла.

Каждый убитый мной монстр остается в моей душе. Раньше их там было очень много, сейчас меньше. Как я понял, перерождение забрало большинство из них. Но даже после этого у меня остался маленький запас, который я планирую пополнить.

Я могу сделать иллюзию и вселить в нее душу существа. Но и тут не все просто. Я не могу создать Минотавра и вселить в него душу жабы-пересмешника. Только Минотавра, и никак иначе.

Один приказ и существо растворяется навсегда. Отправляется на перерождение, или куда там ему надо.

Конечно, приказы разные есть, и я могу выбирать время. Это может быть даже год или десять лет. Вот только призванный питается моей энергией, и если ее не хватит на год, то он уйдет раньше.

Призвал Шнырьку.

— Я хочу видеть, как он будет умирать. Проследи и покажешь мне это.

* * *

Чуть позже...

«Сибирский Экспресс», 12-й вагон...

Жора Мясов страдал. Страдал от запора, сидя на белоснежном унитазе в туалете для пассажиров 1-го класса.

Но запор был не главной его проблемой. Куда-то подевались его два телохранителя, которых он отправил убить этого борзого выскочку-барона.

А еще, он сломал свою любимую игрушку. Тая была так хороша, и у неё был высокий болевой порог, что немаловажно при его... гхм... играх с этой служанкой. Да, ей часто доставалось, но девушка давно смирилась со своей участью и не смела перечить господину, терпеливо выступая «грушей для битья» в случае его плохого настроения. А сейчас он переборщил...

И что теперь делать?! Где ему найти новую игрушку, которая не будет вопить после того, как его сапог врежется ей в живот, а будет только тихо стонать, сглатывая кровь и слёзы?! Что за день сегодня такой?! А он еще не добрался до Иркутска!

Жора поерзал на толчке, но ничего не получилось. Наверное, он сильно напряжен. Не вставая с унитаза, он запустил руку в свой саквояж, где лежал пакетик с запрещенным, но таким полезным веществом. Дорогой, как скотина, потому что был сделан из иномирной желейки. Некоторый идиоты говорят, что он вызывает привыкание и имеет множество побочных эффектов. Дураки! Зато какое это блаженство!!!

Как только он нащупал в потайном кармане заветный пакетик, то почувствовал, что его что-то укусило. Молодой аристо ойкнул и отдернул руку, увидев, что на его ладони появились две маленькие кровоточащие ранки. Потом всё поплыло у него перед глазами и он испытал сильнейшую боль, когда яд заструился по жилам.

Он хотел заорать, но не смог произнести ни звука. Этот яд сперва полностью парализовал жертву, а затем ударил по всем нервным окончаниям, причиняя адскую боль. Сердце не выдерживало такой нагрузки, и укушенный умирал в страшных муках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Кажется, когда он свалился с унитаза, от дикого напряжения у него лопнули глазные яблоки. Но, он этого уже не почувствовал.

Как и не услышал довольное: «Ш-ш-ш-шкатина!», донесшееся из тени под раковиной.

Глава 9

Сибирский Экспресс высадил нас на вокзале Иркутска, который больше походил на какую-то крепость. Повсюду массивные бастионы с зенитной артиллерией и дежурными магами намекали о том, что твари здесь — обычное дело. И, что хуже всего, твари летающие и, вероятно, мощные.

Глянув на маленький саквояж Андросова, я улыбнулся.

— Я думал, что это у меня мало вещей! А ты, вообще, на бомжа похож!

Андрей уже немного привык ко мне, но всё еще кривил свой благородный нос от моих шуток. Этому немного поспособствовало то, что пили и ели мы за мой счет. Ну... почти за мой. Изначально, эти деньги брались не у меня, а спасибо Шнырьке.

Но факт остается фактом. Андрей со своей коллекцией драгоценных камней каждый раз смущенно уверял меня, «что всё вернет до копейки». Ровно до тех пор, пока мне не надоело, и я сказал, что еще одно «всё непременно верну, ты не беспокойся», и я оставлю его наедине с его брюликами. Вот пусть ими и питается! Вроде помогло.

Вокзал кипел, как муравейник. Андрей быстро сориентировался, ведь к побегу он готовился давно и изучил все нюансы. Ну, насколько это можно было сделать издалека.

Несколько броневиков стояли поодаль, и именно туда мы с ним и направились.

Пехотный штабс-капитан с пристрастием изучил наши документы, поставил отметки в своих книгах, а затем кивнул.

— Всё нормально, проходите!

Это был транспорт для Истов, точнее, для желающих ими стать.

У меня было в планах сперва заселиться в приличную гостиницу, но раз так удачно совпало, то почему бы и нет. Мне сейчас нужно держаться Андросова, он умный и прошаренный, но боец из него неважный. Так что, если возникнут по дороге любые проблемы, то я их быстро решу, а он, взамен, поможет мне не затупить в документах или при поступлении. Как же я не люблю всю эту бюрократию. Мне особенно тяжело, потому что я привык к правилам и законам Прусского княжества.

Быстро пропетляв по узким улочкам, колонна бронетехники выскочила на окраину города. Узкие смотровые щели сильно затрудняли обзор, но было видно, что каждый дом в Иркутске — своего рода крепость с узкими окнами и тяжелыми бронированными ставнями. Как сильно это отличается от мирных городов Европы, где основной проблемой было не попасть на дуэль с очередным заносчивым аристо.

Кроме нас с Андреем, в броневике был тот самый штабс-капитан, который проверял наши документы. Кстати, Андрей показал свои настоящие документы, и никаких проблем у него не возникло. Ощущалась некая аналогия с моим Орденом, куда мог прийти любой и записаться. Плевать на твой статус, главное, будь полезен. Также Андросов мне рассказал, что для Истов имеет не очень большое влияние рода. Конечно, те пытаются прорваться сюда и навести свои порядки, но выходит у них плохо. Ведь, в первую очередь, Исты подчиняются императорскому Роду.

Они еще имеют стратегическое значение. Андросов показывал мне желейки, которые добывают из голов монстров, и что без них империи будет трудно. О желейках там совсем другая история, и с ними я не встречался в прошлой жизни. Но Истов здесь больше, чем в моей прошлой жизни. И хотя их не боятся, но уважают и ценят. Поэтому присмотр за Истами исходит из самого верха, а то были умники, которые хотели заставить их работать на себя, добывая желейки и закрывая выгодные им разломы. Таких «самых умных» быстро приструнили. Свободная торговля сейчас только у Истов — они могут продавать свою добычу, кому угодно.

Еще с нами ехали шесть человек. Судя по перстням на пальцах, двое из них были аристо, каждый с двумя слугами/телохранителями. Слава Кодексу, они не были чересчур дружелюбными, не лезли с пустыми расспросами, и мне никого не пришлось посылать нахрен. А Андросов и так был слишком воспитан для такого.