Буду жить тобой (СИ) - Макнамара Элена - Страница 31

Я вижу, что это не пустые слова, и что Максим действительно верит в них. И мне ещё больше хочется плакать. Как бы ни старалась держаться, всё равно расклеиваюсь. Со страхом мне просто не справиться.

Яростно кусаю губы, чтобы задушить на корню истерику. Провожу ладонью по колючей щетине на щеке Максима и, натянуто улыбнувшись, говорю со старательным кокетством:

– Вообще-то, ты ещё не сделал мне предложения.

Макс ухмыляется. Дёрнув бровями, выдаёт:

– Ещё успеем!

Возвращает взгляд на дорогу. Там загорается зелёный, и он плавно трогается с места.

Мы доезжаем до клиники за несколько минут, и сразу идём в кабинет его брата. Евгений Борисович с присущей ему деликатностью успокаивает меня по поводу операции. Даёт некоторые инструкции Максиму, ведь тот будет ждать меня возле операционной и собирается наблюдать за процессом через стекло. Ему придётся сохранять выдержку, иначе его быстро выгонят. И так получил эту привилегию на правах родственника – так выразился Савельев-старший.

До операции остаётся около получаса, когда нас с Максимом провожают в палату. Здесь я останусь на неделю, если всё будет хорошо.

Приняв душ и надев больничный халат, забираюсь на колени к Максиму. Устраиваю затылок на его плече, и он теснее прижимает меня к себе, положив руки на мою талию. Я скольжу взглядом по палате. Здесь всё очень современно и стерильно. От белого цвета стен становится даже холодно. Ну или это вновь от нервов.

– Ты ведь ещё можешь успеть, – говорю я негромко.

– Куда? – Максим делает вид, что не понимает.

Я спокойно продолжаю:

– В суд. Заседание начнётся через два часа. В машине лежит папка, там собраны все необходимые документы. Ты можешь выиграть.

– Суд прекрасно пройдёт без меня, – он, как и всегда, отказывается, не задумываясь. – Поверь, адвокат от сборной прекрасно справится со своей задачей и проиграет дело и без моего вмешательства.

Максим пытается говорить об этом беззаботно, но я знаю, что внутри он очень переживает. Ведь по факту его хотят лишить того, что он всегда так любил. Команды, профессионального спорта и всех заслуженных титулов... Сволочи! Как же бесит этот несправедливый мир!

– И все же подумай об этом... – я пытаюсь настоять, но Максим меня перебивает.

– Я буду здесь и нигде больше! Всё! Это не обсуждается! Я остаюсь с тобой!

Прикасается губами к моему виску, и я поворачиваю голову. Посмотрев в голубые глаза мужчины, виновато улыбаюсь и наконец говорю то, что откладывала на потом:

– Тогда ты не оставляешь мне выбора.

– И что это значит? – кажется, он немного напуган.

– Пару дней назад твой младший брат вышел со мной на связь, и скоро он сюда приедет. Отдай ему папку из машины. В суде Кирилл будет представлять твои интересы.

Максим буквально теряет дар речи.

– Только прошу тебя, повремени убивать его, ладно? – моя улыбка становится шире. – Так уж вышло, что сейчас только он может помочь нам, Максим. Оставь разборки на потом.

Теперь и он улыбается.

– Ты не перестаёшь меня удивлять. Не девушка, а подарок.

Мне хочется ответить, что подарок оказался бракованным внутри, но я кусаю губы, чтобы вновь не казаться слабой.

Максим долго смотрит мне в глаза, словно хочет на что-то решиться. Мне начинает казаться, что сейчас он сделает мне предложение руки и сердца, которое я ни за что не приму по понятным причинам.

Если со мной что-то случится на операционном столе, я уже не смогу освободить Максима от обещания на мне жениться. А этого я ни за что не могу допустить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 31

Следующие несколько часов для меня проходят, как в тумане...

Перед самой операцией Еву забирают в процедурку, а меня провожают в какую-то маленькую стерильную комнату со стеклом посередине стены. У другой стены – металлическая лавочка. Жека сразу предупредил меня, чтобы я и не думал о комфортном пребывании здесь, ведь, вообще-то, тут никому постороннему нельзя находиться.

А мне плевать на комфорт, я просто должен быть рядом...

