Зависимый-2. Я тебя верну (СИ) - Макнамара Элена - Страница 32

Так… Что происходит?

— Вы отец Алисы? — спрашивает напрямую мать Маши. — Вы простите, что я Вас так разглядываю, — говорит совсем не извиняющимся тоном. — Просто Ваше лицо… — прищуривается, а потом её взгляд скользит вниз и проходится по мне достаточно откровенно. — Ваше лицо мне кажется знакомым.

Нет, она пока меня не узнала. И её интерес вызван совсем не этим.

Перевожу взгляд на Тасю. Медленно киваю, соглашаясь с тем, что я отец Алисы, потому что мне вдруг становится всё предельно ясно.

Тася просто приревновала меня, вот и всё! Если я — папа её дочери, значит, я — её муж, так?

Вот уже второй раз за день на моём лице появляется самодовольная улыбка. Даже от этой глупой, беспочвенной ревности Таси становится хорошо на душе. Наверное, это неправильно — чувствовать нечто подобное, но я просто ничего не могу с собой поделать.

— Девочка очень на Вас похожа, — продолжает мать Маши.

Она тоже расплывается в улыбке, потому что думает, что я улыбаюсь именно ей. Наивная…

Привычное снисходительное выражение возвращается на моё лицо, и я небрежно бросаю:

— Так это нормально, когда дети похожи на своих родителей, — и, повернувшись к Тасе, произношу гораздо мягче: — Нам не пора домой?

А она словно только и ждала этого вопроса. Вскочив с лавочки, сразу швыряет пластиковый стаканчик в урну и, повернувшись к своей недавней знакомой, заявляет с плохо скрываемой радостью:

— Жаль, но нам уже пора.

— Да, действительно жаль…

Мать Маши выглядит расстроенной. Слишком уж её взгляды, обращённые на меня, многозначительные и флиртующие.

— Маша! — зовёт она дочку. — Нам пора!

— Ну-у неет, мам! — начинает канючить девочка. — Ну мы же не доиграли!

— Пойдём, Машуль! Алиса тоже с родителями домой уходит, — её тон становится уговаривающим. — Но мы можем обменяться телефончиками и как-нибудь снова погулять вместе, — заискивающе смотрит на меня и на Тасю.

Обе девочки послушно подходят к нам, за ними волочится уставший Тайсон. Маша хватает мать за руку и неистово трясёт:

— Этот дяденька не папа Алисы, он тренер по боксу! Я тоже хочу ходить на бокс, мам!

Твою-то ж мать!..

— Что? Правда? — мама Маши расплывается в улыбке и с каким-то щенячьим восторгом во взгляде смотрит на меня.

— Нет, неправда! — внезапно отрезает Тася. — Спартак — папа Алисы!

— Но…

Маша, кажется, хочет возразить и начать пререкаться. Но Тася быстро приближается к застывшей рядом с ней Алисе, берёт дочку за руку и уводит прочь. Напоследок бросив на меня останавливающий взгляд.

Похоже, решила всё сделать самостоятельно! И, судя по всему, быстро!

— Как то не очень красиво, — фыркает мать Маши, провожая Тасю недовольным взглядом. — Моя дочь, видимо, просто повторила то, что сказала ей Алиса. И это просто ужасно — вести себя так, как ведёт себя Ваша жена… Ну или не жена… Неважно.

Я смеряю её холодным взглядом. Подзываю Тайсона, который почему-то не побежал за своими хозяйками, и пристёгиваю его к поводку. Вероятно, пёс так же, как и я, чувствует возникшее напряжение и просто не хочет вмешиваться. Во всяком случае, пока…

Я точно не готов вмешаться, ведь Тася намного лучше меня знает, как именно нужно преподносить подобную информацию.

— Ужасно, просто ужасно, — продолжает причитать мать Маши.

— Поверь, ты ничего не знаешь об ужасе, — цежу сквозь зубы и тоже ухожу прочь.

Так… ладно… всё нормально…

У нас всё получится. Ведь Алиса уже чувствует родство со мной. Верно?

Мы с Тайсоном покидаем парк и настигаем Тасю и Алису на аллее возле дома. Моё сердце начинает стучать как отбойный молоток, когда по мере приближения я замечаю, что Алиса не поднимает взгляда. И даже наоборот, старательно прячет его, уткнув в свои сапожки.

— Лисёнок, — опускаюсь перед ней на колени. — Я…

Не знаю, что сказать… просто не знаю… Смотрю на Тасю, и она тоже опускается на колени перед дочкой. Тася плакала. Слёзы до сих пор стоят в её глазах.

