Беспросветное солнце Бажен (СИ) - "Северный Орех" - Страница 11

— Нет, я пойду. Бабуля будет волноваться.

Уже натянув куртку и свою нелепую шапку, Женька замялся на пороге.

— Я новый фокус выучил. Хочешь, покажу?

— Конечно, давай.

— Закрой глаза, — попросил Женька внезапно охрипшим голосом.

Я послушно прикрыл веки, а в следующий миг почувствовал движение и лëгкое прикосновение его губ к уголку своего рта. Невинный, детский поцелуй, от которого моё сердце пропустило удар. И прежде, чем я успел ответить или хотя бы удержать его, Женька отшатнулся, выбежал из квартиры и скатился с лестницы, будто за ним черти гнались.

========== Часть 7. Пропавший ==========

А потом он просто пропал.

В среду, возвращаясь домой после рабочего дня, я увидел только пустой закуток, где обычно Женька расставлял свой столик. Постояв с полчаса на одном месте, я продрог до костей и только в очередной раз поразился, как мальчишка проводит на холоде почти без движения несколько часов подряд.

Не дождавшись ровным счётом ничего, я покружил ещё немного и пошёл домой. Планы утащить Женьку к себе, чтобы поужинать в его компании, с треском провалились. Я старался не накручивать себя, но мысли о зарождающейся простуде фокусника не выходили у меня из головы. Вдруг он всё-таки заболел, а потому не вышел на свою работу? Но я старался не паниковать и решил дождаться следующего дня. Мало ли какие у Женьки могли быть дела.

В четверг я с самого утра ëрзал в кресле, беспокойно посматривая на часы. Ближе к обеду у меня родилась гениальная идея съездить домой в перерыв, но адекватно посчитав потраченное время, от этой мысли пришлось отказаться, чтобы не заработать выговор.

Зато вечером я стартанул с работы первым, ещë в холле подрезав на повороте экономистов, которые всегда норовили улизнуть раньше всех.

Каково же было моё разочарование, когда вместо привычной небольшой толпы перед мальчишкой в солнечных очках, я увидел по-прежнему пустой закоулок. Ещë надеясь на что-то, я оглянулся вокруг и обошёл ближайшую территорию, пока на меня не начал подозрительно коситься патруль.

Я понял, что Женьку я сегодня снова не увижу. Более того, я даже не знаю его фамилию, адрес или колледж, в котором он учится. Да как так-то? Столько раз была возможность спросить хоть что-то, но мне вполне хватало имени. На какой-то момент я почувствовал себя потерявшимся щенком — очень неприятное ощущение, надо сказать. И пока я думал, как найти свою иголку в стоге сена, меня поразила одна очень простая мысль. Женя знает, где я живу. Он может прийти. Но не идёт. Значит, или не может, или не хочет.

Надеясь на лучшее, я поспешил домой. Вдруг он сидит на лестничной площадке? Или мнется у подъезда, засовывая руки в карманы?

Но везде было пусто.

Ощущая странную дезориентированность, я чем-то занял свой вечер, чутко прислушиваясь к звукам в подъезде.

В пятницу, когда провидение проигнорировало все мои просьбы, и я снова смотрел на пустующее место, в моей голове было уже чистое, высококонцентрированное беспокойство. Чëрт, я просто хотел знать, что случилось, и куда пропал мой фокусник? Даже если он испугался, неважно, меня или себя, даже если он больше не хочет видеться — я просто обязан узнать, что с ним всё в порядке. А потом, если что, я уйду.

Решив так, я развернулся и направился в метро. Ближайшие часы прошли в бесконечных путешествиях по станциям. Приезжая, я осматривал толпу, выходил наверх и, не получив никакого результата, спускался и ехал дальше.

На пятой станции я подумал, что занимаюсь ерундой. На восьмой я убедился в этом окончательно. Но так как других зацепок не было, я продолжал убивать время, надеясь на лучшее. Не нанимать же частного детектива, в самом деле… Хотя, это мысль.

Решив отложить такие меры на крайний случай, я продолжил мониторить метро, изредка подходя к тем, кто просил милостыню. Но никто из них не слышал о фокуснике по имени Женя, а некоторые просто убегали от меня, вероятно, не желая привлекать внимание начальства или опасаясь странного интереса.