– Макс, там тебя Кирилл ищет, – в комнату залетает мой взволнованный и злой старший брат. – Твою мать, Макс! Что случилось? Мне не до вас сейчас! Это всё может подождать!

– Блядь, –выдыхаю обречённо, вспомнив о просьбе Евы. — Я должен отдать ему документы, с которыми он поедет в суд. Документы в машине. А я не могу сейчас, сам понимаешь. Так что просто передай ему ключи. Или отдай кому-то кто передаст. Хотя бы санитарке!

Понятно, что приезд Кирилла сейчас отвлекает Жеку от главного. Он уже должен готовиться к операции, а не бегать по всей больнице по нашим проблемам.

Извлекаю из кармана брелок и протягиваю брату, но он убирает руки за спину. Я негодую: – Возьми! Я всё равно никуда отсюда не уйду!

– На самом деле я знаю про суд, Макс, – признаётся старший брат, вдруг перестав злиться и бросив взгляд на мои наручные часы. – Неужели она так важна, что ты готов всё похерить?

– Да я уже всё похерил! – засовываю ключи от тачки в карман его халата. Взмахнув рукой, указываю на стекло. – А сейчас пытаюсь сохранить то, что ещё осталось. И именно без этого мне не жить. Без неё, понимаешь? Всё остальное не имеет значения.

Евы там ещё пока нет, но медперсонал уже присутствует. Они готовят операционную для моего личного ада.

– Сколько это продлится? – спрашиваю у брата.

Наверное, он уже об этом говорил, но теперь мне кажется, что я вообще ничего не знаю. Не помню.

– От часа до двух, и нам пора начинать, – отвечает Жека, отступая к двери. – Кириллу передам ключи, раз уж ты решил доверить свою карьеру младшему Савельеву.

Я вижу, как брат прячет ухмылку, и усмехаюсь в ответ. Скорее всего, младший провалит это дело, но для него героизм уже то, что он хотя бы попытается.

– Ладно, Макс, держись... – произносит Жека каким-то бесцветным голосом. Всё ещё стоя в дверях, бросает мне, махнув рукой: – Ну ладно, я пошёл.

Раньше мы были дружнее, а сейчас... Сейчас три родных брата словно чужаки друг для друга.

Когда Жека уходит, я приближаюсь к стеклу и замираю возле него. Не намерен садиться на эту металлическую скамью, буду следить за ходом операции, чтобы ничего не пропустить.

Вскоре там появляется Ева. Она совсем бледная и напуганная. Ей помогают лечь на операционный стол, и я вижу, как она дрожит всем телом.

Моё горло сжимает невидимая рука страха. Мне хочется быть ближе к Еве, держать её за руку, лишь бы не чувствовать себя таким бесполезным.

Когда в операционную заходит Жека, кажется, что Ева ему улыбается и даже становится немного расслабленнее. Что тут скажешь, мой брат умеет вселять уверенность. Он что-то ей говорит, а потом пальцем указывает на стекло. Ева смотрит в указанном направлении и, должно быть, отчётливо меня видит. Машет мне рукой и показывает большой палец. Пытается быть смелой, сильной... Обожаю её за это!

И люблю всем сердцем!

Ева посылает мне воздушный поцелуй, который я, будто бы поймав рукой, прикладываю к груди... Потом ей делают укол, подключают капельницу, и она мгновенно засыпает...

Жека больше не смотрит на меня. Судя по всему, даёт указания всем собравшимся. Наконец медики приступает к делу...

– Я всё же не могу это пропустить, – раздаётся знакомый голос возле меня.

Дёрнув головой, упираюсь взглядом в лицо младшего брата. Говорить с ним я сейчас не могу. Застрявший в горле ком от страха за жизнь любимой девушки лишил меня речи.

– До заседания ещё есть время, – объясняет причину своего появления Кирилл. – Мне показалось, что здесь я сейчас нужнее. Как она, Макс?

Я недоверчиво смотрю на брата. Неужели ему есть дело до Евы? С каких пор?

Он продолжает свой монолог, увидев, что я говорить не намерен. Видимо, приняв моё молчание за нежелание говорить.

А я, чёрт возьми, просто не могу! Мне, блядь, страшно так, как никогда ещё не было! Потому что она там, а я здесь! Это несправедливо!