Буду жить тобой (СИ) - Макнамара Элена - Страница 8

Да, я вернул свою бэху. Во всяком случае решил ещё на некоторое время оставить её себе.

– Простите, я немного задержалась, – Ева выглядит виновато. – Мы же не опоздаем на Вашу тренировку?

На самом деле она опоздала всего на семь минут. Это и опозданием-то назвать нельзя.

– Мы везде успеем, – отзываюсь с улыбкой.

Обхожу машину, открываю для Евы дверь, и она после некоторых раздумий всё-таки устраивается на пассажирском сиденье и пристёгивается.

– Везде? – переспрашивает девушка в тот момент, когда я захлопываю дверцу.

Я сажусь за руль, но прежде чем тронуться, отвечаю с дружелюбной улыбкой:

– Да, везде. Сначала, мне нужно заехать в одно место.

Глава 7

Ева

Мне кажется, что мы оба чувствуем себя неловко в обществе друг друга. Атмосфера в салоне практически звенит от напряжения. А моё сердце так громко стучит, что я боюсь повторения того, что было вчера в кабинете. Что мне вновь станет больно, а сердце неприятно сдавит и болезненно начнёт покалывать.

Невольно хватаюсь за молнию куртки и расстёгиваю её, а потом ещё и горловину кофты тяну вниз, освобождая шею.

Мне словно нечем дышать...

Помню, как более опытные коллеги как-то предупреждали меня, что такая ситуация обязательно случится. Нет, не боль в сердце, а сложности при работе с противоположным полом. Клиент-мужчина в первую очередь будет видеть во мне не адвоката, а молоденькую девицу.

Но ведь я ни словом, ни жестом ни разу не пыталась показать Савельеву, что претендую на что-то, кроме его дела, за которое взялась.

Тогда зачем он всё это делает?

Приехал на машине, навязчиво ухаживает, отвешивая неуместные комплименты... А потом ещё и в цветочный магазин заехал, и теперь на заднем сиденье лежит целая охапка белых роз.

Нет, это, безусловно, приятно, ведь никто и никогда не дарил мне такие цветы... Но всё же степень неловкости между нами увеличилась стократно.

Возможно, мне стоит напомнить Савельеву, что прежде всего он мой клиент. А я – его адвокат. И между нами ничего быть не может сейчас...

О, Боже! Я что, и правда так думаю? Что сейчас мы не можем, а после суда...

– Мы на месте, – внезапно говорит Савельев, откидываясь на спинку кресла.

Он так неожиданно нарушает тишину, что я немного теряюсь, с трудом выныривая из своих мыслей.

Оказывается, он уже заглушил машину и даже вынул ключ из замка зажигания. Правда, для меня при этом ничего особо не изменилось, потому что машина очень дорогая и работала совершенно бесшумно.

Пытаюсь отстегнуться, но то ли ремень заело, то ли я слишком сильно нервничаю. Максим Борисович подаётся ко мне всем телом, и его рука ложится поверх моей на замке ремня безопасности. Он с лёгкостью освобождает меня и оказывается так близко, что я невольно втягиваю носом аромат его парфюма... и будоражащий запах мужского тела.

Зажмуриваюсь.

А потом в сознании всплывает то, что я должна была забыть...

– Отпустите меня!! Прошу вас, отпустите меня!! – что есть силы барабаню по двери ладонями, теряя последние крупицы разума и адекватности.

Что я сделала? Почему меня здесь держат? Кто этот че

– Ева... Ева Андреевна, с Вами всё в порядке?

Взволнованный мужской голос шелестит возле самого уха, и я, вздрогнув, распахиваю глаза. В лицо ударяет порыв холодного ветра, насыщенный мелкими каплями. Дождь... Дверь машины почему-то открыта. Максим Борисович сидит на корточках возле моих ног, а я лежу на пассажирском кресле, спинка которого откинута назад до упора.

Часто моргая, медленно сажусь. Во рту так сухо, что даже слово выдавить не получается.

Савельев смотрит на меня с неподдельным беспокойством, сжимая пальцами моё запястье. Словно пульс прощупывает. А может, действительно именно это и делает.

– Похоже, это был обморок, – констатирует мужчина. – Ева Андреевна, с Вами такое часто случается?