Домой я вернулся поздно и просто валился с ног от усталости, разочарования и беспокойства. Попытаюсь завтра поговорить с этим Кареном, что ли. Может, хоть он знает, куда пропал Женька. Правда, общаться с крышей беспризорников не особо хочется.

В ду́ше я пытался смыть этот день и все эти равнодушные и тяжёлые взгляды, которые люди почему-то приобретают в метро. Хотя, наверняка я и сам выглядел не лучше, и прохожие видели во мне беспокойно оглядывающегося всклокоченного мужчину. От таких подозрительных личностей обычно отодвигаются подальше.

От какой-то документалки меня оторвал звонок мобильного. Бросив беглый взгляд на цифры, я увидел стационарный номер и злобно прищурился. Если это по работе, какой-нибудь заказчик, то я выскажу ему всё, что думаю о полуночных звонках.

— Алло, — максимально холодным голосом ответил я, ожидая услышать: «Максим Викторович, добрый вечер! Это ООО «Рога и Копыта»! Простите за поздний звонок, но нам срочно нужно уточнить…», но в трубке слышалось только шуршание и неприятный треск.

— Макс? — это он! Я узнаю тембр его голоса за любыми помехами. Но почему-то я не мог сказать ни слова и только крепче вжимал мобильник в ухо, пытаясь преодолеть оцепенение.

— Э-э… Алло? Вы слышите меня? Могу я услышать Максима Викторовича? — кажется, Женька подумал, что перепутал номер с рабочим, или что я потерял телефон, или оставил у знакомых, или… да какая разница!

— Женя! Это я! Ты слышишь меня? С тобой всё хорошо? Ты где? — скинув паралич заорал я, вскакивая с дивана.

— Привет! Всё хорошо, я дома. Тут… и пришлось… вот, — к трескам добавились паузы, словно Женька звонил со сломанного телефона с неисправным динамиком.

— Я не слышу тебя! Жень?

— Подожди минутку! — я услышал, как трубку положили, и воцарилась тишина, прерываемая только тресками. Через минуту голос мальчишки раздался относительно чëтко, если не обращать внимания на эхо. — Макс, слышишь меня? Так лучше?

— Да! Что случилось? Где ты?

— Я дома. Бабуле стало хуже и мне пришлось остаться. Я не выходил на работу. Вообще из дома никуда не выходил. Сейчас бабуле лучше, но завтра я тоже буду тут, не хочу пока оставлять её без помощи.

— Почему ты не позвонил сразу? Может, нужна какая-то помощь?

— Нет, всё есть, спасибо. Я сначала не хотел… ну, навязываться. Не думал, что ты ждёшь, — зашибись! Мой внутренний голос смачно шлëпнул себя ладонью по лбу. — А потом линию оборвали и только сегодня отремонтировали. Я уже не первый раз звоню, но ты был недоступен. А рабочий не брал.

— Я в метро был. Искал тебя по ближайшим станциям. Подумал, может, тебя переставили в другое место.

— Макс… прости, что не предупредил, — судя по приглушëнному звуку, Женька прикрыл трубку ладонью.

— Откуда ты звонишь? Это твой номер?

— Это общий, общажный. Тот аппарат, что в коридоре — барахлит, ты сам слышал. А сейчас я от соседей попросился поговорить с тобой недолго, чтобы звук без помех был. Макс, я тут подумал… Ну, если хочешь, конечно, хотя я пойму, если не захочешь… Всё-таки общага, и бабуля лежит, а памперсы мы не покупаем, так что небольшой запах, хотя я мою часто… — Женька мялся, явно решаясь на что-то. — В общем, если хочешь, приходи в гости. Повторю, только если хочешь.

— Хочу.

— Правда? — радость в голосе мальчишки смешалась с облегчением, — тогда записывай адрес. Я буду ждать тебя. — Я черкнул пару строк на форзаце блокнота. — Тогда до завтра? А то мне нужно освободить телефон.

— Жень? Ещë одно.

— Да?

— Скажи мне свою фамилию.

— Краснов. А что?

— Ничего. Просто мне так спокойнее, — я улыбнулся, представляя улыбку своего фокусника за несколько десятков километров.

***

Я стоял перед обшарпанной дверью и смотрел на давно забытую картину: три разномастные кнопки звонков, закреплëнные на одной планке. Рядом, прямо к стене, скотчем приклеены кусочки бумаги с надписями «Симонова», «Красновы», «Яковлевы».