— Лисёнок, — глухо шепчет Тася, пытаясь привлечь внимание Алисы. — Посмотри на нас, пожалуйста.

Дочка резко выдёргивает свою руку и со всех ног несётся к подъезду. Дверь распахивается ей навстречу, потому что именно в этот момент из подъезда выходит соседка. Ни раньше, ни позже, чёрт возьми! Алиса ловко обегает её и скрывается внутри дома. Мы с Тасей мчимся следом.

Бабка-соседка, конечно, не может пройти мимо, не удержавшись от колкости.

— Зек! — фыркает она. — Ещё и эту бедолажку успел обрюхатить! Девочка-то явно твоя дочка! Господь несправедлив! Хорошим людям детей не даёт. А тебе… Фу! Мерзость!

Тася, наверное, и обратила бы на всё это внимание, если бы не торопилась за Алисой. Она вбегает в подъезд, а я медлю ещё одну секунду.

Словно мазохист, жажду услышать ещё какую-нибудь гадость. Чтобы уверить себя в том, что, и правда, не достоин дочери.

— Да какие тебе дети, уголовная ты морда?! — плюётся ядом бабка. — Посмотри на себя! Ты же преступник, отброс! Бедная девочка… Надеюсь, её мать найдёт в себе достаточно здравого смысла и уйдёт от тебя подобру-поздорову.

Закипаю…

Шарахнув кулаком в подъездную дверь, заставляю бабку вскрикнуть. Тайсон начинает лаять.

— Хулиган! — вопит соседка. — Я вызову полицию!

Желание её слушать пропадает. С силой натянув поводок Тайсона, залетаю в подъезд. Бездумно поднимаюсь на свой этаж. Захожу в квартиру. Отстёгиваю Тайсона. Раздеваюсь на каком-то автопилоте.

— Спартак…

Моего плеча касается нежная ладошка Таси. Я перевожу взгляд на девушку. Наверняка выгляжу потерянным, потому что она практически трясёт меня за плечо.

— Всё нормально! — говорит уверенно. — Не идеально, конечно… Но теперь она знает. И очень скоро всё поймёт. Дай ей немного времени.

Время… Я дам ей столько времени, сколько потребуется. Конечно, а как же иначе?!

— Где Алиса? — мой голос хрипит от напряжения. Прокашливаюсь. — Я могу сам с ней поговорить?

— Да, это определённо нужно сделать, Спартак. Алиса и сама хочет поговорить с тобой.

— Хочет?..

— Наша дочь в спортзале… И она ждёт именно тебя…

Когда захожу в зал, оставляю дверь немного приоткрытой. Тася настояла на этом, потому что она должна всё слышать и понимать, что происходит. И если я вдруг не справлюсь, она непременно вмешается и поможет. Но всё же мне хочется справиться самостоятельно.

Доказать в первую очередь себе, а не только всему озлобленному миру, что я достоин своей дочери.

Я хочу верить, что достоин.

Алиса замерла возле окна и, встав на носочки, пытается разглядеть, что творится на улице. Я неторопливо приближаюсь к ней, и девочка оборачивается. Сразу становится напряжённой и даже напуганной.

— Давай, я помогу, — говорю с улыбкой.

Её попытки дотянуться до высокого подоконника кажутся мне милыми и забавными. И мне нестерпимо хочется помочь ей. Ведь именно это и должен делать отец — приходить на выручку своей дочке.

Беру её на руки и помогаю сесть на подоконник. Алиса поджимает ноги и разворачивается лицом к стеклу. Оно немного запотевшее, и дочка ставит свой маленький пальчик на него, вероятно, чтобы нарисовать что-нибудь. Сначала проводит линию сверху вниз, потом рядом абсолютно такую же. То, что происходит на улице, её больше не интересует.

Я не сажусь на подоконник, а лишь прислоняюсь к нему. Стараюсь выглядеть расслабленно и бросаю с деланым безразличием:

— А у меня совсем не было отца.

Не знаю, правильную ли выбираю тему, ведь Алиса ещё слишком мала. Но мне почему-то кажется, что она способна понять намного больше, чем большинство её сверстников. Внутри её глаз какая-то взрослая мудрость и вдумчивость…

И сейчас, когда я своей репликой привлекаю её внимание, она тоже смотрит вдумчиво, с пониманием.

— Не было? — переспрашивает дочка.

— Меня воспитывала только мама, — пожимаю плечами.

Говорить о том, как она меня воспитывала, я, конечно, не стану.