Отрицательно качаю головой. Вообще-то, моё самочувствие последнюю пару лет было нормальным, без перебоев. Тот раз, когда я жаловалась на здоровье и угодила в больницу с ангиной, вспоминала как страшный сон и обещала себе больше никогда и ни за что не болеть. Но сейчас это не болезнь! Моё странное состояние как-то совпало именно с появлением его – Савельева.

Понятно, что это просто совпадение, но всё же... Словно сама судьба предостерегает меня: нужно держаться от этого мужчины подальше!

Или у меня разыгралась паранойя.

– Я просто напрочь забыла про обед сегодня, – произношу шёпотом, пока мужчина поднимает спинку кресла обратно в вертикальное положение.

Потом он протягивает мне бутылку с водой, которую я с радостью принимаю, выдавливая робкое «спасибо».

Пока я пью, Максим Борисович не сводит с моего лица свой взгляд с каким-то странным выражением, повергая меня в ещё большую неловкость. В этом взгляде есть что-то ещё помимо волнения, но я не могу понять, что именно. А потом и совсем перестаю об этом думать, потому что в голове, словно пазл, начинают собираться воспоминания...

Несколько лет назад меня похитили. И силой удерживали в какой-то комнате, обвиняя в том, чего я не делала. А потом отпустили...

И это всё, что у меня пока есть.

Почти уверена, что меня даже предупреждали, что так и будет. Рано или поздно то, что я хотела забыть, всё равно вернётся, потому что от воспоминаний избавиться навсегда невозможно. Я пока не помню в подробностях, как и когда это было. А ещё не помню, почему решила забыть. Но, судя по тому, что уже вспомнила, ничего хорошего со мной не случилось. Иначе вряд ли я пошла бы на это. Вряд ли добровольно позволила бы кому-то копаться в моей голове.

– Я хотел пригласить Вас на ужин после тренировки, – взяв меня за руку, мужчина улыбается и помогает выйти из машины. – Но, похоже, нам нужно что-нибудь придумать прямо сейчас.

Он смотрит на часы на запястье, потом по сторонам в поисках общепита. Понятно, что тогда мы опоздаем на его тренировку, поэтому я касаюсь плеча Савельева, вынуждая его посмотреть на меня.

– Всё в порядке, – заверяю мужчину. – Я себя прекрасно чувствую. Возможно, просто реакция на атмосферное давление и... вот ещё дождь пошёл.

Мелкая морось в этот момент усиливается и тяжёлыми каплями начинает стучать по голове. Савельев тут же достаёт зонт из багажника и, раскрыв его над моей головой, снова берёт меня за руку.

Мне настолько неловко, что я и шагу ступить не могу. Однако и руку по каким-то неведомым причинам не вырываю. Его ладонь такая тёплая и так бережно сжимает мою ладонь, что по всему телу расплываются волны... удовольствия.

Да, именно удовольствия! Со мной такого никогда раньше не было, потому что никто и никогда не держал меня так за руку.

– Замёрзла, да? – лёгкая улыбка на его губах кажется невероятно заботливой и доброжелательной.

А ещё – флиртующей... Но я, и правда, замёрзла, и нет смысла врать об этом. Поэтому часто киваю, потупив взгляд. Савельев тут же отпускает мою руку, но только для того, чтобы приобнять за плечи. А потом ведёт меня к дверям здания, у которого мы припарковались.

– После тренировки мы пойдём в ресторан. И не спорь. Я хочу накормить тебя ужином, – непререкаемым и уверенным тоном заявляет мужчина, с ходу переходя на «ты»...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8

Савельева окружают дети, как только он появляется в зале. Мужчина уже успел переодеться в спортивный костюм, а для меня он приготовил вакантное место на трибуне. Тут же сидят родители его подопечных, которые решили посмотреть на то, как тренируются их дети. И пока Максим Борисович выполняет свои прямые обязанности - учит детей новым приёмам. Я тут же вспоминаю про свои.

Временно отгораживаюсь от воспоминаний, которые странным образом всплывают в памяти неприглядными картинками. А так же от непонятных чувств, вдруг возникнувших к собственному клиенту. Он не может и не должен мне нравится как мужчина. Безусловно привлекательный и такой заботливый мужчина... Но я же в конце концов на работе!